голубой, так что у нас с тобой ничего не получится.
Где-то за воротами промзоны крякнула сирена скорой помощи, и я повернул голову в сторону этого звука, в этот самый момент быстрая тень закрыла от меня садящееся солнце, и происходящее перестало меня волновать.
*****
Я очнулся в полумраке рабочей комнатки чекоделов. Енисей в дверях что-то объяснял мужику, с виду похожего на дальнобойщика. Зашумел принтер. Напарник Ениса, который не участвовал в видимых мною пикировках с оппонентами, повернул ко мне голову, оторвавшись от своего компьютера, на экране которого была открыта страница «ВКонтакте».
— Сливу будешь? — как ни в чём не бывало, спросил он. — У тебя, кстати говоря, телефон несколько раз звонил.
— Что произошло? Где эти мудозвоны? — спросил я и ощутил резкую боль в левом виске.
— Они уехали. Сливу будешь? — он совсем развернулся на стуле и не сводил с меня глаз.
— Повремени со своей сливой, — проговорил я. — Где моё добро: телефон, ключи от машины, сама машина?..
— Когда ты отключился, мы закрыли машину на сигнализацию, а телефон вот, — он протянул мне «Яблоко».
Я ввёл код, и на экране появились непринятые вызовы. Два от Тони. Три от Раисыча. Я набрал Раисыча. С первого гудка Раисыч схватил трубку.
— Ты как, улым, не сильно ушибся?! — Раисыч разыгрывал неподдельную тревогу за здоровье своего сотрудника. — Эти мерзавцы компенсируют моральный вред и материальный ущерб, не сомневайся. Ты как?
— Я не знаю, я ещё не смотрел в зеркало, — я едва сдерживался, чтобы не послать хитрожопого ублюдка ко всем чертям.
— Я сейчас подъеду, я уже еду, — Раисыч положил трубку.
Енисей тем временем закончил обслуживать дальнобойщика, — выдал ему чек и попрощался.
— У вас зеркало имеется? — спросил я у присутствующих.
Когда я оглядел своё лицо, то с облегчением отметил, что если не присматриваться, то почти ничего не заметно. У меня такая особенность: синяки почти не остаются.
— Тебе ударили по лицу… Сначала… А потом ногой по голове… Ты тогда уже лежал около своей машины… — Енисей говорил и смотрел на меня через зеркало, а я на него.
— А почему вы не вызвали скорую помощь? — с искренней укоризной спросил я. — Вдруг бы я умер?! А?!
Енисей и его напарник молча пожали плечами и переглянулись. Всё ещё разглядывая себя в зеркале в полумраке конторы, я попытался шире открыть рот, но это вызывало сильную боль в левом виске.
— Надеюсь, я не был обоссан, когда «уже лежал около своей машины», — задал я, несомненно, риторический вопрос, но мои компаньоны не преминули на него ответить.
— Нет-нет, — уверил меня Енисей.
— Нет, — тихо произнёс его напарник. — Сливу будешь?
— Нет, спасибо, не желаю, — глядя на себя в зеркало, официальным тоном ответил я, а затем покинул помещение.
Солнце уже село, но на улице было очень тепло. На выходе споткнулся о перекорёженный принтер и громко проклял всё на свете. За воротами нашей промзоны прогрохотал грузовик. «Чёрт!» — выругался я ещё раз, — габариты машины были включены. К счастью Фея завелась. Часы на приборной панели показали «двадцать три часа двадцать три минуты». «Хм, удача при мне», — прочувствовал иронию момента. Секунду подумав, решил не ждать Раисыча и аккуратно отчалил. Включил радио. «Говорят, что он не знал страха и… азбуки», — закончил какую-то мысль радиоведущий. Я переключил на I-pod.
In my head
It's only in my head
In my head
It's only in my head…
Проезжая центр города, я набрал Тони. «Я в кино», — прошипел Тони. «Ладно-ладно, перезвоню», — быстро ответил я и скинул вызов. Ну вот, стал героем, а рассказать некому. Поеду прямиком домой. Завтра на официальную работу: спать сидя, читать Станиславского «Моя жизнь в искусстве», ходить на обед, строчить смс-ки Аркадию, держать ухо востро, стрелять глазками в Регину Петровну, если встречу её в коридоре, etc…
I really think I have a problem,
I really can't control myself,
Why do I get so suspicious?
Do you want someone else?..
*****
На следующий день, сразу после обеда, я был вызван в кабинет Команданте, и, после нескольких слов похвалы за отвагу и безрассудство, премирован денежной суммой в размере… сорока тысяч рублей. «Сужу Сасецкому Сасузу», — мысленно проговорил я и вышел.
Глава 12
Суббота, четырнадцатое июля двенадцатого года. Московское время одиннадцать часов одиннадцать минут. Я размеренным шагом поднимаюсь на второй этаж храма правосудия. Как часто бывало, Раисыч сидел на лавке в коридоре. Мы с ним поздоровались и он, уже в который раз не проверив целостность конвертов, положил их подмышку. Он уже собирался скрыться за дверями кабинета, но передумал и вернулся. Я приготовился внимать его словам.
— Ты в курсе, Павел, что завтра будут скачки на приз президента России? — Раисыч как будто говорил против своей воли.
— Да слышал. Что там?
— Тотализатор будет работать… Интересуешься тотализатором? Просто, если не интересуешься, то и ладно…
— Интересуюсь, — без всякого интереса сказал я.
Раисыч предпринял над собой невероятное усилие и выдавил:
— Короче, слушай внимательно, улым… — Раисыч достал из кармана брюк бумажку, — …«наверное» лучше всего поставить на Орандж Феар Олд, язык сломаешь, Аллах свидетель!
— Как-как?
— Орандж Феар Олд, чтоб его!..
«Апельсин Страх Старый», — мысленно проговорил я. «Оранжевый старый страх», — повторил я про себя на новый манер. — «Страшный старый апельсин».
— Всё, улым, — сказал Раисыч, убирая бумажку в карман. — Я тебе ничего не говорил, понял? Считай это премией за хорошую работу. Всё. Пока. Никому не говори.
Я сбежал по лестнице вниз и запрыгнул в машину, залёз в бардачок и вынул оттуда блокнот. Из козырька взял ручку и написал: «Орандж Феар Олд. КДУП», — аббревиатура означала: «Казанское дерби. Упадочно и порочно». Я улыбнулся лучезарной улыбкой. Рядом с центральным судом находится центральная же букмекерская контора. Я припарковался на другой стороне улицы и перешёл дорогу через подземный переход. У касс царил ажиотаж. Таких как я «только спросить» было много, поэтому я обратился к тому, кто уже спросил. «Глаза подними», — последовал ответ. Я поднял очи, и действительно: вся информация о завтрашних забегах была на информационных панелях. Коэффициент, как я и ожидал, был низкий, но лучшего способа заработать сто процентов за полторы минуты я прямо сейчас придумать не мог. Я вышел из конторы и спустился в подземный переход. Оставался вопрос: сколько ставить? В моей свинье-копилке бултыхалось четыреста тысяч российских рублей, плюс-минус. А что, если Страшный Апельсин не придёт первым? Сколько я смогу простить Раисычу, чтобы не испытывать жгучего желания переехать его на своей старой машине в тёмном переулке?
