— Все целы? — взгляд полковника скользнул по Аллану и зацепился за меня. — Инспектор…
— Это варенье, сэр, — быстро сказала я.
Кард подошел ближе, переложил револьвер в левую руку и выудил из кармана уже знакомый мне платок.
— Сотрите хотя бы с лица, — велел он, — а то вид у вас, мисс эльфийка, — только людей пугать.
— Благодарю, сэр.
Полковник махнул рукой и, отстегнув от пояса пороховницу, принялся быстрыми умелыми движениями заполнять опустевшие каморы.
— Колониальная привычка, — пояснил он, выщелкивая из-под ствола рычаг для запрессовки, — перезарядись или умри.
— Вам не стоило лезть под пули, сэр, — с укоризной сказал О'Шиннах. — Не ваше дело.
— Узнаю флотских снобов, — фыркнул Кард. — У нас во 2-м экспедиционном шутили, что Флот умеет занимать агрессивную позицию у берега, посылать туда корабельную пехоту и заваривать кофе. Веселые были времена, да, — мечтательно добавил он, — хотел бы я сейчас иметь под рукой хоть одну манипулу!
— Не проще помечтать сразу о броненосце, сэр? — О'Шиннах, протянув руку, сорвал с ветки над головой большое красно-желтое яблоко.
— А вы, инспектор, — обернулся ко мне Кард, — хорошо разглядели этих «демонов с красной луны»? — И, прежде чем я успела выпалить в ответ: «Намного лучше, чем хотелось бы!», уточнил: — Особенно их татуировки.
Мне стало стыдно. Конечно, эльфам никогда не придет в голову «разукрашивать» себя столь варварским образом, наша «живопись-по-телу» основана исключительно на легкосмываемых красках. Но среди более примитивных рас эта традиция весьма распространена, причем скорее для информативной, чем декоративной функции. В участке имелся иллюстрированный справочник по боевым раскраскам орков, составленный лично сэром Парнеллом во время его третьей экспедиции, затрепанный настолько, что выдавался для ознакомления лично участковым инспектором. В неофициальном же порядке меня ознакомили с приметами людских субэтносов и консорций: сект, разбойничьих шаек, студенческих корпораций и полувымерших ремесленных цехов.
Только вот… такого большого и насыщенного, от бедер до локтей, с яркими сине-красными цветами, рисунка мне совершенно точно не довелось встречать и даже слышать о подобном. С подчеркнутой асимметрией, обвившимися вокруг друг друга змеями в качестве основного мотива и фоновым геометрическим орнаментом, это скорее походило на холст одного из скандальных «непризнанных гениев» от живописи. Но чем больше деталей рисунка я вспоминала, тем противнее зудел в голове комарик сомнения, упрямо повторяющий: ты уже видела похожее исполнение. Что-то старое, очень старое, невообразимо древнее, ну же, вспоминай, тупица!
— Ну же, — нетерпеливо повторил полковник, — это крепсы, верно?
— К гадалке не ходи, сэр, — прочавкал за моей спиной Аллан.
— Крепсы, — растерянно повторила я. Мозаика сложилась, рисунок и впрямь был знаком — по древним пузатым амфорам в Галерее Арахайнс. Но какое отношение могла иметь керамика с затонувшего в прошлую Эпоху континента к банде убийц?
— Пиратская мразь! — выплюнул сквозь зубы Кард. — Когда-нибудь… мы пройдем огнем и сталью по каждой дюйму этого злосчастного «Архипелага десяти тысяч островов», переловим высокомерных ублюдков древней культуры и сбежавшееся к ним под руку отребье и развесим их на самых высоких тамошних пальмах! Всех, до последнего!
Я механически кивнула, сглотнув подступивший к горлу ком, и меня накрыло невидимой волной. Звуки стали далекими, краски потускнели, выцвели, превратив окружающий мир в тускло-серое подобие яркого солнечного дня. Шаг, другой — я не переставляла ноги, а, скорее, подставляла их под кренящееся, словно подгрызенная бобрами сосна, тело — упершись рукой в стену дома, я некоторое время простояла, тяжело дыша и пытаясь хоть на чем-нибудь сфокусировать взгляд. Затем, по-прежнему держась за стенку, прохромала чуть вперед, к лежащей под окном здоровенной колоде. В сидячем положении стало немного, но легче — тошнота отступила, сменившись тягуче-ноющей болью в мышцах, далекое бормотание превратилось в пылкую речь.
— Сэр, прикажите продолжать наступление!
Мичман Итон в бою лишился эполета и треуголки, взамен обзаведясь парой роскошных, на всю щеку, царапин. И — лошадиной дозой адреналина, вскипятившей юнцу мозги.
— Надо продолжать атаку, пока они не опомнились.
— Воистину, — равнодушно-усталым голосом произнес Кард, обращаясь больше к Аллану, чем к навигатору, — я восхищен, сколь многими талантами наделены офицеры Королевского Флота. Сначала капитан миноносца начинает рассуждать об экономике, затем навигатор берется наставлять сухопутного полковника в пехотной тактике. Лейтенант, — развернулся он к Аллану, заставив его замереть с надкусанным яблоком в зубах, — вы, случаем, не хотите прочитать мне лекцию по теологии?
Ответ О'Шиннаха, если он сумел его прочавкать, остался для меня тайной. Второй приступ заставил меня прикусить губу и выгнуться дугой, зеленая трава вновь стала пепельно-серой, а воздух — горячей сухой и вязкой массой, которую приходилось откусывать и глотать. Вдох, другой, третий, нет, так просто я не сдамся… и вдруг все кончилось, слабость и дурнота ушли совсем, без следа, так же внезапно, как проявились. Мир снова заиграл мириадами красок и оттенков, обрел звуки, ощущения… и запахи.
— Пахнет гарью, — прошептала я, — свежей… и керосином.
— Что же они подожгли? — задумчиво пробормотал Аллан. — И главное, зачем?
Крик резанул по ушам, как бритва. Почти не приглушенный расстоянием, полный страха и боли, так — разрывая легкие и голосовые связки — кричат лишь те, кто уже не надеется сделать следующий вдох.
— Это со стороны ратуши, — Аллан схватился за вихор на макушке и с силой дернул, словно пытаясь содрать собственный скальп, — кажется, кричала женщина, сэр.
— Женщины, и кричат, — поправила я, вслушиваясь в доносящиеся звуки. — Много. И дети.
— Мичман, собирайте ваших людей! — скомандовал полковник. — Мы с лейтенантом возглавим атаку. Передайте на «Гром», пусть…
Слишком долго, с отчаянием подумала я, запах гари усиливался с каждым вдохом и все громче становился треск пожара, заглушая крики. Матросы к бою на земле не приучены, даже миноносец над головами не проложит им дорогу достаточно быстро. Тут и так еле успеешь добежать… бежать! Великий Лес, ну конечно же!
— Полковник, подождите!
— Что еще… — Кард осекся, когда я бросила к его ногам плащ, дрыгнула ногами — левая туфля слетела, на вторую пришлось потратить еще мгновение — и одним решительным движением сдернула брюки. Мичман Итон издал какой-то сдавленно-писклявый звук и попятился назад — вид у него был настолько потрясенный, что на миг я почти поверила, что стянула заодно и панталоны.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
