Она же не слепая. В доме в Ненастье кто‑то жил — она увидела, потому что была хозяйкой. Посуда в шкафу переставлена. В чайнике — вода, а не лёд. Возле печки — дрова, которых не было, когда они увозили Яр‑Саныча и закрывали дом на зиму. И угли в печке свежие. И ещё: когда она лежала под Владиком на тахте лицом вниз, она увидела, что на полу под половичок закатилась ручка с надписью «Герман». Эта ручка пропала вместе с Герой. То есть Гера взял её с собой. Значит, он прятался в доме в Ненастье.
— Я же догадалась, что Гера прятался в Ненастье, — с тихим укором сказала Танюша. — Владик, скажи мне, где он сейчас?
Владик был на все сто уверен, что Неволин с деньгами в Ненастье и не заглядывал. С таким баблом сидеть на холодной даче, где даже водопровода нет? Ну ща. Неволин зашкерится как‑нибудь покомфортнее.
— Не в курсе, куда он умотал, — пожал плечами Владик.
«Ниссан патрол» свернул с проспекта в узкий проезд, прокатился мимо закрытого торгового павильона и остановился на парковочной площадке. С одной стороны за бетонной оградой в тёмном воздухе громоздилась пустая структурно‑сквозная громада недостроенной высотки (она поднялась уже ярусов на двадцать), с другой стороны за сквером горели редкие полуночные огни девятиэтажной общаги, в которой жили Танюша и Герман. От парковки к подъезду общаги через сквер вела асфальтовая дорожка, сизая от изморози.
— Приехали, — сказал Владик.
Танюша сидела в машине и молча смотрела на дорожку. Она не хотела идти там одна. Десять лет назад, только в феврале, а не в ноябре, на этой дорожке лежал… лежало… то, что было Серёжей. Мёрзлая скульптура с заснеженным лицом. Белый лёд был в открытых глазах и во рту, а правая рука была приподнята, будто Серёжа помахал из‑за черты смерти.
Эта обыденная и тихая земля была исхлёстана памятью, как кнутом.
— Владик, проводи меня, пожалуйста, до крыльца, — попросила Таня.
— Да бле‑адь, Танька… — утомлённо и недовольно простонал Владик.
Это были последние слова, которые Таня услышала от него в жизни.
Владик вылез из машины, подождал Танюшу и пошагал с ней к общаге. Всего‑то метров двести через совершенно пустой сквер… Бабские закидоны! Владик открыл перед Танькой дверь общаги и без слов пропустил Таньку в вестибюль. Всё! Запахивая пальто, Владик с облегчением сбежал по ступеням крыльца и бодро направился обратно к джипу.
Он не заметил, что от угла общаги за ним идёт человек в пятнистом бушлате. Это был Виктор Басунов. Басунов и Танцоров не знали друг друга.
Басунов искал Неволина и рассуждал так: если Неволин ещё в городе, то весьма вероятно, что он захочет встретиться с женой. Например, чтобы дать ей денег (он же принёс деньги Куделину). Значит, Немца стоит ловить где‑то возле Татьяны. Надо только оказаться в нужное время в нужном месте.
Басунов рассчитывал, что Герман позвонит Татьяне, а менты отследят этот звонок. В спецотделе ГУВД у Басунова был доверенный человек, и Виктор надеялся на его помощь. Если операторы спецотдела запишут какой‑либо подозрительный разговор Куделиной с каким‑либо абонентом (не обязательно с Немцем), доверенный человек сразу сообщит Басунову и суть разговора, и локацию абонента. Так что Немец мог звонить с чужого номера, мог говорить иносказательно, мог просить какого‑то левого чувака вместо себя передать Татьяне некие сведения, но всё равно бы подставился: Басунов вычислил бы его, а потом взял на месте встречи с женой.
Доверенным человеком Басунова был капитан Володя Чубалов — заместитель начальника спецотдела Управления. Отношения с «афганцами» Володя унаследовал от отца: он ценил знакомство с Георгием Николаевичем Щебетовским и гордился дружбой с Виктором Борисовичем Басуновым — ветераном Афганистана, солдатом и настоящим мужчиной.
У Ивана Даниловича Чубалова в майские праздники 2005 года мозг перегорел в инсульте. В те выходные милицейские командиры приехали в «Крушинники» обмывать повышения и награды, полученные за ликвидацию криминальной группировки Алексея Бобовича по кличке Бобон. Бобону дали пожизненное и отправили в Соль‑Илецк, в «Чёрный дельфин», а офицеры парились в бане у Чубалова и пили чубаловские настойки. Иван Данилыч и сам выпил. Напрасно. Возраст уже не позволял гусарить. Иван Данилыч рухнул прямо в парилке. У него отнялась правая половина тела.
С тех пор «Крушинниками» управляла Виктория Валерьевна, жена Ивана Даниловича и мама Володи. Зарабатывали Чубаловы неплохо, но «Коминтерн» (вернее, Щебетовский) оплачивал им патронажных сестёр для лежачего больного. Виктория Валерьевна и Володя были благодарны «Коминтерну» за то, что товарищи не оставляют Ивана Даниловича в беде.
Володя к тому времени уже отучился в батуевском филиале Академии МВД и работал в городском управлении. Его отдел занимался техническим сопровождением оперативных мероприятий. Если Виктор Борисович просил оказать услугу, то Володя выполнял всё лично сам и очень ответственно. Он понимал, что государство несовершенно, не всегда справедливости можно добиться в порядке, установленном законом, однако есть мужская дружба и боевое братство ветеранов.
Именно такая ситуация сложилась с Неволиным, который украл у Виктора Борисовича оружие, а у Георгия Николаевича — деньги. Володя был рад помочь Басунову поверх головы капитана Дибича, но увы: Дибич не запросил санкции прокураторы на прослушку Куделиной. А прослушивать Куделину самовольно Володя не согласился бы: это уже преступление.
Басунову оставалось одно: по мере возможности вести наблюдение за Татьяной своими силами. Если улыбнётся удача, Татьяна приведёт его к Немцу. А там он уже не оплошает. Лишь бы только эти голубки встретились.
Басунов отслеживал Куделину от работы до общаги. По пути Татьяна заворачивала в супермаркет, и всё. Ни подруг, ни каких‑то увлечений. Даже к отцу за время слежки она не ходила ни разу. Но сегодня, видимо, что‑то стряслось. Басунов потерял Куделину прямо у дверей её «Гантели» — вышла и как провалилась под землю, нет нигде. Он повертелся, проклиная всё на свете, и уехал домой. А за полночь решил проверить, вернулась ли Татьяна домой. Он сел в машину — в новый «икс пятый» — и поехал к общаге.
Машину он запарковал на асфальтовой площадке за сквером, возле ограды стройки (там уже стояло несколько автомобилей), и направился к общежитию. Проскочить мимо вахты не получилось бы, а показывать себя вахтёру (тем более называть) Басунов, конечно, не хотел: вахтёр запомнит человека, который явился в половине второго и спрашивает про Куделину. Поэтому Басунов не зашёл в вестибюль, а завернул за угол здания, чтобы на другой стороне общаги посмотреть, горит ли у Куделиной окно.
За пару дней он уже узнал привычки Татьяны. Дома она всегда зажигает свет — если не верхний, то лампу на столе, а когда ложится спать — ночник. Наверное, боится темноты. Басунов попятился на газон, чтобы лучше видеть высокую стену. Шестой этаж, восьмое окно слева. Тёмное. Да ёб твою мать! Куда она пропала? Не в кино же она и не в кабаке!.. Что случилось‑то?
Он вышел из‑за угла и тотчас увидел Куделину и Неволина.
Немец придержал дверь, пока Таня заходила в общагу, а потом сбежал с крыльца и уверенно двинулся к скверу. На нём было новое пальто — небось прибарахлился со своей добычи… Он шагал по тротуару через сквер к той же парковке, на которой стояла и машина Басунова. Он сунул руку в карман, и на парковке мигнул оранжевыми подфарниками «ниссан патрол». Надо же, нищий Немец и тачку себе организовал более‑менее приличную…
Басунов мгновенно оценил положение. Сейчас Немец сядет в «патрол» и поедет. А басуновский «икс пятый» заперт: пока Виктор ходил к общаге, рядом с его джипом втиснулась белая «тойота королла», которая почти не оставила «икс пятому» пространства для выезда. Можно, конечно, поелозить вперёд‑назад и вырулить, но это займёт пару минут. А Немец за пару минут умчится чёрт знает куда, и Басунов потеряет его безвозвратно.
Басунов бросился через чёрный сквер напрямик, стараясь не шуметь и не топать. «Икс пятый» полыхнул сигналкой, однако Немец не обратил на это внимания — он усаживался в «патрол». Басунов подлетел к своему джипу и сразу распахнул заднюю дверку, ярко блеснувшую под луной. В салоне на заднем сиденье у него лежало ружьё Куделина, по‑прежнему завёрнутое в телогрейку. Вчера за городом Виктор немного поупражнялся с двуствольным карабином непривычной конструкции — бокфлинтом, и сегодня действовал уверенно. Там же, в ватнике, лежала коробка охотничьих патронов.
«Ниссан патрол» Немца, предостерегающе пылая красными огнями, не спеша выползал из шеренги автомобилей кормой вперёд. Сейчас Немец сдаст направо, разворачиваясь, и покатит на выезд с парковки… Но он проедет мимо «икс пятого» — и откроет свой левый борт… Басунов, укрываясь за «икс пятым», с натугой переломил бокфлинт, утопил пальцем патрон в канал верхнего ствола, замкнул «Зауэр» обратно и перещёлкнул кнопку селектора очерёдности — заодно она была и предохранителем.
