Джаред улыбнулся:
— Могу прочитать сам. Я опущу те части, которые ты не хочешь слушать.
Я поудобнее устроилась рядом с ним и приготовилась внимать описанию моей жизни глазами Джареда.
Мне поражало, как давно и насколько сильно он меня любил, как иногда ему приходилось бороться с собой, чтобы подавить непреодолимое желание заговорить со мной. Некоторые отрывки было тяжело слушать, а местами хотелось прервать чтеца, но только с тем, чтобы он вернулся назад и перечитал отрывок еще раз.
Джаред перескочил на вступление, которое написал в день моего выпускного. В нем он говорил, как гордится мной и как чудесно я выглядела в конфедератке. Он отметил, что я была очень счастлива, а еще размышлял о том, куда нас заведут годы моей учебы в колледже. Кроме того, он много писал о своих переживаниях по поводу нашего отдаления от Гейба и Джека, ведь в результате ему было легче открыться мне.
Глаза Джареда потемнели, когда он читал о своих опасениях, что я влюблюсь в кого-нибудь в колледже, и о том, что он не ручается за свою реакцию, когда будет наблюдать за мной в такие моменты. Его ужасала перспектива, что я никогда не узнаю о его любви; он жутко боялся дня, когда я выйду замуж и нарожаю детей от кого-нибудь другого. На этих словах голос Джареда оборвался.
Он приступил к чтению отрывка о дне смерти моего отца. Мои глаза наполнились слезами. Джаред описывал, как уходил Гейб; рассказывал, как смотрел на меня, плачущую на скамейке, и на этих словах крепко сжал мою руку. Автобус отъехал от остановки, и он перестал сопротивляться желанию подойти ко мне. Борьба окончилась. После этого тон повествования заметно изменился.
Прочитывая отрывки, где говорилось о радости, которую он испытывал всякий раз, когда наталкивался на меня, Джаред улыбался. С тем же выражением лица он цитировал фрагменты о моих эмоциях и чувстве, которое его посетило, когда я впервые назвала Джареда по имени.
— Прочитай, что ты написал сегодня, — улыбнулась я.
— Позже. Дождь перестал, — возразил Джаред и захлопнул книгу.
Я подняла глаза к потолку и прислушалась: капает с крыши, шумят листьями пальмы, за окном щебечут птицы — больше ничего.
— Какие планы? — Я села и потянулась.
— Не хочешь показать Синтии деревню?
Это альтруистическое предложение вызвало у меня улыбку. Я поцеловала Джареда и пошла в домик к матери. Одной рукой та сушила волосы полотенцем, а в другой держала книгу.
— Привет, дорогая. — Солнечные очки поползли вверх вместе с уголками губ.
— Я тут подумала, не хочешь ли ты прогуляться со мной в деревню? Там чего только не увидишь. Тебе наверняка понравится. — Я положила руку на деревянные перила.
Синтия выпрямилась на стуле и открыла книгу. Ответ был ясен, она могла больше ничего не говорить. Прежде чем дипломатично отклонить предложение, она вежливо улыбнулась. Обычный прием.
— Нет, я, пожалуй, отдохну здесь. Лучше вы с Джаредом поизучайте окрестности.
Я пожала плечами:
— Мы уже побывали почти везде. Ты уверена, что не хочешь идти?
Синтия не отрывалась от книги:
— Я уверена. Идите развлекайтесь.
Перегнувшись через перила, я чмокнула ее в щеку.
Синтия улыбнулась и продолжила чтение.
Джаред ждал меня у домика.
— Ничего не вышло, да? — сказал он, раскрывая объятия.
— Она никогда такой не была. Чего-то я не пойму. — Я прижалась щекой к груди любимого.
— Она тоскует по Джеку, — объяснил Джаред. — Давай возьмем велосипеды и прокатимся вдоль берега. Попробуем отыскать деревню, где еще не были. Что скажешь?
Я радостно улыбнулась и с готовностью кивнула.
Джаред рулил вперед и вперед. Ему было все равно, где ехать — по мощеной дороге или по пыльной тропе. Вдали показалось несколько хижин, и через какое-то время мы очутились скорее в маленьком городке, чем в деревне. Вероятно, это было одно из самых густонаселенных мест на острове. Джаред оставил велосипед, и мы пошли по вымощенной булыжником дороге. Дома вокруг были не такие примитивные, как в деревушке, куда мы часто захаживали.
Солнце уже клонилось к закату. Джаред взял меня за руку и произнес:
— Нам пора возвращаться. Скоро стемнеет.
Я вздохнула. Ну вот, еще один прекрасный день завершился. Не успели мы развернуться, как зазвонил колокол. Я посмотрела в сторону, откуда доносились мелодичные звуки, и заметила группу людей. Они стояли на перекрестке в квартале от нас и смотрели в том же направлении, что и я.
— Пойдем туда. — Я потянула Джареда за рукав. — Хочу посмотреть, из-за чего эта суета.
Мы прошли половину дороги и увидели белую часовню. По ступеням спускалась пара молодоженов; толпа встречала их радостными криками и пением. Я ахнула от восторга. Скоро они все вместе затянули какую-то веселую песню.
Группа людей, которую я приметила раньше, присоединилась к процессии; все хлопали в ладоши и пели в унисон. Колокол прозвонил еще несколько раз, а потом, будто так и было задумано, раздался последний удар, звук растаял в воздухе, и вместе с ним из виду скрылся последний участник праздничного шествия.
Я оглянулась на часовню и смотрела как завороженная. Какая красота! Часовня возвышалась над соседними неказистыми двухэтажными зданиями.
— Хочешь заглянуть внутрь? — спросил Джаред и мягко потянул меня за руку.
— Сомневаюсь. Хочу просто постоять здесь.
— Ладно, — пробормотал Джаред; очевидно, этот всплеск эмоций вызвал в нем любопытство.
Не могу объяснить причину, но мне захотелось плакать. Это здание как будто обращалось ко мне и просило задержаться. Джаред обвил руками мою талию и коснулся губами волос. У меня на спине, где она соприкасалась с грудью Джареда, выступили капельки пота.
— Что с тобой? — немного погодя спросил Джаред.
— Просто тут очень красиво, — ответила я и замолчала.
— Нет… тут что-то еще… — произнес Джаред; переполох у меня в душе явно ставил его в тупик.
Я склонила голову ему на грудь:
— Мы должны пожениться в этой церквушке.
— Прямо сейчас? — спросил Джаред.
Я обернулась, чтобы отругать его: зачем насмехается надо мной?! Но в глазах Джареда светилась надежда.
Моя хмурая гримаса немедленно превратилась в благодарную улыбку.
— Я бы хотела вернуться сюда… когда придет время.
Зрачки Джареда стали синими-синими, как море.
— Я доберусь до края земли, чтобы жениться на тебе.
Он провел большим пальцем по моему лицу и прижал свои губы к моим. Я растаяла. Ощутив мой восторг, Джаред усилил объятие. Воображение превратило мою одежду в подвенечное платье, а футболку и защитного цвета шорты Джареда — в костюм.
