было неудачное стечение обстоятельств, и только: в сущности, они не так уж кровожадны. Они довольно умны, как вы и говорили, и, когда Билонг закончит лингвистический анализ и мы сможем с ними разговаривать, мы объясним им, что нам известно…
Заблуждения прятались в ее словах, как косточки – в апельсине. Народ все прекрасно понимал, в отличие от людей.
– Поселенцы разорили их гнезда, – сказала Офелия.
– Гнезда? – Ликизи выпучил глаза. – Эти существа строят гнезда? Билонг говорила другое.
– Со слов Билонг, поселенцы совершили посадку в каком-то священном для автохтонов месте, – пояснила Кира.
– Это были гнезда.
– Но они этого не знали, – сказала Кира. – Откуда? Они понятия не имели, что на планете есть разумный вид.
Гнезда видов неразумных ее явно не беспокоили. Офелии стало за нее стыдно.
– Гнезда, святыня… Это все не важно. Важно то, что теперь мы понимаем причину их агрессии. Если они опасаются мести, пусть знают, что мы не намерены отвечать насилием, если они не будут проявлять враждебности.
Офелии хотелось вскочить и закричать на этих двоих: «Идиоты!» – но она знала, что ни к чему хорошему это не приведет. Сказать, что гибель детенышей и хранителей гнезд – это не важно… Считать, что Народ опасается мести, что сила на стороне людей, а не тех, кому принадлежит эта планета, могли только идиоты, как их ни называй.
– Это было важно для них. Это были их гнезда, – тихо сказала Офелия и встала. Она больше не могла оставаться в одном помещении с этими людьми.
Пневмодверь за ее спиной зашипела, и Офелия подпрыгнула, но это всего лишь вернулась вторая половина команды.
– Только зря время потеряли, – вздохнул Ори. – Мне кажется, он показывал нам что-то вроде охотничьих приемов, но я не уверен. Умираю от жажды.
– Вы даже не представляете, сколько палатальных они способны произнести, – сказала Билонг. Она похлопала по серому футляру на поясе. – На этот раз удалось сделать отличные записи. Шикарный чистый звук. Прогоним через преобразователи сигнала и получим полноценную… или почти полноценную… спектрограмму.
– Может быть, поэтому наш великий охотник ничего не поймал: слишком уж он был занят магнитофоном Билонг, – сказал Ори.
Голос у него был недовольный; если он все это время таскался по жаре за существом, которому было поручено отвлекать их внимание, то наверняка сейчас не в духе. Лучше подождать, пока он немного успокоится. Но она уже здесь, и когда еще ей выпадет шанс поговорить сразу со всей четверкой? От нетерпения у нее зашевелились пальцы на левой ноге: сейчас.
Она промолчала. Что толку в мудрости хранителя гнезда, пропущенной мимо ушей? Опыт подсказывал, что сейчас они слушать не станут: одна была слишком взбудоражена, другой – слишком раздражен.
– Может быть, придете на ужин? – предложила она. – Я ведь еще не принимала вас у себя в гостях.
– Чего? – Ликизи, весь какой-то расплывшийся (что же это за фиолетовая штука?), на мгновение тупо уставился на нее, прежде чем вспомнил о манерах. – Э-э… спасибо за приглашение, сера, но не сегодня. Ори слишком устал, да и я, признаться, тоже.
– Тогда в другой день? Завтра или послезавтра?
Существа ясно дали понять, что лучше не тянуть. Они готовы. Офелия не вполне понимала их намерения, но доверяла им.
– Завтра было бы идеально, – сказала Кира. – Позвольте и нам угостить вас чем-нибудь с корабля.
Офелия прекрасно понимала, что стоит за этим предложением: они не доверяли пище, выращенной в огороде. От злости в ней всколыхнулось упрямство; она вдруг почувствовала себя булыжником, который пытаются сдвинуть с места, и уперлась изо всех сил.
– Все будет тщательно вымыто, сера, – сказала Офелия. – Я много лет занимаюсь готовкой. – «И до сих пор жива и здорова», – добавила она мысленно.
– Конечно. – Ори вздохнул. – Мы слишком зациклились на таких вещах, сера Фалфурриас. Почтем за честь поужинать с вами.
Кажется, остальных перспектива совместного ужина обрадовала еще меньше, но никто не стал спорить.
– Спасибо, – кивнула Офелия и сбежала от них навстречу лучам вечернего солнца.
Двое инструкторов все еще нависали над фургоном, но не работали, а просто болтали. Заметив ее, они выпрямились и проводили ее взглядом; громкий ухмыльнулся, но ничего не сказал.
Всю дорогу до дома старый голос перечислял вещи, которые она сказала неправильно и которые следовало сказать вместо этого, и твердил, что из ее затеи ничего не выйдет. Новый голос помалкивал,
но Офелия чувствовала, как он, неслышный и невидный, копошится где-то внутри. Левая рука и правая рука. Как она и подозревала, Лазурный ждал ее.
– Они не стали слушать, – сказала она. – Но они говорят, что не собираются мстить за гибель поселенцев. Они думали, что Народ этого боится.
Лазурный коротко притопнул; какой ногой, она знала, не глядя.
– Они намерены придумать правила, по которым наши народы должны знакомиться. Они думают, что вы примете их условия. – Она усмехнулась. – Что у вас нет выбора. Они пока еще не поняли, но поймут. Завтра вечером я их накормлю. Это то, чего они ожидают от старухи: что их накормят, напоят и выслушают.
Теперь речь Лазурного звучала еще чище; Офелия без труда поняла его акцент, когда он спросил, много ли она успела рассказать.
– Не очень. Они устали на жаре, проголодались и не захотели меня слушать. И к тому же мне надо выяснить побольше.
Какое оружие имеется на челноке и на орбите, например. Какие приказы у командира корабля. Если дойдет до столкновения, они обречены. Но до столкновения дойти не должно. Все должно решиться убеждением.
Рано утром на следующий день Офелия вышла в огород собрать свежих овощей, с удовольствием поглядывая, как несколько существ отвлекают внимание людей, чтобы те не мешали приготовлениям. У нее было достаточно времени, чтобы спокойно пройтись по огородам, обдумать меню, накрыть на стол и приготовить ужин. Уже очень давно она готовила лишь то, что ей хотелось, и теперь попыталась представить, что может понравиться этим молодым людям, этим незнакомцам. Офелия залила водой крупно нарезанную твердую тыкву и поставила на огонь; она напечет два вида пирожков, с тыквенной и фруктовой начинкой. В морозильной камере хранились пакеты с засахаренной ягодой. Офелия достала ягоду и нашла в ящике с мясом ягнятину на кости.
Хотя на ужин приглашены были только участники экспедиции, Офелия вынесла кувшин с фруктовым соком для инструкторов, которые возились с очередной машиной.
– У меня очень маленький дом, – сказала она, стыдливо потупив взор.
– Ничего, бабуля, – ответил тот, что поспокойнее. – Спасибо за сок.
– Историю, я так понимаю, вам досказывать
некогда, – сказал громкий с наигранным безразличием.
Офелия надеялась, что
