По нашим законам ты даже не мужчина!
– Повтори? – процедил царевич.
– Не. Мужчина, – по слогам произнёс Ахратта, сопроводив свою фразу соответствующим жестом.
Ярость повела Ренэфа быстрее, чем разум. Не соизмерять силу, не взвешивать последствия. Он просто рванул вперёд, ударил в челюсть и под дых, коротко, зло. Ахратта не успел заслониться, согнулся, но на ногах устоял. Ренэф ударил снова, но воин уже опомнился, откинул его с проклятием. Точнее – попытался. Царевич увернулся, сразу же наскочил снова, не давая толком вздохнуть. От гнева потемнело перед глазами. Возгласы солдат слились в единый неразборчивый гул. Он бил без каких-либо изысканных приёмов – точно и действенно. Но тело не забыло то, что умело.
Тяжёлый кулак Ахратты врезался в бок. Что-то ощутимо хрустнуло. Дыхание сбилось, но боли не было. Ренэф рыкнул, навалился всем весом. Ахратта был сильнее, тяжелее – толкнул так, что царевич отлетел в толпу. Ренэф успел сгруппироваться, откатился и быстро поднялся, хлеща хвостом. Сейчас он ненавидел этого рэмеи так сильно, что мог убить.
– Нга-ину увидит то, что вижу я! – проревел воин, надвигаясь на него. – Ты – никто! Никто!
Миг осознания прорезался сквозь злость. Нга-ину, ну конечно…
– Кости в крошку размелю, северный слизень!
Ахратта устремился вперёд, точно разъярённый бык. Ренэф отступил в последний момент, ударил с разворота. Улучив момент, он сделал подсечку хвостом, повалил противника и прижал к полу. Ахратта бился под ним, почти скинул, но Ренэф держал умело, крепко.
– Возьми свои слова назад, – прошипел царевич. – Так же, при всех.
Воин сделал судорожный вздох, глядя с ненавистью и вызовом:
– Нет.
Ренэф сдавил ему горло, от злости едва соизмеряя силу. Что бы ни происходило вокруг, для них обоих этого уже не существовало.
– Встать в строй! – голос прорезался сквозь марево гнева, как боевой рог. – Что здесь происходит?!
Дальше последовала вычурная смесь проклятий на нэбуйском и общем рэмейском. Ренэф тряхнул головой, приходя в себя, нехотя ослабил хватку и поднялся. Ахратта встал, тяжело дыша, сплюнул в его сторону. Горячка драки угасала. Они попытались кинуться друг на друга снова, но уже не так ретиво. Командир взвода Шебаф рявкнул приказ, и солдаты оттащили их в разные стороны.
В следующие пару минут все узнали о себе много если не нового, то примечательного. Жаль писца рядом не оказалось – сохранить всё для вечности. Шебаф, суровый южанин из потомственных охотников, покрытый шрамами как шаман ритуальными татуировками, обходил притихших солдат, напоминая о дисциплине. Наконец он окинул тяжёлым взглядом Ахратту и Ренэфа.
– Мне всё равно, кто это начал. Чтоб к следующей трапезе всё здесь вылизали. Сцепитесь ещё раз – вылижете всю Кирму, от казарм до центральных ворот.
По его знаку солдаты отпустили их. Шебаф смотрел выжидающе. Когда оба хмуро отдали честь, он кивнул.
Через некоторое время все разошлись, подгоняемые командиром. Под навесами трапезной остались только они вдвоём. Не выпуская друг друга из виду, оба воина приступили к уборке. Чтобы отмыть циновки, пришлось наносить воды из колодца во внутреннем дворе.
Вместо гнева накатила тяжёлая апатия. Тело ныло в местах свежих ушибов, но с мрачным удовлетворением Ренэф подмечал, что и Ахратта двигается уже не так ловко. За свои слова он ещё заплатит – царевич не собирался оставлять всё как есть.
– Она выбрала тебя из жалости. И из любопытства, – буркнул южанин, когда они ставили на место последний стол.
Царевич изогнул бровь.
– Так всё дело в женщине?
– В тебе всё дело, – сплюнул Ахратта, со стуком ставя свою часть стола. – Много о себе думаешь. Ты не стоишь её когтя.
– Мне всё равно, что думаешь лично ты, но слова, сказанные при других, ты заберёшь назад, – мрачно пообещал ему Ренэф.
Южанин снова оскалился в улыбке.
– Посмотрим, рыбье брюхо.
Ренэф с силой задвинул стол ровно в Ахратту. Воин зашипел, потирая ушибленную ногу. Царевич распрямился, повёл плечами, окинув взглядом приведённую в надлежащий вид трапезную.
– Можем решить это между нами, – тихо проговорил Ахратта, останавливаясь в паре шагов от него. – Не здесь, не в гарнизоне. Раз ты такой смелый – выйди со мной в джунгли. Одолеешь босамва – считай, ты стал мужчиной.
– Бросаешь мне вызов? – презрительно фыркнул Ренэф.
– Боишься? – прищурился южанин. – Я так и думал.
– Нет ничего, что я не могу сделать лучше, чем ты.
Ахратта недоверчиво рассмеялся.
– По закону разрешено взять одного помощника. Из Кирмы уйдём тайком. Не струсишь?
Ренэф ответил ругательством.
Нехотя они ударили по рукам, скрепляя договор.
– Сдохнешь в джунглях – и я скину твой труп в термитник, – удовлетворённо сказал Ахратта. – Они выжрут твою бледную плоть с костей.
– Скорее я макну тебя туда башкой, заживо.
– Да ты…
Их перепалку прервало появление местного знахаря. Старик хмуро посмотрел на них, многозначительно постучал посохом по полу, но не сказал ни слова. Так же молча он обработал обоим ссадины, которые в местном климате легко могли загнить, и чинно удалился. Снадобье жгло и пахло так отвратительно, как будто было сварено на чьём-то помёте, но вслух никто не жаловался.
Убедившись, что в трапезной теперь царила идеальная чистота, воины разошлись. И только тогда Ренэф задумался – а что или кто это вообще, босамва?
* * *
Через день его отправили в очередной дозор, и это был первый раз, когда он избегал встречи с Кирану. Она, наверное, уже всё узнала и так, но не хотелось обсуждать, потому что тогда пришлось бы просить помощи. Ренэфа злила собственная неосведомлённость. Обратиться к шаманке было самым разумным, но тогда придётся признать свою несостоятельность – а это злило ещё больше.
В общем, спросить было не у кого. Не рассказывать же наставнику по военной истории и стратегии, что произошло? Этот рэмеи был верен отцу – мигом всех переполошит. Можно уж тогда сразу идти к командиру гарнизона и во всём признаваться.
Взять с собой кого-то из телохранителей? Нет, больше Ренэф никого не собирался вести на бессмысленную смерть. Его воины знали южные тропы не лучше, чем он сам. Заблудиться и сгинуть – невелика слава.
Ахратта притих – не цеплялся и вообще держался в стороне. Он, похоже, уже получил, что хотел, и теперь готовился – знал ведь, к чему, в отличие от Ренэфа. Интересно, кого он возьмёт в помощь?..
Ночь поглотила Кирму. Лес всё так же кричал на разные голоса – к этому почти можно было привыкнуть. Оперевшись на копьё, царевич до рези в глазах вглядывался в тёмную чащу, в тени, блуждающие в зарослях – как будто это могло дать ответ. Пойти
