дверь пассажирского сиденья рядом с ним и сесть, как мужчина подскочил.
— П-прошу прощения. Я задремал.
— Все в порядке. Простите, что заставил ждать так долго.
— А, нет-нет. Располагайтесь поудобнее на заднем сиденье.
— Я не босс и даже не начальник, а на заднем сиденье неудобно. Просто поехали.
Машина тронулась, и на какое-то время воцарилось молчание. Мужчина за рулем осторожно открыл рот, как будто ему было не по себе.
— Юный господин, может быть, включить для вас радио?
— Не нужно. Но какой я вам юный господин? Аж мурашки.
Услышав, как вежливо я говорю, мужчина посмотрел мне в лицо, как будто удивившись.
— Вы работаете в департаменте стратегии?
— Да, откуда вы знаете?
— Я часто разговариваю с дедушкой, председателем. Поэтому прекрасно знаю, что бюро планирования разделено на две части. Настоящую стратегию разрабатывают талантливые люди из престижных университетов. А вот вторая часть…
Краем глаза я увидел, что его руки, держащие руль, немного задрожали.
— Состоит из людей, окончивших посредственные вузы, как вы, которые выполняют поручения, связанные с проблемами, которые создают незрелые члены нашей семьи. Думаю, вы относитесь ко второй группе.
На тыльной стороне его рук, которыми он крепко сжимал руль, выступили вены. А крепко сомкнутые губы задрожали.
Стыд, унижение. Эти чувства мне прекрасно знакомы.
— Вам повезло гораздо больше, чем тем, кто окончил лучшие университеты и придумывает настоящие стратегии.
— М-мне?..
— Подумайте о возрасте председателя. Ему скоро будет восемьдесят. Как долго он проживет? Когда он умрет, останется трое моих дядей и тетя. Всего четверо. Они начнут с красными глазами драться за «Сунъян Групп». А вице-председатель будет размахивать мечом, пытаясь монополизировать компанию.
Стыд и презрение исчезли с его лица, и теперь его наполняло только изумление.
— Тогда вы сможете продать тайны этой семьи, которые вам известны, за очень высокую цену. Вам за один раз достанутся все те деньги, которые выпускники лучших университетов, придумывающие стратегии в офисе, не смогут заработать за всю свою жизнь.
— Ты… Ты чего? О чем ты говоришь?
— От «юного господина» у меня мурашки… Но вот обращение на «ты» меня злит. Давайте будем осторожны.
Его глаза встретились с моими. Интересно, он понял?
— Я устал, поэтому немного посплю. Разбудите меня, когда мы приедем домой!
Он ничего не ответил и только ускорился.
* * *
Двадцать второго января девяносто седьмого года главы четырех корейских банков: «Саноп», «Вехван», «Чохын», а также «Чэиль» — потратили целый день, пытаясь убедить председателя главного банка «Хандо Групп».
— Председатель, если продолжать в том же духе, мы все погибнем. В преддверии президентских выборов правительство беспокойно относится к спорам по поводу преференций.
— Вы ведь не смогли заблокировать вексели на сумму пятнадцать миллиардов вон с восемнадцатого числа, не так ли? А ведь вы уже почти банкрот! Разве вы не понимаете, какова реальность?
— Подумайте о восьмистах пятидесяти подрядчиках и предприятиях-партнерах. Более ста тысяч глав семей остались на улицах.
— Председатель, пусть ваша семья откажется от прав управления. Тогда Голубой дом даст свое разрешение. Потому что появится обоснование для поддержки «Хандо». Правительство тоже хочет предотвратить банкротство вашей компании. Если вы откажетесь от управления, не только они, но и банки тоже окажут совместную поддержку.
Председатель Чхве совершенно игнорировал искренние слова глав банков и смотрел на это, как на чужую историю.
— 1,12 триллиона вон у «Чэиль», восемьсот девяносто миллиардов вон у «Саноп», пятьсот миллиардов вон у «Чохын», а также четыреста пятьдесят миллиардов у «Вехван». Эти деньги я у вас взял, верно?
Несмотря на то что банкротство предстояло председателю Чхве, он выглядел более расслабленным, чем главы банков.
Too Big to Fail[87], все дело в том, что он прекрасно знал этот принцип.
Если «Хандо Групп» рухнет, банкам будет трудно справиться с невозвратными кредитами на триллионы вон. Новые деньги они получить смогут, но потерянные уже не вернутся.
Председатель Чхве ни секунды не думал, что банки решат выбрать взаимоуничтожение. Однако он не осознавал серьезности ситуации.
На следующий день, двадцать третьего числа, компания «Хандо Стил», строившая сталелитейный завод в Танджине на западном побережье, рухнула. Решение политиков и банков обезглавило председателя Чхве.
Вслед за этим «Хандо Групп», занимавшая девятое место по кредитованию, четырнадцатое по управлению активами и имеющая двадцать два отечественных филиала, оказалась на грани распада.
Крупные банки также испытали огромный шок, и около семидесяти девяти других финансовых учреждений оказались под угрозой.
Теперь дикие звери, нацелившиеся на смертельно раненную добычу, начали психологическую битву. Когда главы чеболей, собравшиеся на экстренное заседание Федерации корейской промышленности из-за ситуации с «Хандо», узнали, что «Сунъян» и «Тэхён», занимающие первое и второе место в мире бизнеса, возжелали эту компанию, они тут же закрыли свои карты и вышли из-за покерного стола.
— Недавно я купил заброшенную школу, чтобы создать учебный центр для рабочих заводов. Но вот незадача! Деревья, выросшие вдоль ее стен, стоили очень дорого. Их цена более чем вдвое превышала покупную стоимость заброшенной школы, — сказал Чу Ёниль, председатель «Тэхён Групп», теребя сигарету.
Обанкротившаяся «Хандо Стил», а также «Хандо Констракшн», которой банкротство только предстоит, ничем не отличаются от этой заброшенной школы. Если списать все облигации и купить их по низкой цене, за этим последуют дорогие деревья.
А дело в ценных участках земли, принадлежащих этим двум компаниям. Ведь на земле — деревья.
— Почему ты все теребишь свою сигарету? Это так действует на нервы. Закури уже!
— Мне приходится держать сигарету перед глазами, не зажигая, чтобы бросить курить. Председатель Джин, ты ведь тоже совсем недавно завязал, а? Потерпи уж. Можно считать отказ от курения успешным, только когда не хочется курить, даже если сигарета прямо перед глазами.
Председатель Чу помахал сигаретой перед председателем Джином. Этим он показывал, что тому следует остаться в стороне от битвы за поглощение «Хандо Стил».
Председатель Джин усмехнулся, выхватил у него сигарету и сунул ее в рот.
— Огонька не найдется?
Когда он протянул руку, лицо председателя Чу окаменело.
— Нужно носить с собой зажигалку, чтобы усилить искушение. Любой устоит, когда оно такое, половинчатое.
Председатель Джин протянул руку к стоявшему рядом с ним секретарю Ли Хакджэ, который тут же вежливо подал ему зажигалку. Председатель Джин без малейшего колебания зажег сигарету и сделал долгую затяжку.
Похоже, от сигаретного дыма, который он вдохнул впервые за долгое время, у него закружилась голова, потому что он откинулся на стуле и некоторое время сидел, закрыв глаза.
— Председатель Чу, думаешь, я бросил курить из-за плохого здоровья? Нет, отказался от сигарет только потому, что с возрастом от
