Вот так и получилось, что к реке Моддер, подошли с одной стороны двадцатитысячное войско англичан, а с другой четырнадцатитысячное войско буров под командованием генералов Пита Кронье, Якобса Деларея, и «тёмной лошадки вельда» — полковника Эстор, командующего объединёнными силами добровольческих армий Европы и Южной Америки прибывших на помощь бурам.
* * *
Первое столкновение двух армий состоялось на Бельмонтских высотах. По сути, тут Метуэн столкнулся с авангардом буров. В задачу авангарда входило максимально задержать англичан до подхода основных сил, в это время совершавших марш из-под Кимберли.
Оценив обстановку по докладам кавалерийских разъездов, британский генерал решил атаковать буров утром следующего дня, начав вечером артиллерийский обстрел их позиций.
Согласно спешно составленной диспозиции, дивизия должна была в течение ночи сосредоточиться у подошвы Бельмонтских высот. На правом её фланге разворачивалась гвардейская бригада, на левом — 9-я бригада. Кавалерия и конная пехота распределялись на оба фланга и должны были угрожать тылу противника.
Лорд Метуэн планировал провести фланговую атаку силами 9-й бригады, пока гвардейцы будут сковывать буров в центре и на правом фланге. Однако по причине ошибочно взятого направления атаки и манёвра буров в ходе боя все свелось к примитивной фронтальной атаке позиций противника.
Сначала удача сопутствовала англичанам — начав атаку рано утром 23 ноября, они выбили буров с их первой позиции, но те отошли на следующий ряд высот, и британским солдатам пришлось брать последовательно ещё три оборонительные позиции. Британская артиллерия при этом действовала крайне неудачно, по сути дела не оказывая атакующим никакой реальной поддержки.
Хотя англичанам и удалось, в конце концов, выбить буров с их позиций, потери оказались довольно значительными — 253 человека убито, 967 ранено, что стало следствием фронтальной атаки неожиданно хорошо укреплённых позиций противника плюс, наличие у обороняющихся значительного количества пулемётов, наличие которых они скрывали до последнего, пока англичане не подошли на дистанцию уверенного поражения. Буры же потеряли убитыми 14 человек, ранеными — 70.
Поле боя осталось за англичанами, но преследовать отступающего противника они не стали, поскольку кавалерии, у Метуэна практически не было. Почти вся она полегла в чудовищной по эффективности ловушке полковника Эстор. Так что даже на летучие отряды, которые раньше, хоть как-то, но противодействовали диверсиям на железной дороге, перехватывали аналогичные летучие отряды буров, у Метуэна кавалерии катастрофически не хватало.
Да, этот отход буров с занятых позиций, на Острове, трактовался как «Великая Виктория». Но даже до англичан непосредственно воевавших в Трансваале не доходило, что просто буры используют наиболее эффективную тактику в наличных условиях. Ведь что диктовала «Передовая Европейская Военная Мысль»?
Фронтальные атаки в сомкнутом строю с переходом в штыковую. При этом обязательно были большие потери в живой силе с обеих сторон.
Но сравнительно малочисленная, по сравнению с английской, армия буров не могла себе позволить такие лобовые атаки. Нанеся наибольший ущерб живой силе противника, они снимались с занимаемых позиций отходили, унося раненых. Таким образом достигалось весьма удручающее для англичан соотношение потерь по сравнению с бурской армией. А с насыщением бурских частей пулемётами и полевой артиллерией, это соотношение ещё больше усугубилось.
Да и «тачанки» настолько сильно проредили ряды кавалерийских разъездов англичан, что им всё труднее было защищать свои тылы. Дошло до того, что генералы английской армии, чтобы наступать, оставили в обозе только самое необходимое. Но и этого необходимого чем дальше шли бои стало катастрофически не хватать.
Тем не менее, Лондонские «мудрецы» всё равно рассчитывали завалить буров трупами, посылая в бой всё больше и больше частей из колоний. Однако в этой истории победить методом закидывания противника трупами, им было не судьба. Вообще победить было не судьба.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Уже то, что ныне, буры взяв Мафекинг и Кимберли, высвободили тем самым значительные силы намекало на это. Получение же большого количества современных вооружений и боеприпасов от Германии, давало бурам ту самую лазейку, которая могла в корне поменять и ход боевых действий, и дальнейший ход истории.
Но тут всё упёрлось в особенности мышления самих буров и общую пассивность их командиров.
Да, Деларей на их фоне очень сильно выделялся. Но один Деларей там «погоды» не делал. Необходимо было сломать стереотипы буров, для того, чтобы спасти и Бурскую Республику, и то направление истории, которое с упорством гнули братья Эстор. И, похоже, именно сейчас, в наступающей битве на реке Моддер решалось всё.
* * *
Убедившись, что генералы буров рассчитывают только на оборону, что никаких наступательных планов у них нет, Григорий схватился за голову. Всё было без толку, как он ни убеждал генералов, что надо наступать, что любая тактика, которая предполагает только оборону, без плана взятия того же Кейптауна с полным изгнанием англичан не только из Трансвааля, Оранжевой республики, но и из Капской колонии, Наталя, является провальной.
Никакие убеждения не имели эффекта. И это несмотря на то, что против них стояла армия англичан, сравнимая с ними по численности. А учитывая то, что буры у себя дома, что местность они, как местные, знают неизмеримо лучше, чем англичане, что их армия вооружена гораздо лучше, чем «тогда и там» и даже кое в чём лучше, чем английская, они имели все шансы на решительную победу.
Тем не менее, Питер Кронье, командующий ныне группировкой буров на реке Моддер, упёрся, настаивая на обороне и только обороне. Деларей как раз отбыл под Колесберг, принимать на себя командование тамошней группировкой, противостоящей наступающей армии генерала Френча. Вполне можно было не только разгромить тут, на Моддере армию генерала Метуэна, но далее, прийти на помощь тому же Деларею и разгромить ещё и Френча.
По сути, у Григория был план. Уже готовый к осуществлению. Он, даже уже осуществлялся, по части разрушения железной дороги, пресечению подвоза боеприпасов и продовольствия английской армии. Но без решительных действий именно здесь, на Моддере, та его компания имела бы очень слабый эффект.
Ну побили бы несколько сот англичан, сковырнули бы ещё парочку блиндированных поездов, что пока там оставались не пойманными, спалили бы запасы угля, продовольствия, разрушили бы несколько блокгаузов. На этом всё бы и закончилось.
К тому же, во всём отношении к союзникам у буров сквозило какое-то пренебрежение. Они выслушивали рекомендации офицеров-добровольцев, не буров, приехавших воевать за них из разных стран, но несмотря ни на часто высокие звания, ни на реальный, очень серьёзный опыт этих офицеров, следовать предлагаемым планам они категорически отказывались.
И чем дальше шла перебранка с бурами, тем больше сатанел сам Григорий. Особенно глядя на их «стоические» хари, безучастно выслушивающие то, что им говорят.
— Поймите, сейчас уникальная ситуация! — с жаром убеждал он Кронье, сидящего в раскладном стуле напротив него. — Мы можем разгромить Метуэна, причём так, что на его армии можно будет поставить крест. Её больше не будет существовать! И если пойти дальше, англичане просто не успеют сформировать новые армии против нас. Но нужно ударить именно сейчас и наиболее решительно!
Григорий замолчал. В наступившей тишине было слышно только лёгкое хлопанье на ветру полога палатки, в которой они сидели. Кронье же только хмурился.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Григория не смущал обычный «цивильный вид», в котором Кронье щеголял перед своими войсками. В нём он больше походил на какого-то столичного чиновника, нежели на генерала весьма грозной армии. Грозной, особенно сейчас, когда и артиллерии у них серьёзно прибавилось, и карабинами «Маузер» вся эта орда вчерашних фермеров была вооружена поголовно. К тому же, благодаря поставкам боеприпасов из Германии, у буров не было их недостатка.
