он.
– Вот именно, Джонни. Я тобой горжусь. Однако если даже мы боимся правды, нам придется взглянуть ей в глаза, потому что наши страхи не заставят ее исчезнуть. От страха лишь съеживается наш разум, и люди начинают придумывать мифы, достаточно мелкие, чтобы их принять.
Внутренний голос Эллен велел ей молчать, однако ей казалось, что темнота вынуждает ее говорить.
– Не понимаю, при чем здесь только Санта-Клаус.
– А речь и не о нем. – Бен снова качнулся вперед. – Я же предупредил, что это только первый шаг. Я говорю о Рождестве в целом.
Эллен подумала, может быть, она неправильно его поняла, вот только его неподвижный взгляд явно доказывал, что он действительно затеял то, чего она опасается.
– Давай обсудим твои идеи в другой раз, Бен. Дети не хотят это слушать.
– Я хочу, – возразил Джонни, и Маргарет прибавила:
– Ну, еще бы.
– Эллен, не останавливай меня, когда мы уже так близко. Я был как раз возраста Джонни, когда почти увидел правду своими глазами, и у меня ушли все эти годы на то, чтобы вернуться к ней. Я подавлял в себе то, что знал, потому что боялся убить правдой свою тетю, но ты же не такая, как она. Ты любишь риск и высоту.
– Не тот риск, который распространяется на детей.
– В таком случае, называй это приключением. И постарайся не перебивать меня без крайней необходимости, ладно? Настала пора заглянуть за границы мифов.
Он смотрел на Джонни, словно дожидаясь от него отклика, и тот откликнулся.
– О чем ты думал, когда был в моем возрасте?
– Я скажу тебе, о чем я подумал бы, если бы мне хватило храбрости: я подумал бы, что идея Бога, который сходит на землю в обличии человека, примерно так же правдоподобна, как и мысль о том, что некий престарелый толстяк влезает в дома по каминной трубе.
На этот раз в хихиканье Джонни угадывалась нервозность. Эллен уже раскрыла рот, чтобы прекратить этот разговор, но тут Маргарет вставила:
– Но не обязательно верить, что это происходит буквально. Так сказал священник по радио.
– Вот именно, – обрадовался Бен, хлопая в ладоши. – Это же символ. А символами маскируется все то, чего людям не хочется видеть в подробностях.
– Не сказала бы, что все настолько просто, – начала Эллен, но Маргарет перебила ее.
– И что же, в таком случае, маскирует Рождество?
– Мне кажется, это символ того, как Бог сошел на землю в образе всего, что на ней имеется.
– И почему же люди должны бояться так думать?
Бен ответил не сразу, и Эллен поймала себя на том, что сидит, затаив дыхание. Шипение камина казалось таким навязчивым, но он все равно не мог прогнать холод. Бен медленно повернул голову, по очереди оглядев всех троих, прежде чем заговорить.
– Как вы думаете, что есть Бог?
– Откуда же нам знать? – удивилась Маргарет. – Никто на самом деле не знает.
– Но как вам кажется, это старик с бородой, который может быть во всех местах сразу, как Санта-Клаус?
Дети засмеялись, и даже Эллен подмывало к ним присоединиться.
– Художники ведь таким его изображают, правда, Эллен? – продолжал он.
– Наверное, да.
– Но какой он, если он не такой? Может он хотя бы немного походить на личность, чей разум настолько превосходит наш, что нам не под силу даже примерно представить ход его мыслей?
– Очень может быть, – согласилась Маргарет.
– И еще он то, что было здесь до того, как зародилась вселенная?
– Да, – закричал Джонни, и Эллен почувствовала, как он начал поднимать руку, словно на уроке. – Так сказано в Библии.
– Именно. Только люди, кажется, никогда не задавались вопросом, о чем там не сказано.
– Бен, мне кажется, не время…
– Только послушайте, – произнес он с нажимом и умолк. Естественно, он не призывал их слушать шипение газового камина в наступившей тишине, и Эллен в ее взвинченном состоянии показалось, она слышит еще один звук, какой-то шепоток в подступавшей со всех сторон темноте. – Если что-то обитало в темноте до того, как появились звезды или миры, не говоря уже о живых существах, – сказал он, – оно даже в общих чертах не могло походить на нас.
– Я не имею в виду, что Бог должен выглядеть как человек, – сказала Маргарет.
– А вот десятки религий представляют себе Бога именно так. Как думаешь, зачем им это?
– А что думаешь ты?
Эллен показалось, Маргарет не столько задала вопрос, сколько упрекнула отца, однако Бен тотчас же ответил.
– Помочь нам забыть, чего именно мы боимся, ради чего человечество изобрело целые религии, лишь бы отвергнуть существование этого. Все религии, они как сказки, которые люди рассказывали у костра в те времена, когда не было ничего, кроме костра и сказок, чтобы прогнать холод и темноту, потому что людям было невыносимо страшно узнать, что же там снаружи, за пределами света.
Дети испуганно прильнули к Эллен.
– Бен, хватит, – попросила она.
– Нет, не хватит. Нельзя сейчас останавливаться. – Он передвинулся на самый край кресла, отчего показалось, будто он сидит на корточках, и протянул к ним руки, словно предлагая своим слушателям темноту. – С тех пор мы успели поверить, что шагнули далеко вперед по сравнению с нашими предками, ведь они-то считали, темнота скрывает нечто до крайности чуждое, и поэтому населяли ее богами, чудовищами и демонами, но ведь они были правы, так думая, вам не кажется? То, что обитало в темноте само по себе, было слишком не похоже на нас и все, известное нам, и потому оно никак не смогло бы создать нас и остальную вселенную, во всяком случае, сознательно. Я считаю, мы все – его сон, мы и все вокруг нас, а вы ведь знаете, насколько непохожими на реальность бывают сновидения. Но рано или поздно оно должно проснуться, и тогда…
Эллен почувствовала, что Джонни рвется из ее объятий. Он высвободился и пробежал мимо елки, которая покачнулась и крякнула, и, кажется, сделала все, что в ее силах, чтобы поймать его в свои тени.
– Погоди, Джонни, – окликнул его отец голосом, похожим на рев зимней бури, когда мальчик распахнул дверь и помчался вверх по лестнице. – Я еще не закончил.
– Нет, ты закончил, – отрезала Эллен, когда Маргарет выскочила из комнаты вслед за Джонни. Должно быть, горло у Эллен сжалось от гнева, потому что она сама с трудом расслышала свои слова. – Что в тебя вселилось, Бен? Какого черта ты рассказываешь им такие истории в канун Рождества, да и в любой другой день, если на то пошло? Думаю, на будущее, тебе
