Один старый дровосек равнодушно пожал плечами и соблаговолил объяснить ему, что здесь только что прошли глашатаи Судьи-администратора, объявляя, что орки не представляют никакой опасности, потому что уже была диплорамия, а это значит, что Судья уже переговорил с ними…
— Дипломатия? — переспросил Йорш.
Да, именно так, и это значит, что с орками, которые, как сказал Судья, в общем-то были неплохими парнями, с ними уже поговорили и что теперь они, орки, стали совсем хорошими, поэтому ни один волосок не упадет ни с чьей головы.
— Орки — хорошими? — побледнев, снова переспросил Йорш.
Ну да, хорошими; конечно, если с ними воевать, то и они взбесятся, но у графства же была допло… дупло…
— Дипломатия, — подсказал Йорш, у которого не осталось никаких сомнений в том, кто и за какую цену продал оркам Варил и его жителей, предоставив врагу схемы расположения шлюзов и подробные инструкции по управлению ими.
— Дипломатия, точно, так оно называется. Мы, жители Далигара, разве хотим войны? Нам война не нравится, не то что некоторым. Мы с орками переговорили, и теперь они стали хорошими, нет никакой опасности, и никому не надо никуда убегать. Мы даже выиграли на этом виноградники.
— Какие виноградники?
— А виноградники Олеарии, вот какие. Они всегда принадлежали Варилу, а теперь будут нашими. Будут нашими виноградниками, понятно? Правильно, графству снова надо расширяться. Когда-то мы были намного больше — так Судья говорит, а он-то историю изучал. Те, из Варила, вечно задирали перед нами нос и смотрели свысока, словно мы тараканы какие. Теперь-то мы им этот нос утрем! Виноградники будут наши! Хватит нам жить в нищете. Уже отбираются семьи, которые будут переселяться. Вишь, какой молодец наш Судья? Так мы снова расширимся и разбогатеем, сколько ж можно ждать. Понятно тебе? И вообще, ты отсюда сам уйдешь или тебя топором проводить?
Йорш понял: в своей бездонной злобе, в своей бесконечной ничтожности, в своей бескрайней глупости Судья-администратор обменял разгром Варила на неприкосновенность своего графства и небольшое территориальное приобретение — виноградники, обрамлявшие рисовые поля на западе. Убитых фермеров заменили бы не орки, а жители соседних земель, и таким образом в графство вернулись бы богатство и процветание, обещанные Судьей, но заплутавшие где-то в пути.
Пакт о взаимопомощи, веками связывавший Далигар и Варил, был растоптан, и даже ребенку стало бы ясно, что если совместно два города могли отразить любое вторжение, то по отдельности им нечего было и надеяться на победу. Захват графства пока откладывался, но это был всего лишь вопрос времени. После того как орки уничтожили бы Город-Журавль, они бы спокойно, без всякой спешки принялись за Город-Дикобраз. Йорш спросил себя, по каким книгам Судья изучал историю: он казался единственным в мире человеком, который не знал, что за все время существования орков еще не было случая, когда бы они придерживались какого-либо соглашения.
Йорш понял также, что освобождение Варила орки воспримут как нарушение договора. Изгнанная непобедимым капитаном Ранкстрайлом, армия орков набросится на Далигар. Если не сегодня, то завтра. У него оставалось всего несколько дней, чтобы все эти люди покинули свои дома, поля, свои чахлые фруктовые сады, взяли с собой своих тощих овец и бросились искать убежища за воротами или хотя бы перед воротами Далигара, в тени его крепких, как гранит, крепостных стен, усаженных острыми кольями и охраняемых вооруженными солдатами, способными их защитить.
Перед тем как уйти, Йорш сообщил дровосеку, что он, Проклятый Эльф, дорожащий своей ненавистной славой, плевать хотел на дипломатию Судьи-администратора. Он сделал так, что орки снова стали злыми, и направил их против людей. Даже не просто направил, а натравил, разъярил. Так что лучше им всем бросать свои дела и бежать, всем до единого, и немедленно, не теряя времени, которого и так уже не осталось. Бежать, пока их несут ноги, пока у них хватает дыхания, потому что с минуты на минуту придут орки и перережут им всем горло.
Дровосек окинул его взглядом, в котором была вся ненависть, на какую только способен человек, а потом, не тратя времени на проклятия, бросился созывать остальных. Но через несколько шагов он вдруг остановился.
— Откуда мне знать, что ты не врешь? — подозрительно спросил он.
Хороший вопрос — дровосеку не откажешь в определенной, хоть и грубой логике. Йорш постарался быстро что-нибудь придумать.
— Эльфы никогда не лгут. Они не способны лгать, — вежливо ответил он.
Это была не абсолютная ложь, но приблизительная правда. Для эльфов, как и для всех существ, связанных с разумом себе подобных узами более крепкими, чем те, что возникают при обыкновенном человеческом общении, лгать было невыразимо трудно, но в случае крайней необходимости они были на это способны.
— Ага, — бросил не слишком убежденный дровосек, — а откуда мне знать, что ты сейчас не врешь?
— Если кто-то лжет, утверждая, что не способен лгать, это значит, что он говорит правду, то есть перестает лгать, — ответил Йорш.
Эти слова вырвались у него автоматически, он даже не успел задуматься. Он вычитал их в одном из диалогов в тех глупых сказках, которые годами читал и перечитывал Эрброу-старшему во время его бесконечного высиживания яйца. Эта сказка нравилась и малышке Эрброу, поэтому Йоршу опять приходилось вновь и вновь рассказывать ее: для девочки было так же немыслимо заснуть без этой сказки, как отказаться от ужина. Эльфа переполнило воспоминание о дочери, а вместе с ним и страх за нее, желание поспешить и досада на потерю времени, которое требовалось, чтобы убедить дровосека.
— Это еще что за белиберда? — переспросил старик. — Врет кто-то или нет — это же не всегда неизменно, как имя или цвет волос. При чем тут это? Человек врет или не врет, смотря как ему выгоднее. Не всегда же человеку врать! Вот мой сосед тоже врет, что, мол, не его проклятые козы пожирают мои помидоры, а ведь это как раз они, его проклятые козы! Но вчера он сказал, что стоит хорошая погода, и это была правда.
Крепкий орешек! Упрямый старик. Или, может, один из немногих, наделенных мозгами.
— Как по-твоему, — спросил доведенный до крайнего отчаяния Йорш, — если мы намного сильнее и злее вас, то как же вы нас всех уничтожили?
— Не знаю, — задумчиво протянул старик.
— У нас тоже есть слабое место. Мы не можем лгать. Когда спрашиваешь что-то у эльфа — вооружен ли он, например, или где находятся другие эльфы, — он обязан ответить правду. Иначе, подумай только, как же нас могли истребить?
Дровосек надолго задумался, но потом все-таки поверил. Бросив пару камней и проклятий в сторону Йорша, он наконец побежал предупреждать всех об опасности. Пришпоривая своего коня, Йорш услышал, как звуки рога эхом перелетали из одной деревни в другую.
Все получилось.
Теперь, когда придут орки, их будут ждать лишь пустые хижины и, быть может, какая-нибудь неосторожная курица, заблудившаяся в кустах бузины.
Йорш несся на своем скакуне весь день и половину этой бесконечной ночи, и страх в его душе был еще темнее, чем беззвездное небо.
Сердце Энстриила выдержало. Задолго до того, как занялась заря, впереди показалось ущелье Арстрид, освещенное бесчисленными факелами, горевшими в ночи. Там его ждала кавалерия Далигара, та, в блестящих кирасах и со стальными мечами, которые не ломались при первом же ударе. Йорш не слишком испугался, увидев их. Наоборот, их присутствие здесь стало для него в какой-то мере облегчением: это значило, что они еще не нашли и не захватили поселение на берегу.
Приблизившись к их внушительному строю, под ореховым деревом, уцелевшим после обвала, Йорш заметил Морона. На нем была полотняно-кожаная форма старшины, за которую он, видимо, продал или, точнее говоря, предал Эльфа. Длинное копье придавало ему несколько скособоченный вид. Наконец-то мечта бедного Морона осуществилась. Жаль только, что он затеял это в неподходящий момент: орки были у порога, и Морону, судя по полному отсутствию какой-либо мишуры и побрякушек, пришлось довольствоваться званием солдата легкой пехоты. После того как Йорш продефилировал перед воротами Далигара на глазах у всех, кто взял на себя труд поднять взгляд и посмотреть в его сторону, у Морона не осталось никакой возможности торговаться и требовать для себя чего-то большего за новость о том, что Последний Эльф снова находится в графстве.
Йорш остановился неподалеку и улыбнулся ему. Морон бросил на него полный ужаса взгляд, попятился и споткнулся о копье.
Все ущелье было перекрыто. Всадники растянулись от одного склона до другого — сквозь их ряды не проскочила бы и мышь, не то что взрослый эльф. Йорш медленно скакал вдоль строя кавалерии к центру ущелья. Как и восемь лет назад, когда был убит его брат-дракон, луна вышла из-за Черных гор и залила мир мягким призрачным светом. Воспоминание о последнем полете Эрброу больно сжало сердце Йорша, он вновь увидел распахнутые зеленые крылья и невольно наклонил голову, чтобы никто из стоявших напротив всадников не заметил его грусти. Нельзя было думать сейчас о драконе. Он должен был спасти графство.
