— Если это ее блок… To, какой блок у тебя?
— Я… не знаю, — отвожу взгляд. — Но точно не последние минуты жизни, как у Элианы. Я прекрасно помню свою смерть.
Долго рассматриваю паркет пола, но в то же время словно гляжу сквозь него. Было ли мне больно от воспоминаний смерти? Нет. Я давно приняла это, и свет фар грузовика, стремительно надвигающегося на меня, уже давно потускнел, как и образы прошлой жизни размылись. У меня была счастливая жизнь здесь и сейчас.
Пугало молчание Повелителя.
И вот раздался скрип отодвигающего кресла, и, обойдя стол, мужчина прислонился к столу передо мной. Чувствую, как холодные пальцы, касаются подбородка, заставляя взглянуть в алые глаза.
— Элиана, мне искренне жаль, что тебе пришлось пережить подобное, но… я не знаю, что мне еще сказать, — маг возвращает мне жемчужину. — Эту жемчужину ты можешь сама раздавить, чтобы посмотреть воспоминания Элианы. Тут не нужна помощь мага.
Беру жемчужину, и вновь смотрю на мужчину.
— Знаю, но… — я смущенно краснею. — Я не хочу одна смотреть эти воспоминания. Мне бы хотелось, чтобы ты был рядом.
И, увидев, как теплеет взгляд мага, и чувствую, как внутри меня так по-глупому ликует сердце. Порой так приятно делать самой шаги навстречу. И, приятно, что маг не отталкивает, а ведь бы мог.
— Вот как, — на губах мага промелькнула улыбка без тени намека на насмешку. — В таком случае я не могу отказать в столь маленькой просьбе милой леди.
— Арвил, хватит издеваться, — вздыхаю, понимая, что мое замечание не имеет силы.
Горбатого только могила исправит, а хоронить Повелителя я еще не готова. Может быть, через пару часов и похороню из-за его же вредности, а пока он мне нужен. И без раздумий сжимаю жемчужину пальцами. Та, на удивление, легко поддается, и, рассыпавшись, превращается в нескончаемый поток пепла, который погружает комнату во тьму.
Резкая вспышка света на мгновение ослепила меня, и я пошатнулась от неожиданности, и тут же споткнулась. И, если бы не руки Арвила, упала бы.
— Осторожнее. — Повелитель помог мне вновь вернуть равновесие, но, чуть отстранившись, не отпустил руку.
Рядом послышался смех, и мы увидели несколько детей, играющих на поляне. Оглянувшись, я узнала свой дом, хоть маленький сад уже был непривычен. Садовник давно спилил многие старые деревья, и на их месте теперь росли совершенно другие деревья.
Мы неторопливо подходим к шестерым играющим детям, и я с легкостью узнаю Элиану по розовой макушке, и улыбаюсь, когда девочка с надменным видом что-то говорит другой. В ней я, с удивлением, узнаю Хлою.
Мы дружили в детстве?
Рядом играют в куклы три незнакомые девочки. А рядом, лишь равнодушно держа куклу в руках, сидела маленькая Евелика, и внимательно наблюдала за всеми нами.
Внезапно раздался вскрик, и я изумленно смотрю, как мы с Хлоей начинаем драться. За куклу, которая принадлежала другой девочке.
— Ну-ну, не знал, что у девочек столь жестокие игры, — ехидно протянул Арвил. — И, мне казалось, что ты с Балео знакома только недавно.
— Мне тоже так казалось…
Если подумать, то мало кто помнит друзей из детства, если встречи прекращаются. Хотя… кто знает.
— Смотрите, розовая стрекоза! — кричит одна из девочек, и бежит к пруду, и мы все отвлекаемся от игр и драк, и бежим за ней, крича и визжа от восторга.
— Евелика!
Мы с магов поворачиваем и видим, что к девочкам стремительно приближалась красивая пышногрудая женщина в темном платье, которое обтягивало ее фигуру, и красивыми алыми глазами.
— Кто это?
— Это мачеха Евелики, — нахмурился Арвил, пристально вглядываясь в нее. — Но она выглядит такой знакомой. Где же я мог ее видеть?
Я лишь неопределенно пожимаю плечами, не зная, что ответить. Дочь барона оторвалась от лицезрения стрекозы, и с улыбкой побежала к мачехе, которая, присев, с улыбкой обняла ее. Евелика указывает на девочек, столпившихся к пруду: и что-то быстро шепчет.
Балео отступает от пруда, когда на нее нападает мошка, и с фырканьем возвращается к куклам.
Внезапно раздался отчаянный вскрик, заставивший меня вздрогнуть, и я с ужасом смотрю, как медленно исчезает под водой розовая макушка.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
На меня словно обрушились эмоции страха, паники, отчаяния и боли. Охнув, прикладываю руки к груди. Это эмоции Эвелики?
Кто толкнул!?
И, взглянув на девочек, чертыхнулась. Все стояли с протянутыми руками. Каждая могла толкнуть…
Вырываю руку из ладони мага и подбегаю к пруду, чувствуя панику и отчаяние, словно саму меня столкнули в воду, а не настоящую Элиану. Но, снова взглянув на девочек, чувствую, как все внутри леденеет от ужаса. Глаза каждой девочки горели зеленым светом.
Гулко сглотнув, поднимаю взгляд, и чувствую, что не могу сделать ни вдоха, ни выдоха. Глаза Евелики и ее мачехи так же горели зеленым светом.
Если Евелика упала в воду, то почему мы все еще на берегу? Разве мы, исследуя ее воспоминания, не должны были так же уйти под воду? Или бог смерти слегка изменил жемчужину воспоминаний, чтобы мы могли видеть происходящее, после того, как Элиана ушла под воду?
Неожиданно над прудом появился призрак. Та самая маленькая девочка в мокром платьице, которая ликующе улыбалась.
Я испуганно оглядываюсь на Арвила:
— Что происходит!?
— Не знаю… — растерянно пробормотал маг: — Похоже на попытку призрака найти новый сосуд…
Девочка стремительно летит к воде, и внезапно отскакивает от поверхности воды: словно натолкнувшись на невидимую преграду. Возникла вспышка света, и рядом с водой появляется черный силуэт с очертаниями мужского тела.
— Рельд! — маг скривился. — Как всегда…
О чем он!? А в сердце словно наступает тишина. Мертвая тишина: словно все чувства и эмоции исчезли, оставляя после себя лишь серый мир: полный равнодушия.
— Но кто это?
Обернувшись, я замираю, увидев на руках бога такую до боли знакомую девушку. Эту девушку когда-то давным-давно я каждый день видела в зеркале. Милана.
— Это я… в прошлой жизни.
Рельд резко выпрямляет руки, и призрак Миланы падает в воду, не сталкивая с невидимой преградой, а призрак Евелики кричит, но я не могу разобрать ее слов.
— Элиана!
К пруду стремительно бежит престарелый дворецкий, словно и не было у него больных ног, и с разбегу прыгает в воду, которая была ему по грудь. На мгновение мужчина исчезает в воде, а через минуту вновь появился вместе со мной на руках.
Видение прошлого стремительно исчезает, возвращая нас в реальность.
По мне словно проходит электрический разряд, когда эмоции и чувствительность, словно по щелчку пальцев, возвращаются. Это было больно, казалось, что ты задыхаешься, и тело становится таким слабым. Кажется, вот-вот стошнит, а перед глазами мелькают черные и белые точки.
Не устояв на ногах, я падаю, судорожно хватая ртом воздух.
— Сильный откат? — рядом на колени опустился маг, прикладывая холодную ладонь ко лбу, и я почувствовала приятное тепло магии, и как неприятные ощущения постепенно уходили.
— Какой еще откат!?
— Не важно, — вздохнул мужчина, и, поднимаясь, взял меня на руки. — Но тебе придется остаться на ночь в башне.
— Что?
— В Башне: говорю, придется остаться, — и все это было произнесено таким довольным лицом, что мне снова подурнело.
— А зачем? — с опаской интересуюсь, в ответ получаю широкую улыбку мага.
— Такой откат для тебя опасен, и я убрал все негативные последствия от него, поставив печать. Но… скажем так, чтобы когда эту печать сняли, и ты вновь не столкнулась с откатом, ее нужно постоянно подпитывать источником магии. Хотя бы ночь.
— Я ничего не поняла… — хмурюсь, потирая лоб, — но разве маг не может стать источником для печати?
— Маг быстро устанет, а если и хватит запаса магии, не стоит отменять нашу эмоциональную независимость.
— Погоди-погоди, а что будет, если я откажусь от этой печати, и потребую вернуть домой?
— Ну… — маг скептически пожимает плечами. — Сначала тебе будет очень плохо. Возможно, ты потеряешь сознание, чем переполошишь всех вокруг. А затем тебя отправят в Храм, но там не лечат здоровых людей, и поэтому из Храма отправят уже в Башню, которая разбирается с подобными магическими откатами.
