— Моя вина. Я очень сожалею, Стар.
— Это моя вина, милорд. Но мы не в полном проигрыше. Когда мы потеряли наш багаж, я была в большем отчаянии, чем могла позволить себе показать, хотя я всегда чувствую себя плохо, когда перевожу огнестрельное оружие через мир, где к нему нельзя прибегать. Но наша складная шкатулка заключала в себе кое-что гораздо более важное, чем оружие,— вещи, без которых мы становились беззащитными. Время, которое ты потратил на излечение сердечных ран дам дома Дораля, я, частично во всяком случае, использовала, чтобы выудить у Джоко новую шкатулку, в которой есть все, что может пожелать душа, кроме огнестрельного оружия. Так что у нас — не одни потери.
— Мы направляемся в другой мир?
— И не позже завтрашнего утра, если доживем до него.
— Какого черта, Стар! Вы с Руфо разговариваете так, будто каждый вздох может быть последним
— Именно так и может произойти.
— Но сейчас-то ты не ждешь засады! Мы все еще находимся на земле Дораля. Однако Руфо полон страшных предчувствий, как в плохой мелодраме. Да и ты не многим лучше его.
— Очень сожалею. Руфо волнуется, но он — именно тот человек, которого хорошо иметь за спиной, когда начнется потасовка. Что касается меня, то я стараюсь быть честной, милорд, и предупреждать тебя о том, что ждет нас впереди.
— Ну, пожалуй, ты меня скорее сбиваешь с толку. Не думаешь ли ты, что уже пришло время выложить карты на стол?
Стар была в явном затруднении.
— А если первой из них окажется «Повешенный»?[76]
— Плевать! Я могу встретить опасность, не падая в обморок.
— Знаю, что можешь, мой рыцарь!
— Спасибо. Но незнание задачи угнетает меня. Поэтому — говори!
— Я отвечу на любой твой вопрос, милорд Оскар. И всегда была готова ответить.
— Но ты же знаешь, что мне неизвестно, какие именно вопросы следует задать. Возможно, почтовому голубю и не надо знать, из-за чего идет война, но я чувствую себя воробьем в роли волана в бадминтонном матче. Поэтому начнем сначала.
— Как прикажешь, милорд... Около семи тысяч лет назад...— Стар замолчала.— Оскар, ты хочешь узнать все перипетии положения мириадов миров Двадцати Вселенных в течение многих тысяч лет, приведших к нынешнему кризису, сейчас же? Я постараюсь, если ты прикажешь, но даже дать общее представление об этом можно только за гораздо большее время, чем у нас осталось, чтобы пройти через Врата Ты мой рыцарь, сама моя жизнь зависит от твоей храбрости и умения. Тебе нужно знать все изгибы политики, лежащей за моим теперешним бессилием и за почти безнадежным, если исключить надежду на тебя, будущим, или я могу остановиться на тактический оценке ситуации?
(Черт их возьми! Я хочу знать все!)
— Ладно, давай ограничимся тактической стороной. Пока.
— Обещаю,— сказала она серьезно,— что, если мы останемся живы, ты узнаешь все детали. Ситуация же такова: я собиралась пересечь долину Невии на лодке, затем добраться до гор и проникнуть во Врата, расположенные за Вечными вершинами. Этот путь безопасен, хотя и длинен. Теперь мы должны торопиться. Мы свернем с дороги после полудня и поедем через дикую местность, и местность еще худшую в ночное время. К тамошним Вратам мы должны добраться до рассвета Если повезет, сможем немного поспать. Я надеюсь на это, так как через эти Врата мы перенесемся в другой мир к еще более опасному «выходу».
Попав в тот мир — а он называется Хокеш или Карт — в Карт-Хокеш, мы окажемся вблизи, даже опасной близи от высокой башни — высотой около мили,— и тут-то и начнутся главные трудности. В башне находится Никогда-Не-Рожденный Пожиратель Душ.
— Стар, ты хочешь меня запугать?
— Предпочитаю, чтобы ты испугался здесь, если это возможно, а не был захвачен врасплох там. Моя мысль, милорд, такова, что об опасностях надо предупреждать по мере их появления, чтобы ты смоет преодолевать их по очереди. Но ты почти силой заставил меня действовать иначе.
— Возможно, ты права. Сделаем так — ты будешь сообщать мне детали каждый раз, когда начнется дело, а пока изложи мне все лишь в общих чертах. Итак, я должен буду сразиться с Пожирателем Душ, да? Это меня не пугает. Если он попытается слопать мою, его стошнит. Чем я буду с ним драться? Плевками?
— Это один из способов,— на полном серьезе ответила Стар.— Но при удаче мы не будем с ним драться вообще. Нам нужно только то, что он охраняет.
— А что это?
— Яйцо Феникса.
— Феникс не откладывает яиц.
— Знаю, милорд. Это и делает яйцо уникально ценным.
— Но...
Она перебила меня::
— Так оно называется. Это небольшой предмет, чуть больше яйца страуса, черного цвета. Если я его не получу, произойдет много бед Из них самая малая — я умру. Я говорю об этом, так как тебе это обстоятельство может показаться значительным, да и сказать эту правду легче, чем разъяснять проблему в целом
— Ладно. Мы украли Яйцо. Что дальше?
— Дальше — мы едем домой. После этого ты можешь отправиться обратно в свой мир. Или остаться в моем Или отправиться, куда хочешь,, через Двадцать Вселенных и мириады миров. Все, что тебе захочется, все сокровища — твои. Ты заработал право на все и даже больше того... А также на мою невыразимую благодарность и на все, что ты от меня захочешь получить.
(Самый щедрый чек на предъявителя, который когда-либо выписывался, если, конечно, мне удастся его предъявить к оплате.)
— Стар, ты, по-видимому, не думаешь, что мы выживем?
Она глубоко перевела дух:
— Это маловероятно, милорд. Говорю тебе правду. Сделанная мной ошибка заставляет прибегнуть к очень опасной альтернативе.
— Понятно. Стар, ты выйдешь за меня замуж? Сегодня же?
(Да, пойми этих женщин!)
— Эй, полегче! Не падай! — Правда, упасть она не могла — предохраняющий ремень хорошо ее держал. Она только перевесилась через него. Я наклонился и обнял ее за плечи.— И перестань плакать. Ответь мне просто — да или нет, я же все равно буду драться за тебя. Ох, я забыл! Я люблю тебя. Во всяком случае, думаю, что это любовь. Странное щекочущее чувство возникает каждый раз, когда я вижу тебя или думаю о тебе, что бывает чаще.
— Я тоже люблю тебя, милорд,— голос Стар слегка охрип.— Люблю с тех пор, как впервые увидела тебя. Да, «странное щекочущее чувство», как будто у меня внутри все тает.
— Ну, у меня не совсем так,— признался я.— Скорее совсем наоборот, но означает оно то же самое. Щекотно, во всяком случае. Бросает в дрожь и в жар. Так как насчет того, чтобы пожениться?
— Но, милорд, любовь моя, ты, как всегда, меня поражаешь. Я знала, что ты любишь меня. Надеялась, что ты скажешь мне об этом до того... ну, в общем, вовремя. Дай мне услышать это еще раз. Но я никак не ожидала, что ты захочешь на мне жениться!
— А почему бы и нет? Я — мужчина, ты — женщина. Дело обычное.
— Но... О, мой любимый, я же говорю тебе... На мне вовсе не обязательно жениться! По твоим представлениям, я — стерва
— Стерва, колдунья, ну и что? Да пес с ним, радость моя! Это твой мир, а не мой. Ты почти убедила меня, что правила, в которых я был воспитан,— варварские, а твои — первый сорт. Лучше высморкайся, погоди-ка, у меня где-то был носовой платок...
Стар вытерла глаза и высморкалась, но вместо ожидаемого «да, милорд» она уселась поудобнее и даже не улыбнулась.
— Милорд Герой, а не лучше ли вам попробовать рюмку вина перед тем, как покупать целую бочку?
Я сделал вид, что не понял.
— Пожалуйста, милорд, мой любимый,— настаивала она.— Я говорю серьезно. Вон там, по твою сторону дороги, чуть дальше по курсу, есть зеленая лужайка. Веди меня туда, и я тут же, и охотно, последую за тобой.
Я привстал в кресле и притворился, что внимательно изучаю лужок.
— По-моему, там колючки. Будут царапать.
— Тогда выбери по своему вкусу. Милорд, я хочу, я жажду, я не безобразна, но ты вскоре узнаешь, что я — всего лишь уличный маляр в сравнении с теми художниками, которых ты еще встретишь. Я деловая женщина. У меня не было времени заняться глубоким изучением любви, как она того заслуживает. Поверь мне! Нет, лучше испытай меня! Ты же не уверен, что в самом деле хочешь жениться на мне.
— Значит, ты фригидна и неуклюжа?
— Нет... так бы я не сказала... Просто не очень искусна, но полна энтузиазма.
— Ага, как твоя тетка со своей набитой спальней, это у вас в крови, ты говорила Давай остановимся на том, что я хочу жениться на тебе, несмотря на все твои очевидные недостатки.
— Но...
— Стар, ты что-то много стала болтать.
— Да, милорд.
— Нам нужно вступить в брак. Как тут это делается? Может быть, местный лорд по совместительству является и мировым судьей? А если да, то не пользуется ли он правом droit du seigneur? У нас нет времени на такие фривольности.
— Каждый сквайр — действительно мировой судья,— в раздумье сказала Стар.— И он действительно заключает браки, хотя большинство жителей Невии обходятся без них. Но... да, он и в самом деле будет ожидать выполнения droit du seigneur, и, как ты справедливо заметил, мы не должны терять времени.
