Второй бронетранспортёр рывком остановился и сдал назад, загораживаясь скалой как щитом. Предназначенный ему реактивный снаряд ушёл в пустоту и через секунду взорвался где-то на другой стороне ущелья.
Солдаты под командованием сержанта ссыпались с брони и бегом бросились назад по дороге. Затем они свернули в лес, вверх по безлюдному склону, чтобы обойти засаду сверху.
Точно так же поступили и Тайга с итальянцем, обходя нападавших с другой стороны.
Из-под днища горящего бэтээра, ошалело крутя головой, выполз Охрименко, дотянулся до «калаша» одного из убитых солдат и залёг за передним колесом, короткими очередями отстреливаясь по автоматным вспышкам.
Второй бронетранспортёр снова высунулся из укрытия и нашпиговал склон свинцом.
В роте у Тайги не было случайных людей – все прошли Кавказ и знали своё дело.
Через двадцать минут, в попытке отступить, «землемеры» встретили серьёзное препятствие. Удалось ли кому-то вырваться из кольца, осталось невыясненным.
Опасаясь попасть под огонь своих, Тайга вывел людей к джипу итальянца.
– Охрименко! – крикнул Роман, осторожно выходя по дороге назад, к горящему бронетранспортёру. – Жив, нет?
В наступившей тишине стало слышно, как шумит вода в ручье на дне ущелья.
– Та шо мне станется, товарищ майор? – прилетел голос в ответ. – Я бы вам по рации сказал, так вы ж трубку не берёте!
Две группы объединились и сосчитали потери. Минус шесть, и трое легкораненых, и полыхающий бэтээр. Второй машине тоже досталось – снаряд взорвался под передним колесом, и без тягача её было не вытащить.
Пятерых бойцов Тайга отрядил проверить склон. Скаппоне вызвался забрать раненых.
– Я пытался вызвать моих ребят, Роман, но в эфире сплошной шум. В джипе не хватит места для всех вас, но я доберусь до перевала, и мы вернёмся на бронемашинах.
Откуда-то из-за холмов, со стороны Плешина, ветер донёс звук сильного взрыва.
– Не надо, – сказал Тайга. – Лучше вам сейчас с места не двигаться – непонятно, где сейчас что. Выстави дозорных и жди нас на перевале. Здесь по прямой, через гряду, будет километра два. Мы быстро. И попытайся вызвать подмогу.
Скаппоне как-то неопределенно кивнул и повёл раненых к подъехавшему джипу.
* * *
На углу Кухарьской и Пришана, у руин фонтана, из открытого кузова пожарного грузовика Салан и два его сына раздавали оружие.
Плешинцы были торжественно мрачны и сосредоточенны, подставляли открытые ладони, принимали автоматы как знак доверия. Нервно распихивали по карманам и засовывали под ремни запасные рожки.
– Болех, Агна! Вашими десятками закроете птицеферму и гаражи, – командовал пожарный. – Тровиц, веди своих к водокачке. Чем-нибудь завалите дорогу, чтобы мышь не проскочила! Мален, на тебе старая школа – прикроешь русских с фланга…
Старый часовщик терпеливо отстоял очередь и выпросил снайперскую винтовку.
– Зачем она тебе, отец? – увещевал Эзру младший сын Салана. – С таким зрением – куда ты сможешь прицелиться?
– Молодой человек, – спесиво отвечал часовщик, – впредь не путайте слепоту с дальнозоркостью. Я вас умоляю, от автомата у меня будут трястись руки, а вон то ружьё с большим прицелом и пара коробок патронов – это как раз то, что подойдёт старому Эзре как нельзя лучше – он же всю жизнь только и делает, что смотрит в лупу!
Постепенно толпа редела, каждый получал свою задачу и исчезал в предрассветном сумраке.
– Папа, – негромко спросил Салана старший сын. – А что с этими?
Чуть в стороне, не обособленно, но и не вперемешку с остальными, стояло несколько человек. Пекарь Надим, без чьих рогаликов в Плешине не начиналось утро. Дакуц, учитель словесности, соавтор первой алтинской энциклопедии. Бакенщик Растома, агроном Фере и еще добрый десяток алтинцев.
Пожарный непонимающе взглянул на сына:
– С кем – «с этими»?
И крикнул бакенщику:
– Растома, у нас не закрыт подвесной мост через Суховраг! Задача ясна?
* * *
Шадо, основатель и предводитель движения «землемеров», считал своим долгом лично возглавить поход на Плешин. Презирая опасность и случай, сейчас, как и всегда, он шёл впереди своего войска, не уступая королям древности.
Началось всё с неразберихи. Цветные ракеты, известившие о том, что русский дозор попал в засаду по ту сторону гряды, взлетели в небо на сорок минут раньше расчетного времени, когда «землемеры» еще не вышли на позицию для атаки.
Верные люди в южном и северном Плешине надёжно перекрыли радиоэфир и по-тихому оборвали телефонную связь долины с внешним миром. Правда, теперь нападающая сторона тоже не могла координировать свои действия. Но Шадо был уверен, что Ишта, возглавляющий вторую ударную группу, сориентируется по ходу дела.
Из алтинских хуторов, два десятка которых было раскидано по восточной стороне Горсти, выползали автобусы, грузовики, джипы и пикапы, наполненные разношёрстной публикой, армией «землемеров». Из тайников извлекалось оружие, десятниками и сотниками раздавались боеприпасы, проводился последний инструктаж.
Около получаса ушло на то, чтобы разрозненные потоки слились в один, нацеленный на Плешин. Даже с учётом того, что дорога петляла, повторяя замысловатый узор Горсти, до города было не более четверти часа езды.
Водители машин в колонне держали минимальную дистанцию. Все «землемеры» знали, что перевес на их стороне, – и понимали, что без боя Плешин не сдастся. Прийти и раздавить, раз и навсегда, – каждый мечтал воплотить это в жизнь.
Внезапно скорость колонны упала.
Посреди дороги, широко расставив ноги и подняв вверх левую руку с пучком вербовых веточек, стоял священник. Полог чёрной рясы трепетал на ветру, открывая взгляду ношеные кирзовые сапоги.
Первая машина до последних метров держала скорость, но чёрная фигура на пути не шевельнулась. Джип затормозил, поднимая пыль.
Шадо приоткрыл дверцу, выпростал руку с дробовиком и встал на подножке джипа, возвысившись над святым отцом на полкорпуса. Украдкой он бросил взгляд влево и вправо – нет ли кого в заваленной ветками канаве, не блеснет ли оптика в придорожных кустах.
По правде сказать, человек в рясе не слишком-то походил на священника. Шадо отметил и свернутый набок нос, и не раз рассеченные брови, и мясистые уши в диковинных заломах.
– День добрый, отце, – сказал Шадо. – Прошу, посторонись! Время раннее, а до обедни еще надо дожить.
– Мир вам, мои дети, – зычно пробасил священник. – Время прощать обиды и время быть прощенными. Светлый день для всех нас!
Шедшая до сих пор ровным строем автоколонна за спиной Шадо сжалась в гармошку.
– Новая жизнь нарождается! – громыхал святой отец. – Идите домой к своим жёнам, несите радость детям и спокойствие родителям, пусть полнится ваша чаша и будет жарким очаг. Не нужно крови в светлый день!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
