сыновей, которые садятся по обе руки от нее и прижимаются поближе к ней с легкими улыбками на лице, становясь маленькими мальчиками, которым нужна любовь и забота.
— Кажется, я начинаю что-то вспоминать… — с легкой улыбкой отмечает Джейми. — И уже знаю, что хочу вам сыграть! Уверен, что вы сейчас вспомните эту песню.
Вспомнив все, что, казалось бы, окончательно забыл, Джейми мысленно говорит себе под нос «Три, четыре» и начинает что-то наигрывать на гитаре, беря нужные аккорды и перебирая струны. Поначалу мужчина играет немного неуверенно, но постепенно он привыкает и расслабляется. Отыграв небольшой инструментальный фрагмент, он начинает петь. Его голос немного хриплый и такой же красивый и мелодичный, как и у Эдварда с Терренсом. Однако в силу возраста и отсутствия практики, он гораздо слабее, а сам мужчина вряд ли смог бы взять высокие ноты. Тем не менее глава семейства МакКлайфа продолжает петь в свое удовольствие, не боясь опозориться перед своими близкими, которые слушают его с легкой улыбкой на лице.
Слова этой песни почти сразу начинают казаться Эдварду несколько знакомыми. Сначала мужчина внимательно вслушивается в музыку и слова, а потом начинает про себя распевать ранее услышанное, слегка покачивая головой и пытаясь вспомнить текст. А убедившись в том, что он знает эту песню, в какой-то момент Эдвард присоединяется к Джейми и начинает петь вместе с ним. Его отец приятно удивляется, вопросительно уставившись на своего сына, но не теряется и продолжает петь уже вместе со своим младшим сыном от Ребекки. Мелодичный низкий голос Джейми великолепно сочетается с чарующим и звонким голосом Эдварда. По отдельности они звучат просто чудесно, а вместе — еще лучше. Они поют довольно уверенно, иногда переглядываясь друг с другом с легкой улыбкой на лиц и покачивая головой или всем телом.
Терренсу вскоре тоже начинает казаться, что ему знакомы слова песни, которую сейчас исполняют Джейми и Эдвард. Только вот откуда он ее знает — остается для него загадкой, поскольку никогда не напевал ее и даже не исполнял на гитаре.
— Ничего себе… — тихо произносит Терренс. — Эта песня мне знакома… Я знаю ее. Только не могу понять, откуда…
— Все просто, радость моя, — с легкой улыбкой отмечает Ребекка. — Твой отец очень часто напевал эту песню для меня, когда мы еще жили вместе. Он знал, что я ее обожаю и всегда слушала с замиранием сердца. Ну а когда ты был маленьким, то я пела ее для тебя. Тебе она тоже очень нравилась, и ты снова и снова просил меня спеть ее.
— Правда? Ты пела ее для меня?
— Да. Не только тогда, когда ты был еще малышом, но и тогда, когда был старше.
— Надо же… Жаль, что я не помню этого…
— Может, и не помнишь. Но слова песни ты явно выучил.
— Верно… Я очень хорошо знаю их…
Терренс дожидается хорошего момента, колеблется пару секунд и присоединяется к Эдварду и Джейми. МакКлайф-младший бросает короткий взгляд в сторону своего брата, дружелюбно улыбается ему и получает точно такой же ответ. Джейми чувствует, как у него на секунду замирает сердце, когда он впервые в жизни слышит, как поет его старший сын, мысленно отмечая, что у него очень даже сильный, звонкий и мелодичный голос. Если у Эдварда голос на два тона выше голоса Джейми, то у Терренса он на два тона ниже. А эти три прекрасных голоса прекрасно звучат по отдельности и здорово сочетаются между собой, как бы уравнивая друг друга и придавая особое, поистине великолепное, чарующее звучание.
Слыша, как ее муж и сыновья поют все вместе, Ребекка широко улыбается и с еще большим удовольствием начинает слушать их. Она слегка покачивается с чувством приятного тепла во всем теле, до сих пор не веря, что ее семья все-таки воссоединилась. Женщина бы многое отдала за то, чтобы слушать чарующее пение своих любимых мужчин как можно дольше, невольно вспоминая годы, когда она была еще совсем юной девушкой и только начала встречаться с Джейми. Где-то к концу песни Ребекка и сама присоединяется к мужчинам и начинает подпевать тихо и чуточку неуверенно. Джейми уже уверенно перебирает гитарные струны, Эдвард хлопает в ладони или по своим коленям и иногда дрыгает ногой, а Терренс отбивает ритм на журнальном столике или просто щелкает пальцами обеих рук. Все они время от времени делятся друг с другом легкой улыбкой, а братья МакКлайф мило прижимаются к своей матери, которая гладит их голове или целует в висок.
А спустя минуты две-три песня подходит к концу. Джейми в последний раз медленно проводит пальцем по всем струнам и склоняет голову, дав понять, что его выступление закончилось. После чего в гостиной раздаются негромкие аплодисменты от Ребекки, Эдварда и Терренса.
— Боже, это было удивительно, — с легкой улыбкой бодро говорит Эдвард. — Никогда не думал, что мы когда-нибудь будем петь все вместе.
— Слушайте, я в восторге! — уверенно отмечает Терренс. — Отец, это было невероятно! Ты играешь на гитаре и поешь просто великолепно!
— Какая игра! Какой голос!
— О, это я еще не практиковался много лет и стал старым, — со скромной улыбкой отвечает Джейми. — Голос-то нужно тренировать, как и мышцы. А иначе ты просто не сможешь петь. Поскольку я никогда не занимался этим всерьез и уже давно ничего не пел от души, то он у меня довольно слабый. И пальцы сейчас слушаются уже гораздо хуже…
— Тем не менее ты блестяще справился, — широко улыбается Терренс. — Даже несмотря на отсутствие практики.
— Ну спасибо, ребятки.
— Я никогда не сомневалась в твоем таланте, Джейми, — с легкой улыбкой уверенно говорит Ребекка. — Браво! Двадцать лет прошло, а ты все также изумительно поешь и играешь.
— О, а если я еще немного потренируюсь, то точно смогу всех поразить, — с гордостью отвечает Джейми. — Мой отец всегда говорил, что у меня в руках горит буквально все, за что я берусь. И я убеждаюсь в том, что это действительно так.
— М-м-м… — с загадочной улыбкой закатывает глаза Эдвард. — Где-то я уже слышал что-то подобное… Кто же мог это сказать? Терренс, не напомнишь мне?
— Хотел бы я знать, кого ты имеешь в виду, — невинно улыбается Терренс. — Кто же это такой самоуверенный в твоем окружении…
— Что, Терренс, над тобой подшучивают из-за того, что ты чувствуешь себя уверенно? — скромно хихикает Джейми.
— Ах, папа, ты себе не представляешь, как я от этого страдаю… — Терренс с легкой улыбкой откидывается на спинку дивана. — Пытаюсь объяснить людям, что если я так уверен в себе
