каждое платье и костюм казались не теми, чтобы рассказать миру о новом проекте Клана, который обещал положить конец большинству проблем человечества. Свет от люстры мягко ложился на её нежную кожу, отражаясь в зеркале комнаты, которая была наполнена холодным сиянием утреннего света.
Кожа девушки, мягкая и гладкая как у младенца, контрастировала с турбулентностью её мыслей. Внутри что-то бурлило, несмотря на то что она буквально была роботом, не способным по-настоящему испытывать эмоции. Но сегодня в её сердце разгорался пожар сомнений и нерешительности. Наряд так и не выбирался, а её беспокойство только усиливалось.
— Ненавижу! — внезапно воскликнула она, ударив кулаком в стену.
Отпечаток её руки остался на обоях., пока в голове мелькали мысли о прошлом. О том, как она ввязалась в отношения с тем, кого называли Демоном. Почему она не смогла ничего сделать, когда он убивал ее любимого Максвелла и украл его тело? Этот вопрос мучил её, терзал её мысли, вызывая в ней борьбу между ненавистью к тому, кто причинил ей столько боли и… часть её очень хотела простить Демона, но её разум и эмоции кричали об обратном.
Натали упала на пол, обхватывая колени и склонившись к стене. Слезы, холодные и механические, стекали по её щекам. Девушка даже не заметила, что снова может плакать… эмоции захлестнули ее с головой. Она открыла диалог с Демоном, просматривая давние сообщения, которые когда-то вызывали улыбку на её лице.
Сидя на полу, она долго смотрит на экран, погруженная в воспоминания о былых днях, когда всё казалось проще. Но так и не решается написать, слишком велика была боль и неразрешенность её чувств. В комнате стоит тяжелая тишина, наполненная эхом её внутреннего конфликта и нерешенности.
30 декабря 2055
— Будем! — возвестил Смайл и поднял свой бокал, отражающий мерцающие огоньки света в тускло освещенном помещении. Поставив бокал, он не обнаружил на столе новый и уверенно отправился за ним.
Осушив свой бокал, я поставил его, и впервые за последние дни улыбнулся. Я чувствовал, как теплое сияние алкоголя распространяется по моему телу, принося мимолетное облегчение от постоянного напряжения. Люди, хоть и раздражали меня своей простотой и предсказуемостью, напитки их вполне сносные.
Бранд, сидя рядом, обращал на себя особое внимание.
Киборг закидывался какими-то странными жидкостями, от которых пахло как от протухшего мяса. Его манеры были грубы и прямолинейны, как и его вкусы, и он казался полностью поглощенным своими странными… штуками. С другой стороны, он явно был вне себя от счастья. Обычно зеленые «вены», интегрированные в его металлическое тело, аж посинели по «счастья».
— Демон, что будешь делать дальше? — вдруг спрашивает Бранд.
— Ничего. - ответил я, созерцая медленно капающий дождь за окном.
— Что, прям совсем? — удивленно поднимает бровь киборг, не веря моему безразличию.
— Кажется, я уже получил то, чего желал.
— Натали еще простит тебя! — уверенно заявляет полуробот, его тон носит оттенок убежденности, будто он знает что-то, чего не знаю я.
— Нет, не простит.
— Простит, точно тебе говорю, я ее тысячу лет знаю! — смех Бранда звучит громко и заразительно.
— Дело не в ней. - мой голос звучит устало, каждое слово дается с трудом.
— Ахаха, ты еще скажи что дело в тебе! — саркастично отвечает Бранд, его усмешка широка и вызывающа.
— Нет, не во мне.
— Ну а в ком тогда, в кофемашине? — шутит киборг, пытаясь разрядить обстановку.
— Нет, и не в тебе! - улыбаюсь я впервые за вечер. Эта улыбка кажется мне чуждой, словно я забыл, как это делается.
— Очень смешно! — отвечает полуробот, но его голос звучит менее уверенно, словно он начинает понимать, что за этой шуткой скрывается что-то большее.
— Дело в ее матери.
— Что, ты знал Элеонору? — Бранд внезапно серьезнеет, его голос полон удивления.
— Лучше, чем кто-либо…
Бранд на мгновение подвис, его мозговой центр работал на полную мощность, пытаясь свести концы с концами от полученной информации. В его глазах отразилась путаница, смешанная с недоверием, словно он не мог поверить в то, что только что услышал.
— Погоди, когда она только пришла в Клан, она искала… тебя? — его голос звучал неверяще, и он уставился на меня, как будто я только что раскрыл перед ним самую глубокую тайну вселенной. — Неужели ты тот самый…
— Ага…
Бранд округляет глаза, его лицо искажается от удивления, и он закачивает себе чуть больше жидкости. Он начинает судорожно выдыхать от кайфа, пытаясь сбежать от реальности в мир своих иллюзий, где все казалось проще.
Смайл возвращается, неся еще четыре кружки пива для меня и себя. Его движения были легкими и беззаботными, словно он не чувствовал тяжести разговора, который только что произошел между нами.
История, которую он рассказывает дальше, смазывается в моей памяти от своей нанадобности, но очень точно отражает то, что происходило внутри. Суицид и правда кажется единственным выходом из этой запутанной ситуации. Мой взгляд становится пустым и отстраненным, словно я уже и не здесь, а где-то в своем мире, полном боли и отчаяния.
Жди меня… Ад.
31 Декабря 2055
— А вы и правда Демон, настоящий? — спрашивает солдат, который сопровождал меня в полете. Его голос звучит с некоторым восхищением, смешанным с едва уловимым страхом. В его глазах читается любопытство, как будто он встретил персонажа из детской сказки, которого всегда считал выдумкой.
Я улыбнулся ему двумя рядами клыков, ничего не отвечая.
— Видел стрим, на котором вы крошили людей Клана! — звучит восхищенно его голос, он явно видел во мне героя своих мечтаний, не подозревая о темной стороне этой славы, — Плюс реп вам, уважуха!
Усмехнувшись, я посмотрел в окно. Вид из окна открывал панораму города, где каждый здание и улица казались частью большой, сложной машины. В этот момент я подумал о том, насколько люди были глупы в своих оценках и суждениях. Они видели во мне героя или монстра, но никто не пытался увидеть за этими ярлыками живое существо с целями, мечтами… чувствами.
— Вы знаете, мой отец работал на Клан, точнее его ресторанчик на окраине Дэй-Сити… — начал солдат, его голос дрожал от неразрешенной обиды, — Эти суки постоянно завышали ему аренду, а ведь нас с братьями было шестеро, и всех нужно было кормить, одевать… ставить на ноги.
На секунду его голос замер, переживая момент из
