спросил он, когда тётушка вышла, чтобы распорядиться на счёт горячего.
– Я думала, мы проведём целый день вдвоём.
– О! – Стас оторвался от тарелки. – Милая, у нас вся жизнь впереди. Мы только поженились. И отпуск мой только начался.
Алиса выронила вилку.
– Отпуск?! Какой отпуск?! Ты ничего не говорил. – Внезапно Алису пронзила страшная мысль. – Только не говори, что ты должен вернуться на э войну.
Стас повернулся к ней.
– Алиса! Девочка моя! Давай позже поговорим.
Алиса с трудом сдерживала слёзы. Как такое могло произойти? Она могла бы догадаться, что если он прибыл с фронта в отпуск, то должен вернуться туда. А что, если его убьют? Как она будет жить без него и каждый день сходить с ума от страха, что с ним может что-то случится. А вдруг его убьют или он вернётся калекой? У знакомых графини Палехской сын вернулся домой без ноги. А ему всего двадцать.
К столу вернулась графиня Палехская, и Алиса встала.
– Извините меня, мне нужно… мне нужно… – она так и не смогла договорить и побежала в их спальню.
На её счастье спальню ещё не убирали, и Алиса бросилась на кровать, зарывшись в подушку и дав волю слезам. Ну как же так?! Ведь и часу не прошло, как она была счастлива. Думала, что их ждёт блестящая жизнь: балы, приёмы и прогулки по Петербургу с любимым. Как быстро заканчивается счастье, и пусть у Стаса отпуск, теперь каждый день отравлен осознанием того, что они расстанутся.
И даже сегодняшний день они должны провести так, как хочет графиня Палехская. Алиса стукнула кулачком по подушке. Графиня пригласила её родителей. Да знала бы она, что никакие они ей не родители. Её так быстро отдали замуж, что она и привязаться к ним не успела. Ну, может, и к лучшему.
Вот ведь она влюбилась в Стаса, а быть вместе им не дают. Тогда декабристам не жилось спокойно, а тут проклятая Турция вмешалась. Турцию, а в особенности турков, Алиса не любила. Съездила один раз отдохнуть с подружкой и зареклась больше не приезжать.
И что это за жизнь такая, где их словно марионеток, дёргают за ниточки и заставляют играть по чужим правилам?
Но ведь ты сама это выбрала, шепнул внутренний голос. Ты сама хотела сбежать от опостылевшей работы, ипотеки и мужа.
Алиса села и сжала виски руками. Да, сама. Ох уж эта контора по путешествиям во времени. Может, у них есть какая-то цель? Зачем они всё это делают?
Алиса вдруг поняла, что совершенно не помнит, что было между жизнями. Она помнит, как они тонули в реке в день восстания декабристов, а потом она стала Лизой. Лежала в кровати, а вокруг суетилась чета Калиновских. Получается, в ту свою жизнь, где она была Алисой, она так и не вернулась. А что теперь с её телом? Может, её уже похоронили? Или она лежит в коме после аварии?
Алиса вытерла слёзы рукавом халата. Наверно, им лучше вернуться, чем играть в чужие игры. Если бы появилась возможность связаться с этой конторой. Надо что-то придумать.
В дверь постучали. Алиса выпрямила спину, пригладила волосы. Слёз уже не было. Вошёл Стас.
– Мари– Алиса– Лиза.
Оба засмеялись.
– Стас– Николаша– Саша, – отозвалась Алиса, сама удивляясь, что может смеяться.
– Неправильно, я тебя назвал. Начинать нужно с нашего имени. Итак. Алиса– Мари– Лиза. Ты чувствуешь, сколько одинаковых букв?
Алиса сползла с кровати к нему на ковёр. Обхватила за шею.
– Нам нужно придумать, как вернуться. Я больше не могу играть по чужим правилам. Я разведусь и выйду за тебя замуж.
Стас с удивлением посмотрел на Алису. Он помнил своё беспомощное состояние, когда видел, как её душа висела в углу в то время как Алла прекрасно чувствовала себя в теле Алисы и даже пыталась к нему приставать. Сейчас, глядя на Алису, Стас ощутил себя предателем. А что он мог? Выгнать Аллу из тела было не в его силах.
– Почему ты так смотришь на меня?
– Ты на самом деле ничего не помнишь? Не помнишь, как мы вернулись?
– Мы вернулись? – Алиса прижала пальцы к губам. – Я опять ничего не помню.
– Это, наверно, из-за того, что ты была без тела.
– А что с моим телом? Я умерла? Меня похоронили?
– Нет, успокойся! – Стас обнял её. – Твоё тело заняла другая душа.
– А твоё? – спросила Алиса, вспоминая, что в конторе её предупреждали, что тело – он ещё называл его морковкой – могут занять. Вот с её невезучестью так и случилось. Получается: маникюрша вернулась, Стас вернулся, и только она нет.
– На моё тело никто не позарился, – Стас усмехнулся. – Как лежало в коме, так и осталось лежать.
– То есть я стала Лизой Калиновской, а ты какое-то время жил в нашем времени? Но как ты обнаружил, что моё тело занято?
– Милая, это долгий разговор, а нам лучше вернуться к завтраку. На горячее подали перепелов.
– И тебе, конечно, лучше съесть перепёлку, чем сидеть со мной. Вот посмотрела бы я на тебя, если бы я пошла на войну, а ты за меня волновался.
Стас поцеловал ей сначала одну руку.
– Я бы этого не пережил, дорогая. Ты должна ждать меня в тепле и уюте под крылом тётушки.
Алиса упрямо качнула головой. Нет, это не для неё. Им нельзя расставаться.
– Никакая она тебе не тётушка!
– Верно, – согласился Стас. – Но мне, как сироте в той жизни, приятно, когда кто-то обо мне заботится.
– Мы должны что-то придумать!
Внезапно Алису посетила мысль. Если не выйдет вернуться, тогда есть ещё один выход.
Стас встал и подал ей руку.
– Дорогая, идём.
Алиса усмехнулась, почувствовав себя лучше.
– Ну да, конечно, у нас есть важное дело. Нужно попробовать перепелов.
Глава 38
Михаил подвез Аллу к высотке на Котельнической набережной. Вышел вместе с ней у подъезда. Задрал голову вверх.
– Какой этаж?
– Пятнадцатый.
– Ну и как тебе тут живётся?
– Не могу не вспоминать Машку, – Алла опустила глаза. – Пока не отомщу, не успокоюсь. Иногда сама боюсь к окну подходить. Всё думаю, какое право я имею жить, если её уже нет? Как я могла не доглядеть?
Алла
