– Асталависта, беби!
– Bolape como belioreta pamebeta…
– Сдохнем, сдохнем…
– Zodacare od Zodameranu!
– Сдохни!!!
Запах серы усилился, сделался невыносимым. Стало трудно дышать. Свечи погасли и тут же снова вспыхнули, из угла выползла черная тень. Паоло молитвенно воздел к ней руки. Стриксы затихли, не в силах больше бессловесно подпевать заклинанию. Из-за дверей не доносилось ни звука. Михаил на мгновение замолчал, вглядываясь в темное облако, медленно плывущее к пентаклю. В воцарившейся тишине стало слышно, как где-то совсем рядом падают на пол тяжелые капли.
– Odo cicale Qaa! – глубоко вдохнув, крикнул Михаил.
Один за другим стриксы выгибались и падали без чувств. Денис закатил глаза, тряпичной куклой повис на цепях. В сознании остались только Паоло, радостно скалящийся и тянущийся к черному клубку, Рэм Петрович, упавший на колени, да сам Михаил-Джьякопо, бледный, дочитывающий заклинание:
– Zodoreje, lape zodiredo…
Тень зависла над Паоло, на мгновение приняла очертания, напоминающие огромного ящера, коснулась лапой головы старика.
– Благодарю тебя, Хозяин… – прошептал Паоло.
Михаил вышел из-за конторки, под которой расплылась большая бледно-красная лужа, сделал шаг, но запутался в рясе, тяжелой от пропитавшей ее крови. Упал, подобрался к жертвеннику на четвереньках и вонзил острый коготь в шею Даши.
– Noco Mada, hoathahe Saitan!!!
Михаил упал, содрогаясь в последней агонии. Из вены на шее девушки быстрой струйкой потекла кровь. Старик протянул левую руку и подставил пальцы под алый ручеек.
– Четырех коронованных принцев Ада в тебе заклинаю я, – твердо проговорил Паоло, поднимая лицо к тени. – Левиафан, властелин воды, Белиал, властелин земли, Люцифер, властелин воздуха, и Сатана, властелин огня. Единый в четырех лицах, господин Востока и Запада, Севера и Юга, я принес тебе жертву. Левой рукою принес я ее. Прими же веру и надежду, любовь и невинность, силу и смелость, а мне взамен даруй здоровье и вечную жизнь…
Кровь наполнила узкие желобки, побежала по ним, стекая в углубление у изголовья жертвенника. Стриксы медленно приходили в себя, поднимали головы. Истошно закричал, очнувшись, Денис. Даша чувствовала, как с каждой каплей крови из нее уходит жизнь. Черная дымка медленно окутала алтарь, коснулась углубления. По комнате пронесся громкий вздох, затрепетали огоньки свечей, и тяжелый бас произнес:
– Да будет так…
Тень истаяла в воздухе. Паоло упал на четвереньки, подполз к жертвеннику и принялся жадно лакать кровь из углубления.
Из истории рода делла Торре
Владивосток, 2009 год от Рождества Христова
Граф Паоло делла Торре чувствовал, что умирает. Строго говоря, всесильный Высший уже был мертв – и по законам природы, и по законам детей ночи. Рана, нанесенная киан-ши прямо в сердце, должна была убить его на месте. Лишь на упорстве да силе Высшего граф сумел протянуть полчаса до приезда Джьякопо. И потом только благодаря стараниям верного чернокнижника искаженная душа все еще держалась в измученном теле. Джьякопо поил графа кровью девственниц и проводил над ним ритуалы, содержание которых хранилось в тайне даже от самых приближенных стриксов. Это кое-как поддерживало жизнь Паоло, но не могло излечить полностью. Некогда могущественный, вечно молодой и невероятно сильный Высший превратился в развалину. Он гнил заживо. Каждый, кто видел этого дряхлого старика с дрожащими руками, сморщенным лицом и гноящимися глазами, испытывал ужас, смешанный с отвращением и неверием. Однако Паоло держался со свойственной ему мужественностью и даже пытался шутить над своим плачевным положением, с дребезжащим смешком замечая: «Теперь я выгляжу на все свои восемьсот лет».
Паоло организовал собственную «смерть» и похороны. Лукреция, она же Анастасия, теперь стала женой Руджеро и носила фамилию Ладимирская.
Все время, свободное от работы в лаборатории, Джьякопо проводил с главой клана. Они много беседовали, часто о чем-то споря, и тогда в желтых глазах Паоло загоралась надежда. Когда же чернокнижник уходил к себе, граф предпочитал одиночество. «Вам радости от созерцания меня мало, – говорил он стриксам, – а уж мне от вас и подавно». Превратившись в старика, Паоло, казалось, не без удовольствия осваивал стариковский лексикон и повадки. Он стал придирчивым, капризным и забывчивым, а в его речи часто проскальзывали ласково-снисходительные нотки: граф талантливо и с огоньком исполнял навязанную ему роль.
Именно поэтому приближенных удивило приглашение на аудиенцию к Паоло. В назначенное время в гостиной особняка делла Торре собрались Руджеро, Луиджи, Лукреция и еще несколько недавно обращенных, но успевших доказать свою преданность стриксов. Графа еще не было, Джьякопо тоже отсутствовал. Все настороженно переглядывались и негромко переговаривались, пытаясь выяснить, зачем их позвали.
– Может быть, он составил завещание? – откровенно высказалась пышнотелая Тамара. – Чувствует близость смерти и хочет объявить, кого назначает новым главой клана?
– Каким главой, как назначить? – Совершенное лицо Лукреции скривилось в брезгливой гримаске. – Глава клана должен обладать даром обращения.
Красавица не любила Тамару за глупость и грубость, поэтому постаралась голосом выразить всю меру своего презрения.
– А кто так говорит о господине, тому будет асталависта! – грозно поддержал Луиджи, которого больше всех печалил недуг графа.
– Ну так, может, он и дар обращения передаст? – не смутилась рыжая.
– Ты как умудрилась в стриксы пролезть? – возмутилась Лукреция. – Трактат Паоло не читала, что ли? Способность обращать людей в стриксов дарует Хозяин. Именно его благословение делает стрикса Высшим.
– Значит… – Тамара надула пухлые губки и закатила глаза, что должно было означать усиленную работу мысли. – Значит, если он умрет, у нас не будет главного?
– Боюсь, все гораздо хуже, – раздался от двери дребезжащий голос.
Стриксы обернулись как по команде и поклонились Паоло, восседавшему в инвалидной коляске, которую вкатил в комнату Джьякопо.
– Все может обернуться гораздо хуже, мои маленькие кровососы, – усмехнулся старик. – Вполне возможно, что с моей смертью не станет не только главы клана, но и самого клана…
Стриксы на несколько мгновений замолчали, потом взволнованно заговорили все разом.
– Как это? – глуповато переспросила Тамара. – Вы поняли, как это?
– Вполне логичный исход, – нахмурившись, произнес Руджеро. – И вероятность его весьма высока…
Лукреция строптиво вскинула белокурую голову:
– Я не намерена отправляться в… куда там стриксы отправляются после смерти? Этого же можно как-то избежать? Есть же какой-то выход?
– Нужно действовать! – по-военному отчеканил Евгений.
– Заткнитесь все! – подытожил Луиджи. – И выслушайте, что скажет господин. А кто не заткнется, тому я отрублю голову! Или прострелю.
После такого обещания в комнате воцарилась тишина.
– Спасибо, друг мой, – благосклонно кивнул Паоло. – Эхе-хе… Вот что значит старость: никто меня всерьез не принимает… Так вот. Как я уже сказал, вполне возможно, смерть главы клана повлечет за собою гибель всего клана.
– Откуда ты знаешь? – выкрикнула Лукреция, на мгновение изменив своей обычной сдержанности.
– Да я и не знаю, – безмятежно ответил граф. – У меня же нет опыта смерти. И ни в одной книге такого не описано. Но это логично, мой белокурый клопик. Я создал вас, и со мною вы погибнете. Скорее всего, и киан-ши, покушаясь на меня, рассчитывали именно на это. Всего одно убийство сразу освободило бы им огромные территории. Конечно, я могу ошибаться… но кто-нибудь захочет это проверить?
– Так что… – процедила красавица.
– Так что вы должны молиться о моем исцелении, – жестко заключил Паоло, обводя взглядом подданных. – Молиться и делать все для того, чтобы оно произошло.
Четырнадцатый закон детей ночи: с гибелью творца погибают и твари.
Теперь, когда речь зашла о главном, с Высшего словно слетела стариковская маска. Лицо осталось прежним – уродливым, сморщенным, но глаза горели прежним, неукротимым пламенем, движения сделались точными, а голос зазвучал уверенно:
– Не нужно отчаиваться. Шанс есть. Но для этого вам придется потрудиться. Итак, я представляю вам гениальное открытие Джьякопо. Впрочем, пусть он сам расскажет об этом.
Чернокнижник выступил вперед и произнес:
– Я нашел формулу бессмертия для стриксов…
– Ты в своем уме, мужик? – расхохоталась Тамара. – Мы и так бессмертные!
Но, увидев оскаленные лица товарищей, девица осеклась.
– Я понял, как добиться полного бессмертия, – пояснил Джьякопо. – Нашел лекарство, которое спасет, даже если пронзить стриксу сердце серебряным мечом или прострелить серебряной пулей.
– Это сказки. – Евгений пренебрежительно махнул рукой. – Серебро в сердце – гарантированная смерть.
