– Здесь все просто, сын мой. Я обучался в академии еще в отрочестве, когда меня забрали из родной деревни.
– И какой же у вас дар? Хотя я уже догадываюсь – судя по тому, как мастерски исцеляете раны, вы не иначе как маг‑целитель.
– Твоя догадка ошибочна, – покачав головой, ехидно рассмеялся священник. – Я обладаю… обладал талантом огненной стихии. Просто я хорошо знаю лечебные травы и умею…
– Простите, святой отец, – перебил я. – Что значит «обладали»? Разве магический талант может исчезнуть?
– Нет. Талант дарован нам свыше, а Создатель свои дары не забирает. Зато это научились делать имперские маги – меня лишили дара, когда я решил посвятить жизнь церкви и покинул имперскую службу. Таков закон. Боевые маги могут использовать свои способности лишь на службе Империи. Последняя разрушительная война магов наглядно показала, на что способны независимые маги. – Священник промочил горло и, взглянув на меня, сказал: – Я ни о чем не сожалею. Это был правильный выбор.
– Возможно. Это ваше решение, вам и думать. – Я поднял голову и взглянул священнику в глаза. – Вот только не могу понять, с чего это всем обеспеченный боевой маг захотел променять вышитые золотом облачения на скромный холщовый хитон священника. Каковы причины?
– А вот это только мое дело! – сверкнул глазами отец Флатис. – И случилось это, когда тебя и на свете‑то еще не было! Не тебе судить!
– Да я и не пытаюсь судить! – взорвался я. – Я пытаюсь решить, могу ли я вам доверять! Вы ослепли?! Не видите, что происходит вокруг? Взгляните, к примеру, вон на те столы. – Я яростно указал пальцем на столы с неподвижно застывшими железными фигурами ниргалов, над которыми в поте лица трудился здоровяк. – Знаете, что самое интересное? Они пришли за мной! Ради того, чтобы прикончить никчемного баронского сынка они преодолели долгий путь по Диким Землям, нашли место нашего поселения, знали, как я выгляжу, мой титул и имя! Откуда такая осведомленность? Почему хотят моей смерти? Вот я и задумался, святой отец. Ведь вы на них столь похожи – знаете многое, но сами остаетесь тайной за семью печатями. Вот и расскажите – для чего вы здесь? Зачем присоединились к отряду, идущему на верную смерть?
– Церковь идет своим путем, – начал было отец Флатис, но, наткнувшись на мой взгляд, осекся и продолжил совсем другими тоном: – Это очень долгая история, сын мой. Иногда лучше жить в неведении, чем столкнуться с истиной.
– Времени у нас достаточно, святой отец, – подбодрил я отца Флатиса. – Давайте уж выясним все раз и навсегда.
– Хорошо. Хочешь знать правду? Так знай – я здесь, чтобы приглядывать за тобой… и ждать.
– Что?! – ошарашено сказал я, едва не выронив кружку. – Отец Флатис, вы сами‑то поняли, что сейчас сказали? Зачем церкви приглядывать за мной? Вы меня ни с кем не спутали случаем?
– Церковь здесь не замешана. Это мое решение, последовать за тобой. Для чего именно? Ответь, что ты помнишь о том времени, когда ты ожидал приговора суда в тюремной камере?
– Ответ на этот вопрос вы знаете не хуже меня – ничего. Мои воспоминания начинаются с того момента, как я пришел в себя на залитой кровью траве.
– Ну, тогда я тебя немного просвещу – после совершенного убийства ты ожидал суда в тюремной камере, под надежным присмотром стражи. Вот только присутствие многочисленных тюремщиков нисколько не помешало нескольким неизвестным забрать тебя из камеры и увезти на целую ночь в наглухо закрытой карете! Вернули тебя в камеру следующим утром в бессознательном состоянии. Только Темный знает, что с тобой сотворили, но гораздо важнее, кто это сделал! Не перебивай! – рявкнул священник, заметив, как я, ошеломленный услышанным, открываю рот для вопроса. – Хотел знать – вот и слушай!
Дождавшись моего молчаливого кивка, отец Флатис продолжил:
– Хочешь, я тебе опишу тех, кто забирал тебя из камеры? Думаю, они покажутся тебе знакомыми. Молчаливые, черные плащи до пола, глухие капюшоны полностью скрывают лицо, а толстенные каменные плиты двора не выдерживают тяжести их шагов и с треском ломаются. Описание никого не напоминает?
Вот теперь меня проняло не на шутку. Бросив со стены взгляд на мертвых ниргалов, все еще укутанных в обрывки черных плащей, я поднял палец, останавливая разошедшегося священника, и заорал, обращаясь к здоровяку:
– Рикар! Бросай все и бегом сюда!
Здоровяк не заставил себя ждать и через несколько мгновений уже стоял рядом со мной:
– Слушаю, господин. Случилось что?
– Случилось, Рикар, случилось. Ты присядь и слушай, – кивнул я. – Святой отец, а теперь расскажите нам эту историю с самого начала и поподробней.
Отец Флатис, поерзав, поудобней утвердился на бревне и, помогая себе в трудных местах жестами, начал повествование. Напряженно вслушиваясь, я старался не пропустить ни одного слова, и постепенно перед нами открывалась весьма неприглядная история с моим непосредственным участием в оной.
Решив поведать нам все без утайки, священник начал рассказ с себя, и мы узнали совсем иную ипостась отца Флатиса – оказалось, что наш святоша со столь безобидной внешностью принадлежит некоему ордену с мрачным названием «Искореняющие ересь». Интересно. Судя по заметно напрягшемуся здоровяку, это название ему знакомо. Значит, орден не из простых и, скорей всего, занимается не проповедями и не сбором пожертвований. Что же это за орден такой? Проклятье! Как я устал быть самым неосведомленным!
Стоило мне задать самому себе вопрос об «Искореняющих ересь», как на меня накатило и мгновенно исчезло чувство головокружения и тошноты, голову словно сдавило стальными обручами. Лишь неимоверным усилием я не позволил себе застонать и, стиснув зубы, пережидал приступ. К счастью, боль отпустила почти мгновенно. Я облегченно выдохнул и тут же озадаченно замер – в моей голове появились ответы. Теперь я точно знал, что это за орден, для каких целей он служит и самое главное – теперь я как никогда был уверен, что с моей головой не все ладно. Сведения оказались столь полными, словно я годами тщательно изучал летописи всех деяний этого ордена и сейчас воспоминания возвращались ко мне.
Как я и предполагал, орден «Искореняющих» оказался не из простых. Лучше бы я и дальше оставался в неведении.
Предельно закрытый от мирян, да и от большей части монашеской братии, орден полностью оправдывал свое название и служил лишь одной цели – нахождение и уничтожение всего, что попадает под такое смутное определение, как служение Темному. Уничтожение в буквальном смысле. Святые отцы не тратили свое время на чтение душещипательных проповедей и не пытались вернуть заблудшего грешника на истинный путь. Эту работу они оставляли на долю Создателя, а на себя брали обязанность доставить грешную душу пред его очи. Не больше и не меньше. Судя по незнамо откуда появившимся в моей больной голове сведениям, за столетие существования ордену удалось сделать многое – нечисти резко поубавилось, бесследно исчезли маги‑некроманты, однажды похороненные больше не поднимались из могил и не наводили ужас на окрестных жителей. «Искореняющие» не побоялись вскрыть древние многоярусные могильники на берегах Асдоры, чтобы навеки упокоить их восставших обитателей. В некогда брошенные земли вновь вернулись мирные жители и безбоязненно занялись хозяйством. Такая четкая организация действий больше напоминает регулярную и хорошо обученную армию, чем скромных богобоязненных монахов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
