Обе партии в известной степени отличаются одна от другой по социальному составу своих нижних слоев. Но эти различия почти полностью исчезают в верхних ярусах — в руководящих группах. Тот факт, что подавляющее большинство членов профсоюзов голосуют за кандидатов демократической партии, ничуть не меняет ее сугубо буржуазного характера.
Лидеры ее вполне заслуженно претендуют на роль лучших защитников капиталистической системы. Выступая на съезде Национальной ассоциации промышленников в декабре 1958 г., председатель Национального комитета демократической партии П. Батлер с негодованием отвергал «клеветнические утверждения» республиканцев, что его партию будто бы захватили профсоюзы и что она превратилась в «партию социалистов». Это опровергается, в частности, тем фактом, говорил Батлер, что фракция демократической партии в конгрессе насчитывает в своем составе больше представителей деловых кругов, чем какой-либо другой группы, не считая юристов. «Демократическая партия, — продолжал Батлер, — верит в систему свободного предпринимательства. Франклин Рузвельт и демократическая партия спасли систему свободного предпринимательства от полного крушения и вместе с нею спасли большинство предпринимателей от разорения. Лишь после того, как демократическая партия снова поставила их на ноги и дала им процветание, у некоторых предпринимателей зародилась странная идея, что всему этому они обязаны республиканской партии и что только она — подлинный друг бизнеса»[496].
Партийная «двойственность» денежных мешков. Классовая, политическая и идеологическая идентичность двух партий отражается в тесном переплетении персонального состава их руководящих групп. Члены богатых семей делят между собой обязанность принадлежать к той или другой партии точно так же, как они делят обязанности представлять финансовые интересы семьи в качестве директоров той или другой корпорации. Многие богачи вносят деньги в казну обеих партий с такой же непринужденностью, с какой они на бегах ставят ставку сразу на двух «соперничающих» лошадей. Невольно создается впечатление, что так называемая двухпартийная система в действительности представляет собой — по крайней мере в ее верхах — единую слившуюся «республиканско-демократическую партию»[497].
Образцом «двухпартийного» политика может служить банкир и директор десятка крупнейших корпораций Сидней Вайнберг. В 1936 г. он прославился тем, что собрал среди промышленников и банкиров рекордно большую сумму денег в избирательный фонд демократа Франклина Рузвельта. В 1940 г. Вайнберг перешел на сторону республиканцев и собирал деньги в избирательный фонд кандидата У. Уилки, а в 1952 г. он собрал 1705 тыс. долл, в избирательный фонд республиканца Эйзенхауэра и заслужил большую благодарность последнего. В избирательной кампании 1960 г. Вайнберг был на стороне республиканца Р. Никсона.
Устав собирать деньги для кандидатов-республиканцев, «практичный либерал», как он сам называет себя, летом 1964 г. играл активную роль в создании специального комитета по вербовке капиталистов на сторону демократа Л. Джонсона. Все эти годы Вайнберг оставался зарегистрированным членом демократической партии.
Джон Коннор, занимавший пост президента «Мерк энд компани» (сфера влияния Морганов), будучи зарегистрированным демократом, часто поддерживал кандидатов республиканской партии. В 1960 г. он сменил официальную партийную принадлежность, став республиканцем. В избирательной кампании 1960 г. Коннор собирал деньги в избирательный фонд сенатора-республиканца Клиффорда Кэйса, но на президентских выборах того же года поддерживал кандидата демократов Джона Кеннеди. В 1964 г. Коннор был одним из основателей Комитета по привлечению промышленных и финансовых кругов на сторону Л. Джонсона и после выборов, по рекомендации Сиднея Вайнберга, президент Джонсон назначил Коннора на пост министра торговли.
Еще более интересный пример «двухпартийных» политиков — братья Банди. Члены «патрицианской» семьи, находящейся в родстве с самыми именитыми и богатыми семьями Бостона, Уильям и Мак-джордж Банди в сил/ семейных традиций должны были бы принадлежать к партии республиканцев. Но Уильям Банди, женившись на дочери Ачесона, бывшего государственного секретаря в правительстве Трумена, решил перейти в политический лагерь тестя и сделался демократом. Макджордж Банди, продолжая семейные традиции, играл активную роль в избирательных кампаниях на стороне республиканских кандидатов в президенты: Томаса Дьюи (1948 г.) и Дуайта Эйзенхауэра (1952 и 1956 гг.).
В 1960 г. Макджордж Банди, номинально оставаясь республиканцем, играл значительную роль в организации избирательной кампании в пользу демократа Джона Кеннеди, с которым был хорошо знаком со студенческой скамьи. Став президентом, Кеннеди сделал М. Банди своим специальным помощником по делам Совета национальной безопасности. Несомненно, Макджордж Банди был одним из наиболее влиятельных людей в правительстве Кеннеди. Но в правительстве Джонсона его положение пошатнулось. В феврале 1966 г. он ушел из Белого дома с тем, чтобы занять предложенный ему пост президента «благотворительного фонда» семьи Фордов. Для таких политических деятелей, как Банди, работа в «благотворительных фондах» обычно является всего лишь передышкой перед назначением на какой-нибудь другой важный правительственный пост.
Отвечая на вопрос о партийной принадлежности, М. Банди сказал, что он больше не республиканец, но является ли он демократом, пока еще говорить рано [498] . Тем временем, его брат Уильям Банди продолжает свою карьеру в правительственных органах. В 1963 г. он занимал пост заместителя министра обороны, а после февраля 1964 г. фигурировал в качестве заместителя государственного секретаря [499] .
Переплетению руководящих групп республиканской и демократической партий способствует также то, что при замещений Главных министерских постов президент чаще всего руководствуется не узкопартийными соображениями, а необходимостью обеспечить представительство интересов определенных финансовых групп в правительстве.
Так, во время избирательной кампании 1960 г. банкир Дж. Диллон поддерживал кандидата республиканской партии Р. Никсона. Было заранее известно о том, что в случае победы Никсона он займет пост министра финансов. И хотя на выборах победил демократ Кеннеди, все же пост министра финансов в его правительстве занял тот же республиканец — миллионер Дж. Диллон.
Тогда же Кеннеди назначил на пост министра обороны Роберта Макнамару, не особенно интересуясь тем, к какой партии он принадлежит. Важно было то, что он представлял интересы семьи Фордов и что его кандидатура была приемлема для широких финансовых кругов. Лишь весной 1964 г., когда в прессе стали мелькать сообщения о том, что Макнамара, вероятно, будет выдвинут кандидатом в вице-президенты США от партии демократов, корреспонденты газет и журналов, аккредитованные при Белом доме, поставили ему в упор вопрос, к какой же партии он все же примыкает. Макнамара отказывался отвечать на вопрос, ссылаясь на «приказ» президента Джонсона ему и государственному секретарю Раску «воздерживаться от партийной политики». Но несколько ранее Макнамара признался в том, что он вносил деньги в избирательные фонды кандидатов республиканской партии. В мае 1964 г. группа лидеров демократической партии обратилась к Джонсону с просьбой не выдвигать Макнамару кандидатом в вице-президенты. «Нас беспокоит, сказал один из них, не то, что он республиканец... а то, что он неопытный политик» [500] .
Многие капиталисты, как уже говорилось, оказывают материальную поддержку обеим партиям. «Сотни крупных бизнесменов, — констатировала газета «Нью-Йорк тайме» в 1965 г., — делают политические взносы обеим партиям с такой же установившейся регулярностью, с какой мелкий лавочник преподносит рождественский подарок местному полицейскому ради поддержания добрых отношений... Результаты исследования, произведенного комитетом демократической партии графства Нью-Йорк, указывают на то, что во время избирательной кампании 1964 г. около 50 крупных жертвователей оказывали финансовую помощь обеим партиям»[501]. Такого рода «двойственная финансовая лояльность», в частности, присуща семьям Лимэнов, Лобов, Краунов, Лазарусов, Кайзеров, Филдов, Уотсонов[502] и финансовому магнату М. Экклесу. Братья Гарриманы поступают «проще». Аверелл Гарриман 30 лет играет активную роль в политике демократической партии. Но его брат Роланд всегда поддерживает республиканцев[503]. Так же действуют бостонские банкиры братья Паппасы. Они намеренно распределили свои роли: в то время как Томас Паппас ищет друзей в республиканских кругах, Джон Паппас ведет активную работу внутри демократической партии.
