Роберт смотрел на отца Мартинеса, пока тот не повернулся и не ушел. Потом он направился в полицейский участок.
Синдром Медузы. Ему нужно позвонить Джекобсону и узнать, выяснил ли психиатр, что именно видел Майк Виджил. И нужно будет снова расспросить Вудса о вампирах.
Через два часа Роберт остановился перед церковью Уиллера.
Он вышел из машины, и, поправив свой ремень, подошел к тому месту, где на черных стендах висели разрешения на перестройку церкви. Он прочитал фотокопии официальных документов и покачал головой. Все, похоже, было в порядке, но он не мог понять, как пастору удалось так быстро получить разрешение от комиссии округа по планированию. Черт побери, он сам два месяца назад подал в эту комиссию запрос о разрешении расширить старое здание тюрьмы, но, хотя полицейское управление было государственным учреждением и предполагалось, что его запросы имеют приоритет, комиссия до сих пор не рассмотрела его вопрос.
– Воля Господа.
Роберт поднял голову и увидел пастора Уиллера, глядевшего на него со ступеней церкви. Слова пастора были настолько созвучны его собственным размышлениям, что у Роберта создалось впечатление, будто Уиллер читает его мысли.
Пастор улыбнулся. Эта улыбка вызвала у Роберта неприятное чувство. Он всегда считал пастора самодовольным человеком, и его раздражала снисходительная манера Уиллера общаться с людьми. Но сейчас в улыбке пастора появилось что-то еще. Жестокость и злорадство. Как будто Уиллер уже больше мог не беспокоиться о законах и правилах материального мира, поскольку он был убежден не только в том, что ему открылась Истина, но и Господь пообещал ему, что будет его личным телохранителем.
Роберту хотелось знать, действительно ли священник думал, что говорил с Иисусом Христом.
Да, подумал он, глядя на лицо Уиллера, он в этом уверен.
Роберт посмотрел на тротуар, чтобы определить, насколько близко новая пристройка подходит к границам общественной собственности и где именно находился отец Мартинес, когда заглянул в церковь и увидел демона.
– Могу я вам чем-нибудь помочь, шеф Картер?
Роберт снова посмотрел в лицо священнику и еще раз поправил ремень с кобурой, тяжесть которой придала ему уверенности. Он кивнул в знак приветствия и пошел по грязному тротуару к ступеням церкви.
– На самом деле можете. У меня в последнее время появилось несколько жалоб от ваших соседей. Как, я уверен, вам известно, некоторым из них совсем не нравится, что ваша стройка продолжается днем и ночью.
Уиллер продолжал улыбаться.
– Продолжайте.
– Ну, я просто подумал, что вы могли бы прекратить стучать и пилить после шести или семи вечера в знак вашей доброй воли. Здесь, рядом с церковью, живут усердно трудящиеся христиане, которым нужно высыпаться по ночам.
– Христиане? Если они хорошие христиане, то поймут важность строительства церкви Живого Христа. И будь они хорошие христиане, вызвались бы помогать мне в строительстве во славу величия Господа вместо того, чтобы создавать препятствия на его пути.
Этот ход дал обратный эффект, но Роберт старался говорить спокойно и дружелюбно, приветливо улыбаясь.
– Это, может быть, и верно, преподобный, но я думаю, что у них справедливая просьба.
– Разве это справедливо – пытаться препятствовать воле Господа?
– Я уверен, что и вашим волонтерам нужен отдых.
– Им и цвет не нравится, не правда ли? Тем людям, которые жалуются? Им не нравится цвет, который Господь наш Иисус Христос избрал для своей церкви?
Роберт посмотрел вниз на тротуар.
– Мне об этом неизвестно.
– Черный – это любимый цвет Христа. На небесах его покои угольно-черного цвета. Там есть величественное черное здание, в котором живет Господь.
Роберт покачал головой.
– Послушайте, я очень прошу вас – в знак доброй воли, так сказать – прекратить этот ночной шум. Ваши люди по ночам могут красить и выполнять другую тихую работу. Просто перестаньте стучать, и пилить, и вообще шуметь, скажем, от восьми вечера до шести часов утра.
– Нет. Я боюсь, что строительство дома Христа нельзя отложить для удобства неверующих.
– Я не хочу бороться с вами, преподобный.
– Так и не делайте этого.
– Я могу оштрафовать вас за нарушение тишины, как вам известно, если вы не хотите договориться по-доброму. Впрочем, надеюсь, что до этого не дойдет. Но у людей, живущих в этой округе, тоже есть свои права. Что нам нужно, так это прийти к какому-то компромиссу, найти способ удовлетворить обе стороны.
– Есть только одна сторона. И если вы попытаетесь задержать строительство этой церкви хотя бы на минуту, я подам судебный иск с жалобой на притеснения со стороны вас, а также управления полиции и городских властей.
Роберт начал подниматься по ступеням.
– Я не знаю, кем вы себя…
– Вы ступили на мою землю, – сказал Уиллер. – Убирайтесь с моей собственности. У вас нет ордера.
Роберт смотрел на него, не веря своим глазам.
– Это церковь.
– Это моя церковь. Это не общественная собственность.
– Иисус Христос.
Лицо пастора стало красным как помидор. Он повернулся и ушел в здание, не сказав ни слова, громко захлопнув за собой дверь и заперев ее. Роберт подождал несколько минут на тротуаре, а не на церковной собственности, но, когда стало ясно, что Уиллер больше не выйдет, он вернулся к патрульной машине.
Если этот сукин сын предпочитает жесткие действия, он их получит. Больше не глядя на церковь, Роберт сел в машину и быстро уехал.
Рич пришел после четырех. Он привел с собой Анну и оставил ее в приемной, где ею занялись Ли-Анна и Джад, а потом прошел в кабинет Роберта.
Тот изучал индекс книги «Вампир: его друзья и родня». Он посмотрел на Рича, устало улыбнулся и закрыл книгу.
– Как идет новостной бизнес?
– Все еще успешно. – Рич кивнул на стопку книг на столе брата, усаживаясь на подоконник. – Что это за книги?
– Я читал о вампирах. – Роберт криво улыбнулся и взял верхнюю книгу из стопки. – Надеялся, что узнаю что-то. Но по большей части все это чепуха. Там есть кое-какие исторические сведения, но в основном это рассуждения профессоров филологии о «метафоре вампира», объясняющие, что в основе притягательности вампиров лежит секс. Причина того, что людей столетиями интересовали вампиры, заключается в том, что они сексуальны. Вампир представляет подавленную сексуальность – ну, ты знаешь… – Роберт покачал головой.
– Но настоящие вампиры совсем не сексуальны, не правда ли?
– Слово «сосать», может, и звучит сексуально, когда ты читаешь его, но когда ты находишь чье-то тело, из которого высосаны все жидкости, это не эротично, это просто чертовски страшно. – Роберт бросил книгу на стол. – Профессора филологии. Литературные критики. Кто эти люди и почему они не используют хотя бы капельку здравого смысла?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
