Византийская империя достигла рубежа, на котором не могла существовать без союзников.
Разочаровавшись в Венеции и Саладине, Исаак в 1191 г. вернулся к плану Мануила наладить широкие связи со многими небольшими государствами, которые будут действовать вместе, сдерживая большие государства. Эта необходимость была неизбежна: Генрих VI был на грани того, чтобы объединить Сицилию и Германию в государство, представлявшее для него угрозу. Вслед за последней попыткой вновь добиться уважения Саладина Исаак обратился к Западу и с помощью Димитрия Торника наладил отношения с Генуей и Пизой. В это же время он сделал своего давнего врага Танкреда из Лечче своим союзником против Генриха и приложил все усилия для того, чтобы привлечь в этот союз папу римского. Исаак даже отправил посланников на Кипр, хотя по пути туда они были захвачены в плен.
Столкнувшись с мощью и военным искусством Генриха, его союзническая сеть оказалась крайне хрупкой. Исаак был слишком беден и занят внутренними проблемами страны, чтобы отправить помощь на Сицилию, но присутствие его дочери в Палермо продемонстрировало, насколько трудно было его положение. Быстрая победа Генриха в 1194 г. сделала его главной фигурой на Итальянском полуострове, и даже Ватикан оказался бессильным. Когда Генрих принял решение добиться от Византии золота на оплату своих планов в Палестине, ни у Исаака, ни Алексея III не было никакого желания оказывать сопротивление. Так как у Византии не было никаких союзников, то и другого выбора у нее не было. Комнины, вероятно, постарались бы подбить на восстание сицилийских или германских баронов, но ни одно восстание против Генриха не получило поддержку от Византии. От недостойного положения государства-данника Восточную Римскую империю спасла смерть Генриха.
Дипломатическая обстановка сразу же вернулась к прежнему статус-кво: связи Византии с Генуей и Пизой ослабли, а с Ватиканом и Венецией – окрепли. Но из-за неустойчивого характера Алексея в действительности ситуация противоречила официальным договорам: не обладая достоинством верности другу, он тайно преследовал венецианцев и генуэзцев. Алексей надеялся, что Иннокентий III защитит его от Гогенштауфенов, но обманывался относительно реальной власти папы. Несмотря на благоприятное расположение своего города, отдельные пизанцы без колебаний предавали его за немедленную награду. Попытка восстановить положение Генуи произошла слишком поздно. Столкнувшись с сотрудничеством беглого принца Алексея с крестоносцами Четвертого крестового похода, император мог лишь взывать к папе римскому. Иннокентий ответил запретом крестоносцам нападать на христианские города, но они не стали прислушиваться к его повелениям; политика Византии по отношению к Западной Европе потерпела крах.
Крестовый поход, который достиг берегов Босфора в начале лета 1203 г., возглавляли маркиз Бонифаций Монферратский, Балдуин Фландрский граф Эно и венецианский дож Энрико Дандоло. Основная масса рыцарей была родом из Северной Франции, но был и германский контингент, а маркиз привел с собой некоторое количество ломбардцев. Флот был укомплектован венецианцами, которые также предоставили и сильную армию. Экспедиция имела тенденцию разделиться на две половины: венецианцев и «французов». Так как венецианцы контролировали транспорт, а их дож был прозорливым человеком, они неуклонно одерживали верх; нападение на Константинополь было во многом в их интересах. У Бонифация Монферратского тоже были свои счеты с Византией, и его поддерживал Филипп Швабский, который имел притязания на византийский трон. Приезд принца Алексея в конце 1201 г. дал им удачный предлог. Самих крестоносцев было не так легко убедить, и некоторые из них покидали экспедицию, чтобы уехать в Святую землю. Тем не менее армия, которая стучалась в ворота Алексея III, насчитывала около десяти тысяч человек, из которых, наверное, менее двух тысяч были рыцари.
После того как принц Алексей взошел на корабль крестоносного флота на Корфу, он отправился мимо мыса Малея, государства крестоносцев Негропонте на острове Эвбея и через Дарданеллы к монастырю Святого Стефана на побережье Мраморного моря к западу от Босфора, где он появился 23 июня 1203 г. накануне дня Рождества Иоанна Предтечи. С этого места город был отчетливо виден. Жоффруа де Виллардуэн свидетельствует, что его огромные размеры вселили сомнения и страх в сердца самых храбрых. На совете, проведенном на берегу у храма, дож подчеркнул величие их попытки. Он предположил, что переправляться на материк слишком опасно, и предложил устроить опорный пункт на Принцевых островах, где Босфор входит в Мраморное море. Однако на следующее утро, после того как корабли подплыли близко к стенам города, флот сделал лишь короткую остановку на островах, а затем направился к Халкидону, расположенному через пролив напротив столицы. Высадившись на сушу, бароны-военачальники заняли тамошний дворец, а их подчиненные присвоили себе урожай с полей. Через несколько дней флот поднялся чуть выше по Босфору к другому императорскому дворцу в Скутари и разбили там лагерь на более долгое время.
Во время экспедиции в поисках продовольствия отряд рыцарей, посланный охранять лагерь и не допустить на него внезапного нападения, увидел палатки византийского войска на расстоянии трех лиг (1 лига = 4,18 км. – Пер.), если верить Виллардуэну. Никита Хониат считает, что этим местом был Даматрис на берегу Мраморного моря к юго-востоку от Скутари. Пятьсот рыцарей под командованием великого дуки, очевидно Михаила Стрифна, быстро выстроились перед палатками, в то время как крестоносцы тоже готовились к сражению. После короткого боя византийцы обратились в бегство. Как пишет Никита Хониат, они называли нападавших ангелами, похищающими души, и бронзовыми статуями. Преследовавшие византийцев крестоносцы захватили их лагерь с богатой добычей – палатками и лошадьми; последние очень ценились, так как на протяжении всего похода лошадей было всегда меньше, чем всадников.
Тем временем Алексей III отправил некоего ломбардца по имени Николас Ру в Скутари с письмами и устным сообщением Бонифацию. Алексей выразил свое удивление при виде христиан-крестоносцев, продвигающихся в сторону христианского города, тогда как ему было известно, что они направлялись в Святую землю. Он предложил снабдить их всем необходимым, если они продолжат путь к своей цели: его искренность не допускает никаких сомнений! В противном случае император угрожал выдворить их, если они попытаются причинить какой-либо вред. Конон де Бетюн, который написал ответ от имени собравшихся военачальников, отрицал, что они вообще находятся во владениях Алексея III, так как у него нет никаких прав на Восточную Римскую империю, которая принадлежит сыну Исаака Алексею. Конон предложил Алексею III добровольно отдать корону и от имени командования походом пообещал ему их добрые услуги в заступничестве за него перед принцем Алексеем. Он даже предложил доход, достаточный, чтобы отрекшийся от престола правитель жил безбедно. Ломбардца Ру попросили больше не возвращаться, разве что с вестью о повиновении Алексея III; на том переговоры и закончились.
Принц Алексей заставил
