годы – века! – чтобы добраться до зачатков промышленности. Жаль, что они обнаружили эту колонию и узнали про электричество, но им придется самостоятельно разбираться, как создавать генераторы и аккумуляторы… Человечеству на это понадобились тысячи лет, и быстрее нас эти существа не управятся. В любом случае, пока они не полетели в космос, опасаться нечего.
У людей не было перед глазами готового результата, подумала Офелия. Сколько времени требуется людям, чтобы научиться пользоваться устройствами, которые изобрел кто-то другой? Производить их и чинить?
– Я не понимаю, откуда вы все это знаете, сера, – сказала Билонг. – Вы ведь даже не изучали толком их язык…
– Я жила с ними дольше вашего. Они хотят говорить со мной.
– Да, но вы столько всего можете неправильно понять. Взять вот, например, слово, которое вы несколько раз произносили… Я провела акустический анализ, и вы его говорите совсем не так, как они. – Билонг набрала воздуха в грудь и произнесла вполне убедительное «тц-коу-кёррр». – Вот так они его произносят. А у вас получается – «тц-коу-кёррр». Слышите разницу?
Офелия не слышала. Да и сомневалась, действительно ли эта разница есть: Лазурный прекрасно ее понимал, несмотря на произношение.
– Я это к тому, – продолжала Билонг, уперев локти в стол, – что на самом деле вы их не понимаете; вам это только кажется. К тому же они явились сюда, когда вы были совсем одна и, может, даже начали сходить с ума от одиночества, и вы считаете их своими друзьями. Но они не друзья, они инопланетяне. Автохтоны, – поправилась она, быстро глянув на остальных.
Офелия выглянула в окно. Снаружи уже стемнело, короткие тропические сумерки промелькнули незаметно. Если Офелия хоть немного смыслила в людях, двое инструкторов и пилот, уверенные, что «начальства» не будет по меньшей мере несколько часов, дополнят свое скромное пиршество алкогольным напитком, который предлагали ей вчера. А если им есть чем скрасить досуг – скажем, развлекательными кубами или печатными журналами, – то именно этим они сейчас и заняты. Для беспокойства было рано, ничего «такого» еще произойти не могло. Позже, с минуты на минуту ожидая возвращения босса, они такими беспечными уже не будут.
Офелия не знала только, какие меры безопасности есть на самом челноке. Она рассказала Лазурному про то, о чем знала сама: тонкие лучики света и звуковые волны, которые реагируют на движение, нажимные панели, замки, для которых требуются отпечатки пальцев и узор сетчатки. Казалось, Лазурного все это ничуть не беспокоило. И сейчас это была не ее проблема.
– Они очень сообразительные, – сказала она. – И очень быстро учатся, даже дети.
– Дети! Что вы знаете об их детях? – Кира выпрямилась и отложила в сторону пирожок.
Приближалась часть, которой Офелия страшилась больше всего. Ей не хотелось признаваться, что в колонии есть детеныши, но Лазурный и Буль-цок-
кхе настаивали. Она должна рассказать своему народу о малышах; люди должны их увидеть.
– У них очень милые детеныши, – сказала Офелия. – Ласковые и сообразительные. Они быстро учатся.
– Вы видели их детенышей?! – перебивая друг друга, загомонили они. – Тут есть детеныши?
– Почему вы не сказали? – спросила Кира.
– Вы не спрашивали, – злорадно ответила Офелия. Не дожидаясь, когда удивление окончательно уступит место возмущению, она встала. – Если хотите на них поглядеть, пойдемте.
Ничто на свете не смогло бы их удержать. Едва не наступая ей на пятки, они ринулись к центру; Офелия постучала в закрытую дверь. Открыл Лазурный. Офелия подмигнула ему и пропустила остальных в центр. Когда все оказались внутри, она заперла дверь.
– Зачем вы закрыли дверь? – спросил Ликизи.
– Чтобы малыши не выбежали на улицу, – объяснила она и повела их по коридору в сторону учебного класса.
Она слышала, что остальные идут за ней. Из открытой двери класса лился свет и доносились тоненькие голоса малышей.
20
Офелия сама не знала, какого рода демонстрацию задумал Лазурный. То, что она увидела – что увидели они все, – превзошло самые смелые ее ожидания. Один детеныш, сидя на коленях у Буль-цок-кхе, нажимал на кнопки перед учебным компьютером. На экране вихрились цветные узоры. Двое взрослых, склонившись над парой горлянок, возились с проводами, соединяющими их с… Офелия поморгала, чтобы убедиться, что глаза ее не обманывают… Они подсоединили к своим тыквам половину демонстрационных моделей. Остальные двое детенышей играли на полу с конструктором, собирая что-то сложное из шестеренок и болтов. Интересно, что это будет – и заработает ли, когда они закончат.
– Господи боже… – Это был Ликизи; Офелия и не подозревала, что он религиозен. – Они… они пользуются компьютером?
Лазурный тихо закрыл за ними дверь и вышел вперед.
– Се готоуо.
– Когда он научился… Это вы их научили? После всех наших предупреждений? – Ликизи гневно уставился на Офелию.
Лазурный встал между ними, вынуждая Ликизи перевести взгляд на него.
– То мы йиттим, мы ааем. – Лазурный обвел рукой помещение.
– Это значит, – объяснила Билонг мужчине, – «Что мы видим, мы делаем». То есть они. Он говорит, что они способны повторить что угодно, был бы образец. На самом деле нет, конечно, но…
– Ааает с-с-с! – объявил Лазурный и обратился на своем языке к существам с тыквами.
Офелия затаила дыхание. Ей не верилось, что это сработает снова: больно уж походило на волшебство в первый раз.
Свет погас, и, прежде чем люди успели испуганно заголосить, в центре комнаты вспыхнула гирлянда из маленьких лампочек. Затем освещение вернулось; существо рядом с горлянками дважды раздуло на людей горловой мешок, потянуло за рычаг, и гирлянда погасла.
– Невозможно! – пробормотал Ликизи. – Они использовали удлинитель… Где-то спрятана батарея…
– Эти тыквы и есть батарея, – сказала Офелия. Лазурный объяснил ей это заранее. – Они приготовили какое-то вещество, которое работает как кислота в аккумуляторах…
– Они не могли… Это невозможно…
– Почему же, возможно. – Кира подошла ближе, чтобы взглянуть. – Если уж они додумались использовать кислоту…
– Они и взрывчатку умеют делать, – сказала Офелия. – Тот челнок…
– С-с-с у нннепе, – добавил Лазурный. – Там-и с-с-с у профотта, ааает сссуетц, ааает ку, ааает есть…
– Вы им рассказали! – набросился Ликизи на Офелию. – Должны были рассказать; они не могли разобраться сами. У них даже правительства нет!
– Правительство и наука не имеют друг к другу никакого отношения, – сухо заметил Ори. Первичная настороженность сменилась неподдельным интересом, а смятение Ликизи явно вызывало у него искреннее удовольствие. – Честно говоря, я не думаю, что у серы Фалфурриас достанет знаний для такой демонстрации. – Он повернулся к Офелии. – Скажите, сера, что за вещество требуется для генерации электричества химическим путем? Вы знаете?
– В аккумуляторах используется кислота, – сказала она. – Она опасна и дымится.
– Да. Как я
