что трибунал Фирейда еще не сделал этого.
— Все мы, — продолжил Эрик, — слишком хорошо осведомлены о событиях, которые произошли в Чарисе, а теперь и в Чисхолме. Мы слышали предлоги, на которых раскольники основывали свое отступничество, свое пренебрежение законной, данной Богом властью Матери-Церкви над душами и духовным благополучием всех Божьих детей. Мы слышали их ложь, распознали их искажения. А совсем недавно мы увидели свидетельства их готовности прибегнуть даже к кровавому убийству собственных Божьих священников. Чтобы взять в свои собственные мирские, неосвященные руки освященный суд Божьего священства, который Священное Писание зарезервировало исключительно для инквизиции и совета викариев, действуя со всей должной осмотрительностью и под руководством Самого Бога и архангелов.
Он сделал паузу, торжественно оглядывая аудиторию, затем продолжил тем же ровным голосом.
— Все эти преступления, эти извращения достаточно ужасны, чтобы наполнить любую благочестивую душу ужасом и отвращением. И все же я должен сказать вам, братья мои, что управление инквизиции собрало новые доказательства, новые знания, которые ясно показывают, что этот раскол, это неповиновение — часть долгого и тщательно вынашиваемого заговора. Что необоснованные обвинения, выдвинутые раскольниками против Матери-Церкви, являются первым клином не для простого неповиновения авторитету Матери-Церкви, а для еретического неприятия самых основных и фундаментальных доктрин, переданных нам от самих архангелов.
По всему огромному залу большого совета лица напряглись, а глаза сузились. Жэспар Клинтан позаботился о том, чтобы тщательно обработанные, отрывочные слухи о признаниях чарисийцев, находящихся под стражей инквизиции, достигли нужных ушей. Но это были всего лишь фрагменты, намеренно составленные, чтобы подготовить почву для выступления великого викария, не выдавая содержания этого обращения.
— Многое из того, что мы недавно узнали, подтверждает то, что мы считали правдой. Эта вера была в первую очередь в нашем сознании, когда мы предприняли смелый шаг, отлучив от церкви раскольничье руководство и возложив на все королевство Чарис тяжелое бремя интердикта. Тем не менее, мы не обнародовали их и не поделились ими даже с нашими братьями из наместничества Бога, потому что они показались нам настолько тревожными, настолько трудными для понимания, что мы потребовали доказательств. Мы даже сейчас не будем делиться с вами всем, что узнали. Честно говоря, мы по-прежнему считаем, что необходимо предоставить дополнительные доказательства, прежде чем такие серьезные обвинения могут быть публично выдвинуты против любого дитя Божьего. В свое время, когда это доказательство будет в руках и наступит время полностью разобраться с врагами Бога, мы поделимся с вами — и со всей Церковью Божьей — всей природой врагов, которые восстали, чтобы оспорить господство Бога над Его собственным миром.
— И не обманывайтесь, братья. Что бы они ни заявляли в Теллесберге и Черейте, их амбиции — не что иное, как навсегда свергнуть законную власть Матери-Церкви как избранного Богом и архангелами пастыря. Насилие, охватившее мирный город Фирейд в августе, было намного превзойдено жестоким нападением, опустошением и разграблением, которые так называемый чарисийский флот совершил с такой жестокостью чуть более месяца назад, и убийство — ибо так оно и было — шестнадцати наших посвященных братьев, шестнадцати служителей Матери-Церкви и инквизиции, было лишь верхушкой айсберга убийств и грабежей в этом несчастном городе. Две трети этого города — две трети, братья — лежат в разрушенных и сожженных руинах, усеянных телами его защитников и слишком многих их жен, дочерей и детей.
Он серьезно покачал головой.
— Кто может смотреть на такие действия, на такую жестокость и разрушения, не узнав руку самой Шан-вей? И кто, кроме слуги Шан-вей, стал бы использовать рассказы о «вине» инквизиторов Фирейда в попытке подкрепить всю их другую ложь и ложные, богохульные обвинения против Матери-Церкви? Шан-вей хитра, братья мои, и ее сети хитры. Посмотрите, как они цепляются за неудачи горстки Божьих священников и провозглашают, что все Божьи священники испорчены и падшие! Как они пытаются убедить глупых, легковерных, что Божья Церковь — рука Самого Бога в этом мире — несет ответственность за зверства, за необоснованные преследования, за коррупцию.
— С тяжелым сердцем мы рассмотрели выводы трибунала Фирейда, и мы не будем вас обманывать; у нас было серьезное искушение приказать запечатать эти выводы. Отвернуться от столкновения с такими болезненными вещами, ибо мы уже знали, как раскольники использовали эти печальные и трагические события как оружие против Бога. И все же, какими бы искушенными мы ни были, мы признали само это искушение делом рук Шан-вей. Мы поняли, что не осмеливаемся потерпеть неудачу ни в малейшем аспекте наших обязанностей перед Богом — и, конечно же, не в таком серьезном и душераздирающем долге, как этот, — чтобы не проявить слабость перед Божьими врагами. И поэтому мы приняли решение трибунала, и таким образом мы продемонстрировали, кто такие истинные хранители Церкви. Мы продемонстрировали, что будем серьезно относиться даже к обвинениям раскольников, когда будут доказательства неправомерных действий со стороны священства, и что мы не позволим нечестивому восстанию против власти Матери-Церкви помешать нам выполнять наш долг в качестве управляющего Лэнгхорна на Сейфхолде.
— И все же все это не более чем начало. Не что иное, как попытка ввести в действие ложь и обман, которые раскольники будут использовать в свое время, чтобы оправдать свое тотальное нападение на Мать-Церковь, на авторитет архангелов и на собственный Божий план по сохранению человеческих душ. Поверьте мне, братья мои, то, что произошло в Делфираке, — всего лишь тень, лишь предвестие того, что они намереваются сделать с Зионом и землями Храма в полноте времени.
Обычно неслышное движение циркулирующего в камере воздуха действительно можно было услышать, когда великий викарий сделал паузу. Люди, сидевшие в своих оранжевых сутанах, чтобы послушать его, могли быть высечены из камня, и он снова покачал головой, медленно, с сожалением.
— Братья, есть причина, по которой мы решили обратиться с нашим ежегодным обращением только к самым старшим из служителей Матери-Церкви. Мы заклинаем вас помнить в ваших собственных высказываниях, в вашем собственном обсуждении того, что мы говорим здесь сегодня, что у врагов Бога есть уши во всех местах. Еще не пришло время для того, чтобы мы еще больше встревожили членов нашей паствы. И все же пришло время нам поделиться с вами, нашими братьями и хранителями Матери-Церкви, нашей верой в то, что перед нами полномасштабная священная война.
