Эти формирования в большинстве своем снабжались и частично вооружались за счет местных ресурсов, что дало большой опыт по изысканию этих ресурсов.
Кроме того, Сибирский округ был округом, куда эвакуировалось и размещалось большое количество воинских частей, госпиталей, учреждений, военных заводов и сотни тысяч семей военнослужащих и гражданского населения. Это дало большой опыт по организации военного и гражданского тыла.
Чтобы проделать эту огромную работу, мною за этот период пройдено на самолете 59 ООО километров.
За эту работу я был удостоен в начале 1942 года звания генерала и в конце 1942 г. награжден орденом “Красное Знамя”.
Кроме проделанной большой работы и получения практического опыта я подробно изучил территорию Сибири и Алтайского края: Красноярского края, Тюменской, Кемеровской, Новосибирской, Омской и Томской областей, Алтайского края до монгольской границы и восточную часть Монголии до г. Кобдо. Работая по специальному заданию, изучил горную часть Сибири, прилегающую к монгольской границе, т.е. Алтайские горы в направлении Бийск, Кобдо и горную часть в направлении Абакан, Верхне-Удинское — до границы»[266].
Все сказанное выше нашло свое отражение в аттестациях и служебных отзывах на Я.П. Дзенита за 1942—1944 гг. Во всех этих документах соответствующие должностные лица делали один вывод: «Занимаемой должности вполне соответствует. В боевой обстановке может командовать стрелковым корпусом».
Однако не все было ладно во взаимоотношениях лиц руководящего состава Сибирского военного округа. Если с командующим войсками и начальником штаба округа у Яна Петровича сложились хорошие деловые отношения, то с членом Военного совета генерал-майором А.Ф. Колобяковым они были весьма натянутыми. Видимо, Александр Филаретович Колобяков с подозрением относился к командирам, побывавшим в учреждениях НКВД, рассуждая примерно так: «Раз взяли, значит, что-то было!» Свидетельством этих трений в руководстве округом служат приводимые ниже документы.
«Начальнику Главного управления кадров Красной Армии
генерал-полковнику т. Голикову
Заместитель командующего войсками Сибирского военного округа генерал-майор Дзенит, по национальности латыш, оперативный работник и разведчик, энергичный и инициативный, по характеру волевой и решительный.
Здоровье хорошее. На фронте не был, следовательно опыта Отечественной войны не имеет.
Считаю, что желательно для пользы дела генерал-майора Дзенит отправить в действующую армию, а на его место прислать хорошего строевика, тактика с опытом Отечественной войны.
Это очень важно и потому, что комвойсками генерал-лейтенант Медведев и начштаба округа генерал-майор Помощников на фронте так же не были, а следовательно, опыта Отечественной войны тоже не имеют.
Исходя из изложенного, прошу Вас генерал-майора Дзе-нит назначить в латышскую воинскую часть действующей армии.
При этом докладываю Вам, что комвойсками генерал-лейтенант тов. Медведев, ценя генерал-майора Дзенит, как хорошего работника, отрицательно относится к его откомандированию из округа.
Член Военного совета СибВО генерал-майор (Колобяков)»[267].
Эта докладная записка (ее можно назвать и рапортом) датирована 20 марта 1944 г. Не дождавшись ответа, А.Ф. Колобяков спустя месяц вторично обращается к тому же генерал-полковнику Ф.И. Голикову:
«Еще раз прошу Вас перевести из округа и направить в действующую армию заместителя командующего войсками генерал-майора Дзенит, так как пребывание его в округе на должности зам. ком. войсками становится уже невозможным.
Своими недостойными для генерала деяниями он крепко подорвал свой авторитет, а именно:
1. Часто пьет, а на питейное дело берет (пользуясь правами замкомвойсками) в госпиталях спирт, коньяк и вино. В одном только Красноярском госпитале № 336 им было взято и выпито 20 литров.
2. Сожительствует со многими женщинами, причем, пользуясь служебным положением, лично подбирает для этой цели женщин из числа врачей. Для этой же цели подобрал себе женщину в полку связи и держал ее 4 месяца в качестве своего адъютанта.
3. Допускает грубые перегибы в дисциплинарной практике, арестовывает и сажает на гауптвахту офицерский состав. Будучи в части, отстраняет командиров от должности и т.п.
Кроме того, я уже Вам докладывал, что генерал-майор Дзенит опыта Отечественной войны не имеет.
По опыту и подготовке он оперативный работник и разведчик, а следовательно больше принесет пользы в действующей армии, и как латыш, в латышских частях. Состояние его здоровья хорошее.
Еще раз прошу учесть все мною доложенное и командировать генерал-майора Дзенит в действующую армию, а на его место назначить человека с опытом Отечественной войны, хорошего тактика и строевика.
Член Военного совета Сибирского военного округа генерал-майор (Колобяков)»[268].
Эта докладная записке А.Ф. Колобякова наконец-то «сработала» — из Москвы в округ прибыла авторитетная комиссия в составе двух генералов с целью проверки его руководящего состава. Несомненно — прежде всего разбираться с генерал-майором Я.П. Дзенитом. Вот что об этом он сам писал 16 июня 1944 г. в своей подробной объяснительной записке, составленной уже в Москве. Эту записку Дзенит адресовал на имя начальника ГУКФ.И. Голикова, которого он много лет знал по довоенной службе в Приволжском военном округе. Там Филипп Иванович в 1931—1936 гг. командовал 95-м стрелковым полком и 61-й стрелковой дивизией, а Ян Петрович был заместителем начальника штаба округа и командиром 86-й стрелковой дивизий. В указанной записке Я.П. Дзенит ответил на каждый пункт обвинений в его адрес.
«ОБЪЯСНЕНИЯ
По донесению члена Военного совета СибВО генерал-майора Колобякова и выводам комиссии (в составе) члена Военного совета Главупраформа Красной Армии генерал-майора Изотова и инспектора Главного Политического Управления Красной Армии генерал-майора Богаткина, Вами мне, как бывшему заместителю комвойсками СибВО, предъявлены следующие обвинения:
1. Что я, бывая в войсках, грубо относился к офицерам и третировал офицеров.
2. Что я чрезмерно нарушал дисциплинарную политику и практику.
3. Что, бывая в войсках, я использовал свое служебное положение, пьянствовал.
4. Что я, используя свое служебное положение, сожительствовал с женщинами.
На поставленные вопросы докладываю:
1. Грубо к офицерам не относился. Кого нужно я пробирал, исправлял ошибки офицеров, а главным образом учил и воспитывал.
Я всегда был и буду требовательным: проберу, объясню, потребую и научу.
Вся масса офицеров СибВО и убывших на фронт плохого отзыва обо мне не даст.
Поэтому это обвинение я отвергаю. Пусть изложат факты, уверен, что такие “факты” я опровергну.
2. За два с половиной года я наложил дисциплинарных взысканий не более чем на 12 офицеров. Среди них были следующие 4 случая особых взысканий:
а) Два офицера — лейтенанта, как слушатели офицерских сборов, дезертировали со сборов, пробыли в дезертирстве трое суток, и были доставлены на сборы через военных комендантов. Я объяснил им всю тяжесть их поступка и желая их воспитать, вместо отдачи под суд, посадил их на гауптвахту на 10 суток. Через сутки я зашел к ним на гауптвахту и одного, осознавшего свой поступок, сразу выпустил (он сейчас работает у меня моим адъютантом, находится в Москве и может быть опрошен), а другой не осознал своего поступка, отсидел 10 суток и убыл в батальон резерва для дальнейшего воспитания.
б) Один офицер — слушатель сборов, старший лейтенант, за систематическую симуляцию и дезертирство от боевой подготовки, был арестован на гауптвахту. Он полностью свою вину признал и потом стал хорошим командиром.
в) Один офицер — слушатель сборов, капитан, заместитель командира батальона военного училища, за трехкратное воровство продуктов на кухне (будучи дежурным по кухне) и организацию пьянки на кухне был арестован на 10 суток на гауптвахте. Впоследствии приказом НКО он был разжалован в старшие лейтенанты с понижением в должности и отправкой в войска. Все эти меры были приняты с целью его воспитать, а не судить. Этот командир сейчас хорошо ведет — исправляется.
Все эти аресты применены в порядке дисциплинарного устава, поскольку на сборах была войсковая организация — из офицеров были созданы отделения, взводы, роты и батальоны и в этой организации применялся дисциплинарный устав Красной Армии.
Из изложенного видно, что дисциплинарные взыскания не были моим методом воспитания — фактами этого не докажут.
3. Никогда не пьянствовал и не выпивал. Никто этого не докажет и не покажет, ибо таких фактов не бывало.
Догадываюсь, что причиной суждения являются случаи выписки для меня из Красноярского военного госпиталя вина и коньяку, за что я дважды уплатил стоимость таковых, что квалифицируется как злоупотребление служебным положением. Свидетельскими показаниями я могу доказать, при каких условиях и обстоятельствах выписывалось вино и коньяк и что это не были ни пьянство, ни использование служебного положения. Об этом меня никто не спросил и в последние дни комвойсками заставил вторично уплатить стоимость, в то время как за это было уплачено. Часть же этого вина мне была выписана как действительно больному, что могут подтвердить врачи, но и за это, не спрашивая меня, заставили уплатить деньги.
