Милав передал "полученную" информацию на ухо Вышате, чтобы не смущать воинов. Тысяцкий спросил Ухоню:
- Как тебе удалось поймать его?
Ухоня выпятил грудь, на мгновение забыв, что он тигр, а не павлин.
- Их там целый выводок, - пояснил он. - Вот, ухватил самого бестолкового.
Вышата с Милавом переглянулись.
- А где они прячутся? - вновь спросил Вышата.
- По-разному. В основном в сырых местах. А ползают что твои змеи! Поэтому следопыты их и не обнаружили.
- А остальные где? - спросил Милав, украдкой оглядываясь вокруг.
- Разбежались, - ответил Ухоня. - Они бегают быстрее ящериц на горе Таусень. Но думаю, что их не более полудюжины было. Да вы не волнуйтесь - я их всех к вечеру повылавливаю!
Вышата с сомнением посмотрел на ухоноида, но ничего не сказал.
Зато Милав обратил внимание на то, что болотный нагльбаар в продолжение всего диалога внимательно наблюдает за ними. Кузнец резко наклонился к нему и, глядя прямо в оранжевые зрачки, спросил:
- Говори! Кто ты?!
Нагльбаар сощурил глаза, заерзал под огромной лапой Ухони-тигра, и окружающие услышали знакомый голос:
- Как тебе удалось поймать его?
Все в замешательстве отпрянули - голос точь-в-точь повторял фразу тысяцкого, произнесенную им всего несколько минут назад.
- Демоны... - сказал кто-то.
В воздухе повисла тревожная тишина - многие из воинов были участниками осады крепости Годомысла Удалого, когда там отсиживался Аваддон, и не понаслышке знали о черном колдовстве. Положение спас Ухоня. Он придавил нагльбаара так, что тот заверещал, и сказал, громко клацнув зубами:
- Подумаешь - демоны! Эка невидаль! Говорю же вам - сегодня к вечеру я их всех переловлю!
- Переловит, - согласился Милав.
Вышата выделил в распоряжение ухоноида одного десятского с воинами, и Ухоня пообещал план по отлову болотной нечисти даже перевыполнить.
- Это из-за доверия, которое вы мне оказали, - торжественно объявил он и торопливо исчез в кустах - солнце перевалило за полдень, и на реализацию обещания у Ухони оставалось не так уж много времени.
Многочисленный отряд продолжил путь. Однако атмосфера беспечности теперь сменилась ожиданием неприятных неожиданностей.
- Что ты об этом думаешь? - спросил Вышата, прислушиваясь к лесным звукам.
- Думаю, что о нашем походе знали еще тогда, когда мы в остроге Выпь находились, - ответил Милав.
- Неужто ты подозреваешь кого?! - Тысяцкий даже привстал в стременах.
- Своим верю, как себе, но в остроге много всякого люда обитает.
- И то верно! - согласился Вышата и как-то сразу успокоился.
- Что с нагльбаарами делать будем? - спросил Милав после недолгого молчания.
- Завтра в крепостицу одну пребудем, - сказал Вышата, - там у меня товарищ давнишний воеводит - ему и сдадим наш груз. А ты и вправду веришь, что Ухоня их всех переловит?
- А ты, значит, сомневаешься? - повернулся Милав к Вышате.
- Не то чтобы сомневаюсь, но...
В этот миг где-то позади раздался знакомый истошный визг. Милав победно улыбнулся, а Вышата озадаченно почесал за ухом.
- Дела-а-а... - произнес он задумчиво.
ШЕПОТ?
- Он не удивился тому, что любая мысль, рожденная мозгом, продолжает жить в пространстве после того, как покинет голову?
- Нет, его это не удивляет. Ему трудно дается понимание того, что все это может быть отнесено и к человеческому взгляду, что и физические частицы взора не исчезают после изменения объекта наблюдения.
- Хорошо, нужно дать ему немного больше времени, иначе информация окажется погребенной под мусором сомнений.
Ухоня смог выполнить свое "обязательство" лишь к вечеру следующего дня. По этому поводу он даже пожаловался Милаву:
- Знаешь как трудно за этими бестиями по лесу рыскать! Ты его только сцапать собрался, а он - юрк - и уже под каким-нибудь корневищем сидит да рожицу корчит. Если бы не моя способность к невидимости, вовек бы их не переловили!
Всего нагльбааров оказалось девять, и были они все совершенно разные может, это у них наследственное, а может, местный климат так на них подействовал?
После того как всех "шпионов" посадили в большую клетку, устроенную на одной из телег, Вышата приставил к ним специального слухача - пусть слушает "речи" нагльбааров: вдруг знакомый голос услышит - либо кого из острога Выпь, либо кого из других приметных мест - глядишь, и на лиходея-предателя выйдем?
В обещанную Вышатой "крепостицу" они попали поздно ночью, да и то только потому, что охранный разъезд набрел на цыганский табор, - оказалось, что отряд не совсем той дорогой шел. Пришлось вернуться на пять верст и заночевать в небольшом поселении, имевшем с крепостью не больше общего, чем болотный нагльбаар с воином-росомоном.
Ранним утром, когда едва рассвело, Вышата передал лесной улов местным жителям (воеводы на месте не оказалось, и полионы затруднялись сказать, где обретается их военачальник), попутно удалось узнать, что эти твари появились здесь не так уж давно - может, год, может, два назад. Раньше от них неприятностей никаких не было, так - напугают кого в лесу или козленка одного-другого из загона умыкнут. А в этом году словно озверели: были случаи, что и на людей кидались (за год с десяток полионов в лесу сгинуло). Люди своими силами пытались одолеть напасть неожиданную, но за все это время только двух болотных тварей и поймали в хитроумные ловушки. Поэтому подмоге родичей-росомонов оказались весьма рады. Дали в дорогу и продуктов, и провожатых. Хотели и на "героя" охоты посмотреть. Однако Ухоня чего-то засмущался и на "бис" не вышел. Пришлось Милаву улаживать недоразумение, чтобы "международного скандала" не вышло.
Ухоня свое нежелание объявиться полионам объяснил так:
- Если уж у нас на родине кто-то мог следить за нами и подслушивать наши речи, то что говорить об этих местах, где до земли вигов осталось всего ничего! Незачем им знать о моих способностях!
Ухоня рассуждал с несвойственной для него серьезностью и глубокомыслием. Вышате с Милавом пришлось с его доводами согласиться.
- А что слухач, - спросил Милав у тысяцкого, когда они покидали гостеприимных хозяев, - узнал что-нибудь?
- Узнал, - загадочно ответил Вышата.
- И чей голос? - внутренне напрягся Милав.
- Калькониса...
Глава 8
РАЗГОВОР "С ПРИСТРАСТИЕМ"
Разговор "с пристрастием" решили отложить до вечера: Вышате и Милаву хотелось тайно понаблюдать за бывшим соратником Аваддона - может быть, он еще каким-то образом выдаст себя? Но Кальконис вел себя как обычно, то есть почти ни с кем не разговаривал, держался всегда за спиной Вышаты и молча созерцал окружающую природу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
