до двух.
«Думаю, ты отпустил маленького засранца», — сказал Росс, поморщившись и потянув больную ногу.
«В ловушку».
— Да, может быть и так. Однако не с его точки зрения. Господи, Сток. Родриго, должно быть, самый разыскиваемый человек на Кубе. Кто-то доставляет его голову Фиделю на блюде? Уникальная возможность карьерного роста».
«Правильно понял эту часть».
— Отпусти его, Сток.
Сток кивнул: да, он тоже об этом думал.
«Хорошо. В последний раз, шеф, послушай. Это максимально близко к этому проклятому морскому городу-призраку», — сказал он ему. — «Теперь вы и ваши товарищи хотите доплыть туда, Я не могу тебя остановить. Могу, но не буду. Итак, что я говорю, иди, делай то, что должен, и vaya con dios, Muchachos. Хорошо?
Гай даже не сказал: эй, огромное спасибо.
«У тебя проблемы, шеф, ты знаешь, кому не звонить».
«Вайя эн агуа!» — крикнул Пепе четырём молодым коммандос, сидевшим на корме. Детям не нужно было много поощрений. Каждый из них выполнил сальто назад в черную воду. Пепе встал, не понимая, как он мог перелезть за борт и при этом выглядеть круто.
«Вы хотите вернуть свой нож, лейтенант? Плохая идея, вы плывете в ловушку этого человека с пустыми руками».
— Нож, сэр. И пистолет, — потребовал Пепе, протягивая руки так, как будто он был какой-то авторитетной фигурой. Сток покачал головой.
«Пистолет? Дерьмо. Ты сумасшедший. Это ты жаждешь смерти, а не я. Я возвращаю тебе твой Глок, первый, в кого ты выстрелишь, — это я».
Мужчина взял нож и бросил в воду туалет. «Чертов трус гринго», — выплюнул он, а затем сделал что-то вроде полунырка-полупрыжка через борт и начал быстро плыть в сторону Стилтсвилля, прежде чем Сток успел прыгнуть на него сверху и сорвать ему горошину. отрубить голову.
«Ага!» Сток крикнул ему вслед: «Правильно! Я цыплёнок. А не ты! Иди и возьми их, el tigre! Яйца к стенам! Ура!»
Черные силуэты семи ветхих домов стояли примерно в тысяче ярдов от меня. Сильный дождь прекратился. Тяжелые дождевые облака все еще закрывали большую часть звезд, но на восточном горизонте виднелась оранжевая полоска. До рассвета оставалось около часа. В зависимости от этого кубинский контингент будет рядом или не будет рядом.
«Теперь вы знаете, почему их называют «банановыми республиками», — сказал Сток. «Проклятые коммунисты-партизаны там, в шестидесятых, все сошли с ума, и они до сих пор не собрались воедино».
«Кастро пережил десять американских президентов», — отметил Росс.
— Верно. Но старина Фидель, он скорее кинозвезда, чем коммунист. Он стреляет в людей только для того, чтобы они не ушли из кинотеатра до окончания его фильма.
Росс теперь стоял рядом с ним, и они оба наблюдали за кубинцами. Сток довольно хорошо накачал Росса морфием из аптечки кубинца. Росс сказал, что нога в любом случае не была сломана, а просто порвано сухожилие, которое он получил, когда на него обрушилась крыша музея. Конечно, Росс сказал бы, что это просто царапина, даже если бы из его кожи торчала большая белая зазубренная бедренная кость.
Первый из трех кубинских десантных катеров, прибывших в Стилтсвилль, приблизился к «Сигарете» с черным корпусом. Когда никто не убил их мгновенно, двое мужчин забрались на носовую часть катера и обстреляли кабину из автоматического огня, выбив лобовое стекло и разорвав кучу очень дорогого стекловолокна. Один парень спрыгнул в кабину и швырнул светошумовую гранату в открытый трап, на случай, если парень Родриго отдыхал там, нагоняя кувшин рома «Куба Либрес» или что-то в этом роде.
Никакой реакции со стороны взорванного катера с кроваво-красными буквами Диабло, пылающими по бортам, никакой реакции со стороны дома на сваях, где она была привязана, ни звука ни с одного из шести других домов в городе-призраке.
Нада.
Сюрприз Сюрприз. Никого дома, как я и говорил тебе, Пепе. Так где же легендарные Руки-Ножницы? Уже разделились ради «Кис» на другой лодке, как это сделал Росс? Может быть. Человек много думал над своей стратегией выхода. Мальчик любил драму. Мне нравилось оставаться здесь и смотреть, как все это происходит. Кроме того, он должен держаться достаточно близко к Стилтсвиллю, чтобы нажать на курок, когда придет время, по крайней мере, так, как Стоук видел, как все разворачивается.
Отряд разделился на три команды, каждая из которых поднималась по шатким деревянным лестницам, чтобы очистить свой заброшенный дом. Похоже, Пепе и его ребята успеют туда на фейерверк. Сток увидел, как пловцы достигли лестницы ближайшего дома на сваях. Пепе, сам бесстрашный лидер, лидирует. В бинокль ночного видения Сток мог видеть, что он плывет, подняв голову над водой, сжимая в зубах штурмовой нож, в стиле Рэмбо.
Как и во всех домах в заброшенном поселке, целью Пепе был специальный мастер на все руки. Дом стоял на четырех сваях под странным углом, как у старой собаки, у которой одна нога короче остальных. Окон не осталось, только кривые дыры с развевающимися на ветру гнилыми кусками ткани. Никаких дверей, только еще больше черных дыр. Этот забытый город пережил слишком много трудных времен, слишком много ураганов. Трудно поверить, что столько домов еще стоит.
Вероятно, когда-то здесь была неплохая жизнь. Приезжайте к дому вашего приятеля, пейте пиво и ловите рыбу с его крыльца весь день. Солнце садится, ты всю ночь пьешь ром и играешь в джин-рамми при свете газового фонаря. Ни гудков, ни телевизора, ни звонка телефона. Маленькая женщина трет тебе задницу, ты поздно приходишь домой, просто скажи ей, чтобы она прогулялась по короткому пирсу. Ага. Он мог видеть оригинальную достопримечательность Стилтсвилля. Слепой человек мог бы это сделать.
Самый маленький Рэмбо первым поднялся по шаткой лестнице и бесстрашно дал знак своему отряду следовать за ним. Что, черт возьми, Пепе планировал делать дальше, если этот парень дель Рио действительно оказался в доме, Стоуку было неясно. Внимание! Операция Total Goatfuck вот-вот начнется! Дерьмо. Предупреждение! У меня есть штурмовой нож! Он увидел, как Пепе нырнул в открытую дверь и пошел низко, а за ним еще четверо парней, катящихся влево и вправо. По крайней мере, они поняли эту часть правильно.
Как бы то ни было, все пятеро благополучно проникли внутрь, и именно тогда маленький домик-погниватель взорвался до небес, от которого не осталось ничего, кроме почерневших и горящих столбов свай, торчащих в небе, как четыре больших факела Тики.
* * *
Затем взорвалась модная черная сигарета, весь этот дорогой бензин и дорогой пластик взорвался с таким взрывным свистом, что Сток почувствовал жар на своем лице и предплечьях
