музыкальных программах, а также были рекламными моделями, создающими имидж продукции «Сунъян Групп».
— Вот же сумасшедшая. Еще и месяца не прошло с тех пор, как ты прилетала в Лондон поваляться со мной в номере. Что значит «сколько»? Месяц всего, говорю же.
— Это за границей. А в Корее мы больше года не виделись.
Она жалуется или кокетничает?.. Или просто продает себя? Без понятия, но конкуренция за то, чтобы обнять Джин Ёнджуна, была нешуточной.
— Сегодня вы должны показать себя во всей красе не мне, а моему младшему братцу. Поскольку он будущий генеральный прокурор, может всех вас арестовать за проституцию. Хе-хе.
— В следующем году он будет студентом юрфака Сеульского Национального. А пока еще старшеклассник. Если ты покусишься на него, станешь проституткой, соблазнившей несовершеннолетнего. А кстати, он ведь все еще девственник! Если ты поможешь ему стать мужчиной… Кто знает, что случится. Может быть, тебе повезет стать любовницей генпрокурора. Ха-ха-ха.
У Джин Кёнджуна, должно быть, уже был немаленький опыт, потому что движения, которыми он массировал женские груди в своих руках, казались максимально естественными.
— Ну, давайте сначала выпьем.
На столе уже стояли напитки и еда. Как только мы сели за стол, на котором я увидел соджу, виски, пиво и вино, Джин Ёнджун протянул мне стакан пива.
— Начнем с напитков полегче.
Я взял стакан, который он мне дал, и выпил его залпом.
— Ого! А малец умеет пить!
Я протянул стакан обратно Джин Ёнджуну, который посмотрел на меня с некоторым удивлением. А Джин Кёнджун, похоже, больше интересовался женщинами, чем алкоголем, поэтому уже поднялся с двумя из них на второй этаж.
— Братик Ёнджун, если я стану прокурором или адвокатом, кем я должен быть для вас?
Когда я выпил уже несколько стаканов и вдруг заговорил серьезным тоном, Джин Ёнджун улыбнулся. В его глазах я, должно быть, выглядел как старшеклассник, который пытается подражать взрослому.
— Рядом с дедушкой есть Ли Хакджэ, а у отца таких парней вообще двое. Но Доджун, они ведь все нам чужие. А мы братья. Пусть и двоюродные, но все же братья.
— Братья?
— Именно.
Что же он хочет сказать?
— Если я что-то и осознал, работая в европейском филиале, так это то, что каким бы лояльным человек ни казался, подчиненный никогда не раскроет своих истинных чувств. Каждый думает только о себе.
Этот мерзавец винит других в том, что никому не может доверять.
— Ну, я их понимаю. Потому что между теми, кто дает деньги, и теми, кто их получает, существует глубокая пропасть, которую просто так не переступишь. Но у братьев все иначе. В этих отношениях нет такого, что один дает, а другой получает. Тут обмен.
Настоящий Джин Доджун мог бы в это поверить. Но я, будучи Юн Хёну, прекрасно знал, что эти слова — откровенная ложь.
Я еще не забыл, что он отправил в тюрьму собственного брата Джин Кёнджуна, потому что не хотел делиться.
Глава 8
Охота начинается
— Доджун.
— Да.
Джин Ёнджун посмотрел на мое лицо, раскрасневшееся от выпивки, и тихо прошептал:
— Среди наших братьев ты единственный, кто может поступать по-человечески. Все остальные прогнили. Даже если ты станешь старше и взрослее, не думаю, что сумеешь управлять компанией.
Это был такой абсурд, что я не мог даже смеяться. То, как ведут себя остальные братья, ничем не отличалось от того, как вел себя Джин Ёнджун в свои двадцать лет. Даже в его нынешнем облике я не видел совершенно никаких способностей.
Как только он вернулся в Корею, сразу же бросился развлекаться с красивыми девушками, а если подумать о том, что только что сказала рекламная модель, когда он жил за границей, похоже, просто их вызывал!
— Честно говоря, мне все равно, сдашь ты экзамен на адвоката или будешь прокурором. Давай ты послужишь мне хорошей головой? Станешь номером два в «Сунъян Групп».
Это потому, что он меня опасается? Или действительно хочет обзавестись надежной правой рукой?
— Ничего себе! Такой красавчик еще и умен? Тогда с сегодняшнего дня будешь моим возлюбленным.
Симпатичная девушка прижалась ко мне и не собиралась отпускать. Из-за нее наш разговор прервался.
— А ты догадливая. Постарайся уж. Если ты понравишься моему младшему брату, считай, у тебя появится достойный спонсор. Он всего лишь школьник, а у него на счету уже десятки миллиардов вон, ха-ха.
После слов «десятки миллиардов вон» глаза девушки загорелись, а Джин Ёнджун похлопал меня по плечу и поднялся на второй этаж. Положив руки на талии двух девушек…
— Мир так несправедлив. Ты чеболь в третьем поколении, да еще и умный. А еще красавчик высокого роста. Ну просто идеал.
— Ты тоже родилась красивой. Поэтому сейчас здесь, — сказал я, убирая ее руку, которой она обнимала меня. — Задам тебе только один вопрос. Откуда ты знаешь моего брата?
— Тебя больше интересует это, а не кто я такая?
— Знаменитость какая-нибудь. Или хочешь ею стать. Быстрее отвечай на мой вопрос.
— Ну, наш мир тесен. Если знаешь хоть кого-то популярного, дальше все по знакомству. Обмениваемся номерами, встречаемся, снова кого-то с кем-то знакомим. И со временем у них все телефоны заполнены девушками-знаменитостями. Хотя, конечно, все это стоит денег.
Судя по тому, как небрежно она это бросила, похоже, она не особенно интересовалась Джин Ёнджуном. Может, потому, что еще молода?
— А еще я не такая уж и начинающая. Скоро дебют. И альбом уже готовится.
— Ты певица?
— Ага. Знаешь H. O. T.? Этим летом будет дебют.
— Да. Знаю.
— Такая вот концепция. А участницы — милые девушки вроде меня.
Это девчачья группа? Неужели?..
— Сколько тебе лет?
— Семнадцать.
Господи! Да она же школьница?!
— Очнись! Не ходи по таким местам… Береги себя.
— А?..
Увидев, что девушка уставилась на меня своими округлившимися глазами, я спохватился. Что за старперские выходки? Мне захотелось скрыть смущение, которое я только что испытал из-за ненужной ерунды, и я поднялся.
— Тут много пустых комнат, так что отдохни хорошенько и завтра уезжай. И дверь не забудь запереть.
Я ушел, прежде чем она успела мне что-то ответить.
Какое облегчение. Если бы она оказалась совершеннолетней, я бы не смог так легко избавиться от своих сожалений.
Когда я вдохнул холодный зимний воздух, у меня в голове прояснилось. А как только я увидел мужчину, дремлющего на водительском сиденье с заведенным двигателем, мне стало грустно.
Возможно, у него есть семья. Зачем ему так страдать, оставив теплый дом? Вот как трудно зарабатывать на жизнь.
Стоило мне открыть
