И отцу надо показ-з-заться, а это ещё около двух недель, пока туда-сюда… Я думал, что отправлю тебя в Латрас, а как освобож-ж-жусь, приплыву туда. С-с-скоро зима и ты никак не сможеш-ш-шь попасть на Кифов нос-с-с…
– Почему?
– Дороги развез-з-зёт от проливных дождей. Всё движ-ж-жение по Вос-с-стоку на зимние месяцы замирает, да и холодно будет. В лучш-ш-шем с-с-случае, ты с-с-сможешь отправиться в середине вес-с-сны, когда всё подс-с-сохнет…
– Значит, сидеть в Латрасе придётся долго?
– Да. Там, рядом с городом, есть больш-ш-шие пещеры, недос-с-ступные для людей… Мы могли бы там тренироватьс-с-ся, да и вообще…
Я гладила его по голове, водя ногтями по контурам крупных чешуек. Ящер отвернулся и напряжённо произнёс:
– Я теперь долж-ж-жен быть рядом с тобой…
– Должен?
– Да, долж-ж-жен… – он продолжал говорить в сторону, не глядя на меня. – Ты с-с-слишком много о нас знаеш-ш-шь и мы, то есть я… обязан прис-с-сматривать за тобой.
Я отдёрнула ладонь от Макса и отодвинулась:
– Ты хочешь сказать, что раз не убил меня, то теперь будешь следить, как бы я чем вам не навредила?! Так?!
– Что-то вроде того… Но я не хотел убивать, Кари. Так с-с-случайно получилос-с-сь. Ангалины людей не убивают, а тем более женщ-щ-щин… Просто ты единс-с-ственная, кто с-с-столько о нас з-з-знает, и я не хочу, чтобы моему народу было плохо…
– Но я тоже ничего подобного не хочу, Макс! На Окатане я человек новый и очень многого не знаю и не понимаю, но… Откуда у Дайка взялась ваша священная травка? Ты думал об этом?! Похоже, что какие-то ваши тайны знаю не только я. А вы, как говорится, ни сном ни духом об этом…
Он утвердительно закивал головой:
– Да, ты права, конечно. Я долж-ж-жен рассказать отцу обо всём, что уз-з-знал благодаря тебе. Это очень важ-ж-жно для нас… Нельзя допус-с-стить, чтобы намес-с-стники и террхан, да и, вообще, люди, з-з-знали наши с-с-слабые месс-ста, иначе, сама понимаеш-ш-шь, доступ на землю нам будет з-з-закрыт совс-с-сем. Моему народу вполне комфортно и на ос-с-стровном поясе и земли людей нам не нуж-ж-жны, но нам нужно з-з-золото… Ангалины и так уже с-с-сильно дичают, – добавил он совсем тихо.
– Как дичают?
Он поднял влажные глаза и стиснул хвостом запястье:
– На многих молодых ангалинов, ос-с-собенно в пос-с-следние несколько веков, трава раз-з-зума почти не действует. Они не понимают человечес-с-скую речь, а из-за раз-з-зногласий, сущ-щ-ществующих между наш-ш-шими народами, прос-с-сто выучить яз-з-зык для нас невозмож-ж-жно. Мы постепенно становимс-с-ся ближе к ж-ж-животным, чем к людям, и если так пойдёт и дальш-ш-ше… То исчез-з-знет наша память, наш-ш-ша культура, всё, что делает нас-с-с теми, кто мы ес-с-сть… Мы теряем раз-з-зум, Кари…
Макс опустил голову и прикрыл глаза:
– Это ещ-щ-щё одна наш-ш-ша тайна…
– Макс… я… Я бы очень хотела помочь, но в такой глобальной ситуации что-то сделать… Но ведь и среди людей тоже есть подобная проблема. Ты знаешь об этом?
– О чём?
– О том, что женщин меньше, чем мужчин, а на Севере, говорят, совсем дело плохо.
– Правда?
– А разве вы не замечали?
– Нет… Ты серьёз-з-зно? – ящер встрепенулся и вскочил на лапы.
– Это бросилось в глаза почти сразу, после того как я попала к караванщикам. Мы же проделали большой путь, проехали много деревень и посёлков, и везде я замечала, что мужчин и мальчиков больше. В Маргосе, правда, да и здесь в Банкоре я такого не вижу, наверно, потому, что женщины предпочитают выходить замуж за горожан, в городах всё-таки более комфортные условия…
Макс переминался с одной лапы на другую – это характерное движение выражало у него усиленную умственную деятельность.
– Вот и получается, что проблема вырождения стоит не только перед ангалинами.
Он пристально глянул и произнёс:
– Кари… Я так рад, что мы встретилис-с-сь. Я с-с-столько уз-з-знал и понял благодаря тебе, и даже кое-чему научилс-с-ся… Ты бы понравилас-с-сь моему отцу, если бы вам удалось вс-с-стретиться и пообщ-щ-щаться…
– Может, и встретимся когда-нибудь… Смеркается… Скоро будем выдвигаться.
– Боиш-ш-шься? – ящер улыбнулся одной половиной пасти и подмигнул.
– Немного… Надеюсь, всё получится. Я хотела попросить тебя не показываться Грасу, пусть он думает, что я одна.
– Я и с-с-сам не жаж-ж-жду, чтобы он меня видел, но ты почему этого хочеш-ш-шь?
– Это так важно?
– Для меня да…
– Ещё в лесу, когда я жила с ними, Лакран говорил Атаману, что раз на мне нет родовой метки, значит, я «превращённая»… шпионка ангалинов.
– Что-о-о?!
Ой, зря, наверно, я это сказала. Зрачки ящера расширились, из узких вертикальных полосок стали совершенно круглыми чёрными дырами. Он забегал по комнате, вертя хвостом в разные стороны и тряся головой:
– И про это з-з-знают?
– Макс, да не волнуйся ты так. Опять древняя священная тайна? Не многовато ли их у вас накопилось?
– Это страш-ш-шная тайна! Очень страш-ш-шная! – он носился туда-сюда, приговаривая: – Отец долж-ж-жен об этом узнать… Как можно с-с-скорее… Как люди могли проведать об этом?!
– Ты меня спрашиваешь?!
– А кого?! Что они ещ-щ-щё говорили про «превращ-щ-щения»?!
– Да ничего. Карелл посмеялся тогда над Лакраном, сказал, что это всё сказки, но потом… как-то странно повёл себя, что я целый день думала, чем могла его разозлить.
– То есть это вс-с-сё, что тебе извес-с-стно?
– Всё. А что такое «превращение»? Неужели ящера можно превратить в человека?!
– Кари, нет! Я не могу тебе рассказ-з-зать, не могу… Об этом нельз-з-зя говорить! Страш-ш-шнее этого нет ничего! Я не могу…
Мне было жутко интересно, учитывая, что про эти загадочные «превращения» я слышала не в первый раз. Но рано или поздно я это выясню, а может, Макс и сам расскажет, отношения между нами очень доверительные. Ящер продолжал кружить по комнате, вращая глазищами и бурча какие-то ругательства вперемешку с проклятьями. Я наблюдала за его метаньями и радовалась в глубине души, что он не взорвался, не психанул и не уплыл в неизвестность. Всё-таки ответственное дело на носу, а без него мне придётся туго.
Глава 22
Когда я вернулась после ужина, ангалина в комнате не было: «Удрал всё-таки! Не выдержала чувствительная земноводная психика наплыва новых данных, нет опыта выживания в сплошном информационном потоке. Но не может же он меня подвести! Как в темноте я до скалы доберусь, и внутри кромешная тьма… Что же делать-то?»
– Ждать… – послышался голос Мозгового. – Он вернётся, вот увидишь…
– Хорошо бы… Без него весь план под угрозой.
– Успокойся и отдохни, ночь будет тяжёлая…
Я послушалась совета своего «второго я» и улеглась, не раздеваясь, вперив взгляд в камин на прыгающие языки пламени: «Ну что
