три из них достаточно велики, чтобы поглотить «Хандо Стил», но у «Пхохан Стил» нет для этого причин, выходит, остаемся только мы и «Тэхён».
— Если кто-то большой, это не значит, что он просто возьмет и нападет. Всегда есть определенная причина…
— Вы ведь ими заинтересовались, так разве станет председатель «Тэхён» просто сидеть и смотреть?..
Правильным ответом было бы предоставить конкретные данные и сказать, что «Тэхён» тоже хочет построить сталелитейный завод, но на данный момент так уместнее всего.
— Я не думаю, что они упустят эту возможность, поскольку уже лишились первого места в секторе тяжелой промышленности из-за «Сунъян Групп».
— Ни один менеджер не станет тратить астрономическую сумму денег на поглощение компании, только чтобы потешить свою гордость.
— Но разве не попытается хотя бы постучать туда из гордости?
В конце концов дедушка рассмеялся.
— Ха-ха-ха. Конечно. Он вполне может пойти на риск, даже если он продиктован одной гордостью.
Я подождал, пока дедушка прекратит весело смеяться, а затем украдкой спросил:
— Но ведь на приобретение этой компании потребуются большие деньги? У них только долги составляют несколько триллионов вон…
Дедушка, словно ждал этого вопроса, подошел ко мне.
— Доджун, попробуй сказать «деньги других людей» по-английски.
— Деньги других людей? Other people’s money?
— Именно. Это и есть бизнес. Управление не своими деньгами, а чужими. Но наши чеболи немного отличаются.
— Как же?
— Как ты видишь в английском слове people, мы используем народные деньги.
Народные деньги. Он о налогах?
— При поглощении неплатежеспособной компании у кредиторов запрашивается списание долгов, а потерянные деньги восполняются за счет налогов. Это самый верный способ увеличить размеры группы. И он всегда работает.
Они думают о триллионах вон государственных денег так, словно это какие-то фантики. Нет никакого раскаяния. И они не считают этот способ несправедливым по своей сути.
Я, конечно, знал об истинной природе чеболей, но, когда услышал это непосредственно из уст дедушки, у меня по коже побежали мурашки. А дедушка похлопал меня по застывшему плечу с выражением победителя.
— Кстати, Доджун. Давай пока будем считать, что сказанное тобой в интервью было искренним. Хорошо?
* * *
Последний день девяносто шестого года.
Вся семья, включая дедушку, собралась в отеле «Сунъян». Здесь мы заканчивали год с хорошими результатами, праздновали мой успех и приветствовали Джин Ёнджуна, который вернулся в Корею после длительного пребывания за границей.
— Эй, младшенький. А ты хорошо пошалил. Я видел интервью. Поздравляю.
— А, братик Ёнджун. Спасибо. Я тоже поздравляю вас. С возвращением в Корею.
Моя рука, когда я отвечал ему на рукопожатие, мелко дрожала.
— Будущий генеральный прокурор, в будущем я доверю тебе все свои грязные делишки. Позаботься о них как следует. Хе-хе.
Когда он прошептал эти слова мне на ухо, задрожало уже все мое тело.
— Генерального прокурора должен воспитывать старший брат, который станет председателем «Сунъяна». Да и мне говорят, что я должен стать юристом со специализацией на корпоративных слияниях и поглощениях!
— M&A? Кто говорит?
— Дедушка.
Щеки Джин Ёнджуна, который пытался сдержать смех, дрогнули.
— Правда? Дедушка так сказал?
— Да, в подробности он не вдавался… Но когда я сказал ему, что поступаю на юридический, он ответил, что лучше быть адвокатом, чем судьей или прокурором.
— А что ты? Доджун, ты тоже хочешь быть адвокатом?
Сверкающие глаза и лицо, наполненное ожиданием.
Я знаю, чего он хочет.
Самый полезный младший брат из всех, которые у него есть. Проверенный мозг, получивший высший балл в национальном тесте и заставивший кивать даже председателя Джина.
Более того, он убьет двух зайцев одним выстрелом, превратив меня, возможного конкурента, в своего приближенного или даже в доверенное лицо.
Я мог дать ему ответ, который он хочет услышать, прямо сейчас, но ничего в мире не должно доставаться слишком легко.
— Я еще не знаю. На самом деле, судья — это не слишком интересно… Думаю, стать прокурором или адвокатом было бы веселее… Ну, подумаю об этом потихоньку, пока буду учиться на юридическом.
— Да, жизнь длинная. Думай не спеша. Ты ведь только заканчиваешь школу, поэтому не нужно принимать поспешных решений. Если читать книги о законе, написанные мелким шрифтом, надоест, всегда можешь сказать мне. Я подготовлю для тебя самое удобное местечко в «Сунъян Групп». Ха-ха.
А ты стал намного лучше, Джин Ёнджун. Даже научился проявлять самообладание, совсем не меняясь в лице. Похоже, долгая, полная невзгод жизнь за границей сделала тебя взрослее?
— Может быть, это будет лучше всего! Мне ведь так надоело учиться, хе-хе.
— Вот как? Хорошо. Значит, я должен порадовать своего младшего брата-отличника. После окончания сегодняшнего мероприятия оставайся рядом со мной. Я шаг за шагом научу тебя, каким чудесным местом может быть мир и какой приятной — жизнь.
Джин Ёнджун похлопал меня по спине, подмигнул и исчез.
Да, живи счастливо. Наслаждайся этим чудесным миром от души. Потому что в будущем у тебя останутся только эти прекрасные воспоминания.
Мне пришлось заставить свое окаменевшее лицо смягчиться. Из-за дяди и тети.
— Эй, паренек! Как тебе удалось получить такой балл? А?
— Как было бы хорошо, если бы наши дети учились хотя бы наполовину так же хорошо, как ты, Доджун!
На лице тети я видел сожаление. Где учатся трое ее сыновей? Я даже не знал название страны, не говоря уже об университете.
— Теперь в семье жены появился кто-то, кто учится там же, где и я. Доджун, если у тебя возникнут вопросы во время учебы, обращайся к дяде в любое время. Я всегда помогу.
— Там же, где и ты? Разве ты окончил Сеульский Национальный университет? Сам же говорил, что даже его главных ворот не посмотрел!
— Я разве сказал «университет»? Я имел в виду Научно-исследовательский юридический институт!
Когда тетя надавила на дядин университетский комплекс, он вспылил, но это оказались слова, которые нельзя было произносить.
— Вот и хорошо, Доджун. Теперь пусть дядя будет твоим репетитором. Он ведь проиграл на выборах и теперь все время прохлаждается!
Когда из глаз тети, направленных на дядю, посыпались искры, он закрыл рот. В апреле на выборах в Национальное собрание пятнадцатого созыва он провалился, показав плохие результаты.
Забыв о том, что его возможности недотягивают до его амбиций и жадности, он баллотировался по округу Сеула. Правящая партия отказалась от этого региона, решив, что там теперь лагерь оппозиции, а дедушка пришел в ярость.
Дядя делал все возможное, чтобы без его поддержки преуспеть в регионе, покинутом правящей партией, но результат был далек от ожидаемого.
Без ведома дедушки тетя пустила в ход деньги универмага, но этого оказалось
