курс сильно изменил его: посвящение, студенческие вечеринки и симпатичные одногруппницы. Все это начало интересовать его больше и сильнее вытеснять меня из его мира. Когда мы в очередной раз ссорились, он впервые закурил при мне на балконе, а затем холодным тоном заявил о нашем расставании.
Мысли о подлости того парня распалили внутри Николая огонь. Познав любовь, он никак не мог взять в толк, как можно было так поступить. Аня, такая светлая, добрая, искренняя, с открытой душой и трепетным сердцем, не заслужила такого отношения. Ему хотелось найти этого парня, взять за ворот и хорошенько встряхнуть, чтобы выбить причину такого поступка. Как же так холодно можно обойтись с человеком, в глаза которого смотрел с любовью столько лет? Но он подавил в себе это желание и просто спросил:
— И ты перестала верить в парней?
— Еще как перестала. Я тогда много проплакала и выстроила вокруг себя неприступную крепость. Дала себе обет никогда не влюбляться, но потом в моей жизни появился один хоккеист, и я не смогла сопротивляться, — она уткнулась носом ему в грудь, сжимая лацканы пальто, а затем, подняв голову вверх, поинтересовалась: — А ты?
— Что — я? — Николай в изумлении изогнул бровь.
— Ты любил кого-нибудь до меня?
Николай замолчал и сделал шаг назад. Цепкие девичьи пальцы отпрянули от лацканов пальто, и Аня не распознала причину безгласности. Внутри зародилась тревога, будто бы сейчас Коля откроет для нее страшную правду, о которой она и подумать не могла. Но вместо этого Литвинов засунул руку во внутренний карман пальто и выудил синюю продолговатую коробочку. Аня осторожно взглянула на синий футляр, медленно переводя взор на Николая. Сердце замерло. Коля неспешно открыл коробочку, и она охнула от неожиданности. Внутри лежал серебряный кулон в виде полумесяца, на котором косыми буквами было выгравировано «You take my heart».
— Ты первая, кому я открыл свое сердце, — бархатистым голосом отозвался Коля. — Ты так стремительно ворвалась в мою жизнь, перевернув все вверх дном и установив свои распорядки. Я так привык к тебе, что мне не хочется, чтобы рядом со мной была другая. Мне нужна ты.
Николай достал кулон из футляра и, когда Аня повернулась к нему спиной, раскрыл застежку и надел кулон на ее шею.
— Значит, я забрала твое сердце? — улыбнувшись уголком губ, она развернулась к нему лицом и обвила руками его шею.
— Забрала. Поэтому знай, что я никогда не отпущу тебя.
— Никогда-никогда?
— Если мне придется возвращаться в этот мир бесконечное количество раз, я всегда буду выбирать тебя, — признался Коля и провел губами по ее щеке, словно спрашивая разрешение.
В этот вечер он был поистине счастливым, потому что научился балансировать между двумя страстями: любимой девушкой и хоккеем. Целуя ее нежные губы, Николай даже позабыл о том парне, потому что сейчас Аня всецело принадлежала ему. Однако он не знал, что на следующее утро его сокрушит злой рок.
Глава 20
I'm holding on your rope
Стою, твой верный раб,
Got me ten feet off the ground
А свобода — в десяти шагах.
And I'm hearing what you say
Я слышу голос твой,
But I just can't make a sound
И мерзнут звуки на губах.
You tell me that you need me
Ты говоришь, я нужен,
Then you go and cut me down
И легонько тянешь цепь,
But wait
Постой.
You tell me that you're sorry
Ты в сожалениях таешь,
Didn't think I'd turn around and say
Но не представляешь, что со мной
That it's too late to apologize, it's too late
Так поздно кричать «Прости», так поздно…
OneRepublic — Apologize
На следующее утро Николай проснулся в приподнятом настроении. Вопреки тому, что за окном снова шел дождь, а над таунхаусом собрались предгрозовые тучи, он ощущал внутри теплоту. На душе была весна, хотя Коля уже и не надеялся на это. Вчерашнее свидание отпечаталось в сознании как нечто масштабное и прекрасное, потому недомолвки с отцом отошли на второй план. К тому же, сегодня они должны были поехать на просмотр съемной квартиры, а это значило, что их Вселенная расширяется, а призраки прошлого остаются в черной дыре.
Ранним утром, до тренировки, Николай на время покинул таунхаус. Но вернулся так же быстро, как и пропал. Нотки романтика росли в образе подкаченного спортсмена с каждым днем, и он не мог не сделать Ане сюрприз, зная, как она восхищается любой мелочью, которая многим покажется незначительной. Держа в руках ярко-алую розу и крошечную записку, Николай постучал в дверь. Но в гостевой комнате стояла тишина, и Коля предположил, что Аня еще спит.
Аккуратно, без скрипа, он приоткрыл дверь, просовывая голову в проем. Его глаза расширились, внутри зародилось щемящее чувство тревоги. Толкнув ладонью дверь, Николай переступил порог и огляделся вокруг. Обрушившееся на спальню гнетущее затишье, сопровождавшееся опрятно заправленной постелью и отсутствием Ани, давило на черепную коробку. На лбу проступила пульсирующая вена, брови сошлись у переносицы. Ощущение непонятной тревоги не покидало Колю, потому он, оставив розу с запиской на кровати, поспешно спустился вниз, столкнувшись в общем коридоре с Казанцевым.
Первоначально Коля не обратил внимание на присутствие Павла Петровича в доме, но потом удивился, вспомнив разговор с отцом. Брови сдвинулись к переносице. Он помнил, как отец подозревал Казанцева в подлом предательстве, и призадумался, застыв на месте, как и Павел Петрович.
— Желаешь меня о чем-то спросить? — поглядев на Николая сверху вниз, поинтересовался Казанцев. На лице сверкнула нахальная улыбка, по которой Коля понял, что произошло.
Николай машинально засунул руки в задние карманы джинсов и немного приосанился. От Казанцева веяло презрением, и Коля начал раздражаться.
— Не понимаю, как после того, что вам дал мой отец, вы цинично предали его, — отозвался Николай. — Из вас взрастили профессионала, дали высокооплачиваемую престижную работу. Стало вдруг интересно, чего же вам не хватало.
Павел Петрович лишь усмехнулся и прошелся ладонью по каштановым волосам. Он был почти на тридцать сантиметров ниже Коли, но это не мешало ему смотреть на визави с оскорбительным высокомерием. Казанцев, подобно павлину, расправил незримые перья, демонстрируя свое превосходство, и немедля выдал:
— А мне интересно, как быстро ты встал на защиту своего отца. Ты ведь должен его ненавидеть после того, что он сделал. И тут дело не только в твоей матери, но и в твоей девушке.
Когда Казанцев обмолвился об Ане, Николай нахмурился и, высунув ладони из карманов, сжал пальцы в кулаки.
