рев хищников и жалобные крики жертв. Шестипалые разрывали на части и пожирали живьем жадных коротышек и расфуфыренных дворянских ублюдков.
Из этих мыслей Чистогана вырвал всадник, внезапно появившийся из снежной пелены. Незнакомец не был облачен в доспехи, но зато вооружен арбалетом и мечом с вороненым клинком и перекрестьем в виде крыльев. Такие мечи обычно носили в тяжелой кавалерии Хадна-ара. Чистоган нахмурился, пытаясь припомнить этого человека. Тот, как и его конь, казались смутно знакомыми, но по какой-то другой, прошлой жизни. Хотя кто разберет этих южан и их дорогущих боевых Фельдбонских жеребцов. Все на одну морду.
– Стой! Назови себя! – по уставу потребовал второй дозорный и поднял арбалет.
Чистоган, тем временем, снял с пояса сигнальный рог и приготовился, в случае чего, поднять тревогу. Хотя он сильно сомневался, что на этой стороне лагеря может что-то произойти. Но так требовал воинский устав, будь он трижды проклят.
Всадник приблизился. Арбалет в его руках оказался не заряжен. Дозорные слегка расслабились.
– Кто таков? – еще раз повторил южанин на своем языке.
Хорошенько рассмотрев статного парня, сидевшего в седле, Чистоган нахмурился. Он определенно уже видел его. И точно не в лагере войск Хадна-ара. Какие-то смутные воспоминания зашевелились в памяти: дорога, повозка с пленницами, рыжая женщина, копье между ног, погоня, особняк Джордана…
– Представься! – уже на общем языке, потребовал второй дозорный.
– Сэр Аргилай, герой Драгана, Камень Ярости! – громко прокричал всадник и обрушил острый полумесяц арбалета из Мурдского дуба на лицо южанина.
И тут Чистоган все вспомнил. Он набрал полные легкие морозного воздуха и поднес к губам сигнальный рог, когда Упрямец грудью ударил мужчину. Коротышка успел дунуть, но мимо рога, и вместо сигнала тревоги получился короткий звук, за который обычно бывает стыдно в приличном обществе. А затем на лысый череп бывшего похитителя деревенских девушек, обрушились громадные копыта. Так закончилась жизнь человека, что ненавидел и предал Хадол. Конь, которого он когда-то приказал похитить – прикончил негодяя.
– Убили лихо, сэр. – оценил Жак, появляясь из-за пелены снегопада. – Но стоило ли так орать свое имя? В лагере могли услышать и поднять тревогу.
– Похрен! – прорычал Эгей Борзый. За спиной рыжего парня, тенью маячило около сотни бойцов, жаждущих крови и грабежа. – Ни зги не видно, своих от чужих отличить не успеют. Время потрошить южных хрюшек!
Отряд сэра Аргилая в мрачном молчании вступил на территорию лагеря неприятеля. В руках слабо поблескивало обнаженное оружие, на лицах застыло напряженное предвкушение битвы. Словно призраки, бойцы скользили между шатров и солдатских палаток, мгновенно умерщвляя любого, кто попадался на пути. Хадоловские лихие парни ловко орудовали ножами, топорами и дубинками. Горцы-кангалы рубили алебардами, рассекая надвое противников без доспехов. Никто не успевал сопротивляться. В лагере практически не осталось бойцов. Лишь слуги и прочий люд, обслуживающий армию в походе.
Отряд уже добрался до пустых клеток, где еще недавно держали шестипалых, когда Аргилай заметил знакомый шатер и реющее над ним черно-белое знамя. Он узнал бы этот шатер из тысячи подобных. Шатер, где он подписал приговор своей наставнице, дав согласие участвовать в сражении при Драгане. Шатер лорда Джордана.
Упрямец прибавил ходу, чутко среагировав на удар пятками.
Из-за плетня рядом с шатром, поднялась дюжина арбалетчиков. Это были те самые, стражники из поместья, что глумились над подстреленным Совёнком, пока тот умирал. Упрямец перешел в галоп. Взведенные арбалеты смотрели точно на Аргилая. Только бы успеть – рыцарь гнал коня, стремительно сокращая расстояние до стрелков. Но не успел. Тетивы дернулись и арбалеты выстрелили. Гудя, словно разозленные дикие осы, двенадцать стрел рванулись к своей цели. С такого расстояния попал бы и слепой. Упрямец затормозил на задних ногах и поднялся на дыбы. С глухим стуком стрелы воткнулись в могучую грудь и живот Фельдбонского боевого коня. Ни одна не прошла мимо. Даже через седло, Лаи почувствовал судорогу, пробежавшую по мощной спине скакуна. Упрямец захрапел, забулькал кровью и грянулся оземь.
Но не успели арбалетчики перезарядить свое оружие, как над телом коня, восстал, поднялся во весь рост всадник, свирепый и грозный, как раненый хищник. Лязгнул меч, покидая заплечные ножны. Сэр Аргилай по-звериному оскалился. Дикий вопль ярости сорвался с его губ. Высоко подняв оружие, герой Драгана ринулся на противников. Отбросив арбалеты, стрелки обнажили мечи, готовясь зарубить дерзкого одиночку. Но рыцарь был уже не один. Со свистом раскручивая два стальных шара на кистене, из снегопада появился Жак. В руках Эгея Борзого красными бликами сверкали два окровавленных кинжала. Терлик из рода Макларенов бежал, выставив перед собой алебарду, а с ним его родственники и друзья в пестрых юбках.
Силы оказались не равны, а бой скоротечен. Те из арбалетчиков, кто оказался умнее, сразу бросились наутек. Опьяненные кровью горцы-кангалы, взревев, понеслись вдогонку.
Борзый вытер ножи о мертвого противника и, поднявшись на ноги, зло посмотрел на шатер с клетчатым черно-белым знаменем.
– Подмойся Джордан, я иду! – прорычал Эгей и нырнул под полог шатра.
Упрямец был еще жив. Аргилай опустился на колени рядом со своим поверженным другом. Грудная клетка коня, из которой торчало жесткое оперение арбалетных стрел, поднималась и опускалась в такт тяжелого, хриплого дыхания. И этот такт замедлялся. Слезы наполнили глаза юноши, а горло сжал спазм. Фельдбонский боевой жеребец, конь, казавшийся воплощением мощи и несокрушимости, умирал у него на руках. Лаи гладил могучую, горячую и мокрую от пота, шею Упрямца. Жизнь медленно покидала животное. Большим коричневым глазом с длинными пушистыми ресницами, конь в последний раз взглянул на своего хозяина. Дыхание Упрямца остановилось, тело замерло навеки, а черный зрачок превратился в маленькую точку.
Аргилай скрипнул зубами и встал. Его душу переполняла нестерпимая боль, словно пламя, обжигающая изнутри. Боль требовала срочного выхода. И рыцарь точно знал на кого направить свои эмоции. Он вошел в большой шатер, но тот оказался пуст. Здесь не было ни лорда Джордана, ни Эгея Борзого, пришедшего забрать жизнь изменника. Лаи в недоумении огляделся, пытаясь понять куда все подевались. Закралась даже шальная мысль воткнуть меч в походный сундук. Вдруг именно в нем спрятался хозяин шатра. Загадку помог решить верный оруженосец, тенью следовавший за своим господином.
– А вот и запасной выход. – с довольной ухмылкой промурлыкал, человек похожий на хорька, и указал на разрезанную, сверху до низу, стенку шатра.
Аргилай нырнул в проход и оказался в белой пелене. Снегопад заметно усилился, ограничивая видимость до нескольких шагов и превращая мир вокруг в неясную дымку. Казалось теперь все потеряно, Джордан легко ускользнет от возмездия. Попробуй найди беглеца в такую погоду.
