— Например?
— Только не говори мне, что не замечала, как Аллан Дорфмейер на тебя смотрит.
— Ты выдумываешь.
Люсьен усмехнулся. Уже когда они шли на урок, он спросил:
— Так как насчет каникул, ты поедешь или нет?
Финч вздохнула.
— Мне нужно спросить у родителей, но я почти уверена, что они согласятся.
Люсьен притянул ее к себе и крепко поцеловал на глазах у школьников, прогуливавшихся по коридору.
— Пролог к будущим развлечениям, — прошептал он ей на ухо.
— Я думаю, что у Аллана нет никаких шансов.
— Если он до тебя хоть пальцем дотронется, я из него дух вышибу.
Прозвенел звонок, захлопали дверцы шкафчиков. В коридоре раздавались осипшие голоса, окликавшие друг друга. Заместитель директора объявил по системе местного радиовещания о том, что после обеда состоится специальное собрание.
— Нам лучше поспешить, — сказала Финч.
— Миссис Джи сможет провести урок и без нас. — Люсьен не шевельнулся и только крепче обнял ее.
— Я в этом не уверена, — ответила Финч. Она с ужасом поняла, что вот-вот расплачется.
Рождество казалось таким далеким. Финч подумала о том, что если сможет пережить разлуку с Люсьеном, то научиться кататься на лыжах будет для нее парой пустяков. Даже если она поранится. Разве можно сравнивать перелом руки с тоской по любимому?
За два дня до возвращения Лауры и Гектора Финч и Энди решили вычистить дом сверху донизу. Они перебрали весь хлам, скопившийся на заднем дворе, — сапоги с засохшей грязью, мячи, пожеванные собаками, полупустые сумки с землей для цветов — и наполнили несколько больших пакетов для мусора. Они выкупали собак и нацепили ошейник на кудрявую шею Рокки, через пять минут уже бегавшего во дворе. Девочки даже покрасили забор вдоль подъездной аллеи. Когда они все вычистили и вымыли, Финч оглянулась на блестевшие окна и двери, поцарапанный котом диван, накрытый свежевыстиранным покрывалом, и букет ивовых прутиков в банке из-под молока, стоявший на каминной полке, и ощутила невероятное удовлетворение. Этот дом не выглядел так хорошо со дня свадьбы Лауры и Гектора.
В последнюю минуту Анна зашла узнать, не нужна ли помощь. Она выглядела подавленной, и Финч догадалась, что она скучала по Марку. В то же время Анна была решительно настроена начать новую жизнь. И если раньше она всегда казалась подавленной, то сегодня в ней чувствовалась скрытая сила.
Они болтали на крыльце, когда на подъездную аллею въехал «Эксплорер», окутанный облаком пыли. Финч с замиранием сердца смотрела, как вылезали из машины Лаура и Гектор. А где же ребенок? Неужели что-то случилось? Она слышала ужасные истории о парах, которые отправлялись за ребенком с большими надеждами, а возвращались с пустыми руками — из-за беспорядков в странах третьего мира.
Затем Лаура открыла заднюю дверь и, наклонившись, достала что-то с сиденья. Финч увидела только большой сверток, затем из него появилась пара пухленьких коричневых ручонок, которыми малышка размахивала не хуже, чем дирижер оркестра. Лаура заметила это и улыбнулась, после чего направилась по дорожке к дому, ступая так осторожно, словно несла новорожденного младенца, а не шестимесячную круглощекую малышку. Финч вздохнула с облегчением.
Эсперанца оказалась еще более симпатичной, чем на фотографии: круглолицая, с ямочками на щечках и густыми черными волосами, торчавшими, как у панк-рокера. Когда Финч протянула ей руку, малышка на удивление крепко схватила ее указательный палец, воркуя и дрыгая от удовольствия ногами. У Финч затрепетало сердце.
— Хочешь подержать? — Лаура протянула ей ребенка безо всякого беспокойства.
— Она весит целую тонну, — пошутила Финч, чувствуя, что в любую минуту может заплакать.
— Половину из этого весит подгузник. Я не меняла его с самого аэропорта. — Лаура сказала это таким тоном, словно даже сменить подгузник Эсперанце было привилегией.
— Посмотрите на это личико! — Анна пощекотала толстую коричневую ножку девочки, глядя в глаза с невероятно длинными ресницами, которые заворачивались назад и слегка касались бровей. — У Джека появилась соперница.
В этот момент на крыльцо вышла Мод и, увидев, из-за чего была вся суматоха, схватилась за сердце.
— Господи милосердный! — Она взяла девочку из рук Финч и принялась рассматривать ее с головы до ног. Казалось, Эсперанца настолько же очарована Мод, как и та ею.
— Мы отлично поладим, да, душка?
— Она уже ползает? — спросила Анна.
— Она еще не разобралась, как это делать, но уже пытается, — сказала Лаура.
Голубые глаза Мод просияли. Уже много лет она не заботилась о детях — ее сын был в возрасте и имел свою семью, — но она точно знала, что делать, когда Эсперанца начала хныкать. Мод стала ходить туда-сюда и гладить малышку по спине, после чего ребенок немедленно успокоился.
Когда Эсперанца начала клевать носом, Лаура забрала ее у Мод, толкнула дверь, и девочка в изнеможении упала ей на плечо.
— Я вижу, все прошло хорошо, — сказала Анна Гектору.
— Были небольшие проблемы в посольстве, но после все прошло гладко. Со вчерашнего дня у Дяди Сэма есть новая гражданка, — он усмехнулся, обнажая поломанные передние зубы.
— Слава Богу! Я так волновалась. — Анна, очевидно, ожидала наихудшего. Неужели она всю свою жизнь проведет в страхе, думая, что за каждым углом ее поджидают неприятности?
— Как новая работа? — спросил Гектор.
Анна просияла.
— Сложнее, чем я думала, но я каждый день учусь чему-нибудь новому.
Анна как всегда была скромна.
— Ее босс сказал, что ей стоит написать книгу, — произнесла Финч, — и если Анна это сделает, то он ее напечатает.
— Ключевое слово — «если». В любом случае, это лучше… — улыбка Анны внезапно исчезла, — чем сидеть дома, — тихо закончила она.
Финч с удивлением подумала о том, как Анне удается быть такой терпеливой. Если бы Моника была сестрой Финч, она бы забросала камнями ее могилу.
— Приятно слышать. — Гектор посмотрел на Анну с нежностью, и Финч поняла, что он был рад, что с их соседкой все в порядке. — Как там Марк?
— Звонил позавчера. — Анна опустила голову, но недостаточно быстро, чтобы спрятать огорченный взгляд.
Гектор ровным тоном сказал:
— В следующий раз, когда будешь говорить с ним, передай ему, что мы по нему здесь скучаем.
— Передам. — Анна слегка улыбнулась, после чего извинилась и сказала, что ей нужно зайти в дом.
Когда она ушла, Гектор обнял Финч за плечи.
— Хорошая работа, — сказал он, кивая в сторону свежевыкрашенного забора.
— Я подумала, что вам будет не до этого, — ответила она.
— Это точно, — Гектор бросил взгляд в направлении дома. — У меня такое чувство, что с сегодняшнего дня наша жизнь кардинально изменится.
— Ты уверен, что не хочешь вернуть себе свою старую комнату? — поддразнила Финч.
Гектор усмехнулся. Глубокие морщинки в уголках его глаз тянулись до самых висков, и Финч впервые заметила, что у Гектора появились седые волосы.
— Живи на здоровье, — сказал он.
— Она много плачет?
— Не больше, чем все остальные дети.
— А тебя не смущает то, что она не… — Финч осеклась.
— Не моя? — закончил Гектор за нее. — Конечно же, я всегда думал, что у меня будут свои дети, но случилось то, что случилось. — Он взглянул на Финч, и в его темных глазах была любовь и ирония. — Ты знаешь, это ты во всем виновата. Если бы не ты, мы бы не знали, как здорово иметь ребенка.
— Сделай одолжение, не усыновляй еще двенадцать детей, — сказала Финч с застенчивой улыбкой. Но в глубине души она была рада, что узнала о его чувствах. Этот случайный отец оказался лучше, чем она могла себе представить.
После нескольких секунд тишины Гектор кивнул в сторону машины.
— Поможешь мне с чемоданами?
Он стал спускаться по лестнице, и Финч последовала за ним. Она слышала, как в доме сонно плакала малышка, а Лаура фальшивым голосом напевала колыбельную. Финч подняла голову и увидела ястреба, парившего высоко в небе. Небо было таким голубым, что казалось, оно сейчас треснет, и на мгновение Финч представила себя парящей рядом с ястребом. На землю ее вернул запах лазаньи и вид Гектора, державшего в руках сомбреро, такое же широкое, как и его улыбка.
Глава восемнадцатая
Каждый рабочий день приносил Анне новые задачи. Первые две статьи, написанные Анной, были отклонены без колебаний. Боб Хайдигер уныло постановил, что они годились лишь для студентки-второкурсницы. Но затем его заинтересовала одна статья о местном женском приюте. Он вызвал Анну в свой кабинет и закрыл дверь — обычно это был не очень хороший знак, хотя в этот раз новости оказались не такими уж плохими.
Боб сразу перешел к делу:
— Тебе все еще далеко до репортера, но у тебя есть способность добираться до сути вещей. Думаю, ты слышала, что Сьюзетт уходит в конце месяца… — Речь шла о шестидесятивосьмилетней обозревательнице Сьюзетт Пигот, которая много лет в «Кларионе» вела колонку советов «Говорит Сьюзи». — Я думал взять кого-нибудь из агентства печати, но почему бы тебе не попробовать?
