Выслушав рассказ Милли, Николас сразу заподозрил подвох, но ничего не сказал. Когда она перестала плакать, он вытянул из нее все детали и кое-что взял на заметку. Она пообещала ему ничего не предпринимать, пока он не встретится с ней вновь, после чего они пожелали друг другу спокойной ночи.
Николас пошел к себе в комнату, набрал номер Марли и, услышав ее сонное «алло», тут же повесил трубку. Подождав две минуты, он набрал номер снова. Шесть гудков — и он опять повесил трубку. Еще через две минуты он набрал номер ее тайного сотового телефона. Она говорила с ним, спрятавшись в платяном шкафу.
Николас изложил историю Хоппи, и со сном было покончено: предстояла работа, и немедленно.
Они решили начать с выяснения, кто такие Ничмен, Нейпаер и Кристано.
Глава 34
В субботу суд выглядел точно так же, как и в любой другой день, — те же судейские чиновники, в тех же костюмах, выполняющие ту же бумажную работу.
И мантия судьи Харкина была такой же черной. И охранники выглядели такими же усталыми, может, даже еще более усталыми, чем обычно. Через минуту после того, как жюри расселось по местам и судья закончил задавать свои традиционные вопросы, в зале воцарилась та же скука, что господствовала там с понедельника по пятницу.
После занудного пятничного выступления Гантера Кейбл и компания решили придать происходящему некоторую динамику. Кейбл вызвал и начал представлять эксперта доктора Олни, исследователя, осуществившего удивительные опыты на мышах. Олни принес видеозапись, на которой были запечатлены его маленькие симпатичные подопечные — живые, судя по всему, полные энергии, совершенно очевидно, здоровые и не собирающиеся умирать. Они были распределены группами по стеклянным клеткам, и Олни ежедневно воздействовал на каждую группу разными дозами сигаретного дыма. Он делал это в течение нескольких лет. Дозы были большими. Опыт показал, что ни одна мышь не заболела раком легких. Олни перепробовал все, разве что не полное удушение дымом, но ничего не произошло. Эксперт обнародовал статистические данные и детали опыта. И у него была масса соображений о том, почему сигареты не вызывают рака ни у мышей, ни у людей.
Хоппи слушал со ставшего уже для него привычным места в зале. Он обещал Милли быть рядом, время от времени подмигивать и вообще оказывать моральную поддержку, чтобы еще и еще раз дать понять, как он сожалеет о случившемся. Это было единственное, что он мог для нее сделать. Суббота — суматошный день для риэлторов, но контору Дапри редко кто посещал в этот день после обеда. После катастрофы, случившейся с ним, Хоппи вообще утратил вкус к работе. Постоянные мысли о нескольких годах, которые предстоит провести в тюрьме, лишили его воли к жизни.
Тонтон тоже сидел в зале, теперь позади Кейбла, в том же безукоризненном темном костюме, он делал какие-то заметки и время от времени бросал взгляд на Лонни, который, впрочем, не нуждался в напоминаниях.
Деррик устроился ближе к выходу, он наблюдал и строил планы. Ри, муж Рикки, с обоими детьми расположился в заднем ряду. Когда жюри рассаживалось по местам, ребята помахали маме ручками. Мистер Нелсон Кард занял место рядом с миссис Херман Граймз. Присутствовали также и дочери-подростки Лорин Дьюк.
Родственники пришли в суд, чтобы поддержать своих и удовлетворить любопытство. Они слышали достаточно много, чтобы составить собственное мнение и о самом деле, и об адвокатах, и о сторонах, и об экспертах, и о судье, но хотели знать все, чтобы впоследствии, быть может, по-своему принять участие в том, что предстояло сделать.
Беверли Монк очнулась от тяжелого забытья поздно утром. Остатки джина, крэка и неизвестно еще какой гадости, которой она наглоталась накануне, все еще бродили в ней, открыть глаза было невозможно — свет причинял им острую боль. Прикрыв их руками, девушка вдруг осознала, что лежит на деревянном полу. Она завернулась в грязное одеяло, перевалилась через неизвестного мужчину, храпевшего рядом, и нащупала солнечные очки, лежавшие на краю упаковочного ящика, который она использовала в качестве гардероба. В очках она смогла наконец открыть глаза. На чердаке творилось черт знает что — тела, распластавшиеся на кроватях и на полу, пустые бутылки повсюду. Кто эти люди? Она добрела до маленького окошка, переступая то через компаньонку, то через каких-то неведомых ей личностей. Что же здесь происходило вчера?
Окно замерзло, на улице падал легкий снежок, но тут же таял. Беверли поплотнее закутала в одеяло свое изможденное тело и опустилась на ящик из-под фасоли, стоявший возле окна. Глядя в окно, она старалась сообразить, сколько же у нее осталось от тысячи долларов.
Свежий морозный воздух, которым тянуло сквозь неплотно прилегавшую оконную раму, прочистил ей мозги. Голова все еще болела, и в висках продолжало стучать, но головокружение постепенно проходило. До знакомства с Клер много лет тому назад она приятельствовала со студенткой из Канзасского университета по имени Феба, у которой были проблемы со здоровьем — она постоянно лечилась, но всегда была на грани между жизнью и смертью. Феба недолго работала с Клер и Беверли в «Маллигане» — вскоре она куда-то исчезла. Феба была из Вичиты. Как-то она сказала Беверли, что знает кое-что о прошлом Клер от парня, с которым та встречалась. Но это был не Джефф Керр, а кто-то другой, и если в голове у нее не будет так стучать, может, она и вспомнит какие-то подробности.
Все это было так давно.
Кто-то заворчал под матрасом, потом снова наступила тишина. Беверли как-то гостила у Фебы в Вичите, у той была большая католическая семья. Отец ее работал врачом. Найти их будет нетрудно. Если этот разбойник мистер Свенсон отвалил ей кусок за ничего не значащую ерунду, сколько же он заплатит за существенную информацию о прошлом Клер?
Нужно найти Фебу. Последнее, что слышала о ней Беверли, это что она в Лос-Анджелесе занимается тем же, чем сама Беверли в Нью-Йорке. Уж она, Беверли, как следует потрясет Свенсона и после этого, может быть, найдет себе жилье получше и подружек поприличнее этого сброда.
Куда она засунула карточку Свенсона?
* * *
Фитч пропустил утренние слушания, так как ему предстояла весьма неприятная встреча с человеком, с которым вообще-то он встречался крайне редко. Однако гость был очень важный. Его звали Джеймс Локал, он возглавлял частную сыскную фирму, с которой Фитч проворачивал некоторые свои делишки. Фирма Локала находилась в Бетесде. Не афишируя себя, она нанимала множество бывших агентов правительственной службы безопасности, которым при обычных условиях вовсе не захотелось бы заниматься поисками американки, видимо, не имевшей в прошлом никакого отношения к преступному миру. Их специальность — слежка за незаконной торговлей оружием, за террористами и тому подобное.
Но у Фитча было денег до черта, а риск представлялся минимальным — разве что какая-нибудь шальная пуля просвистит мимо уха. Однако работа оказалась безрезультатной, именно поэтому Локал и явился в Билокси.
Свенсон и Фитч выслушали сделанный без малейшего намека на извинения отчет Локала о предпринятых за последние четыре дня усилиях. Никакой Клер Климент не существовало, пока она не объявилась в Лоренсе летом 1988 года. Сначала она сняла квартиру с двумя спальнями на условиях помесячной оплаты наличными. За воду, газ и электричество платила сама. Если она официально сменила имя в Канзасе, то никаких свидетельств об этом не сохранилось. Вообще доступ к подобного рода документам закрыт, но они, разумеется, добрались до них. Девушка не регистрировалась там в качестве избирательницы, не брала машин напрокат, не оформляла номерных знаков, не покупала собственности, однако обладала карточкой социального страхования, которую использовала дважды при приеме на работу — один раз в «Маллиган», другой — в магазин одежды, находящийся неподалеку от университетского кампуса. Карточку социального страхования сравнительно нетрудно получить, и она весьма облегчает жизнь человеку, находящемуся в бегах. Удалось достать заявление, которое она написала при получении карточки, но оно ничего не дало. За паспортом же она не обращалась.
Локал считал, что женщина легально сменила фамилию в каком-нибудь другом штате, любом из сорока девяти, и в Лоренс явилась уже под новым именем.
Они подняли ее телефонные счета за все три года жизни в Лоренсе. Никаких звонков на дальние расстояния. Он дважды повторил это, чтобы до собеседников получше дошло: за три года ни одного такого звонка. В те времена, правда, телефонные компании не регистрировали входящие междугородные звонки, поэтому, судя по распечаткам, полученным на телефонном узле Лоренса, ее активность ограничивалась местными рамками. Номера они проверяют. Телефоном она пользовалась экономно.
