– А время сейчас такое подходящее для наших дел, Хуан! Жаль, что их одновременно нельзя решить.
– Может быть, Ар. Ложись спать. Мы должны хорошо отдохнуть.
Встали поздно. Спешить было некуда. До намеченного похищения было ещё далеко. Собирались тщательно, но неспела.
– Хуан, не забудь измазать лицо перед захватом, – предупредил Ариас друга. Да и нам не мешало бы это сделать. Особенно мне. Хотя сеньорита вряд ли меня запомнила.
– Ариас, ты поведёшь всех в долину, а я заверну в селение к метисам. Буду заниматься хозяйскими делами. И смотри не проворонь их. Испанец наверняка попытается улизнуть, чтобы организовать поиски невесты и похитителей. Мы не должны ему этого позволить.
Перемётные сумки были плотно набиты маисом, мешки с овсом и рисом приторочены сзади сёдел. За плечами всадников громоздились мешки с другим провиантом и инструментом для работ в долине.
За пару часов до полудня, все четверо выбрались из оврага и гуськом по тянулись за Хуаном уже знакомой тропкой.
– Проедем по этой тропе, Ар. Они проходили вчера по ней. Досмотрим, где удобнее устроить засаду. Лучше подальше от асиенды.
– Как бы не перехитрить самих себя, Хуан, – заметил Ариас.
Их лица были сильно измазаны глиной и жидкой грязью. Узнать их было невозможно, а Хуан отвёл себе роль чуть ли не мальчика на побегушках. Решил держаться в тени и не высовываться.
– Вот подходящее место, – предложил Алесио. Он, как видно, был не прочь играть значительную роль, пытался быть активным и это ему удавалось.
Хуан осмотрелся.
– Хорошее место. Уводите мулов. Приготовиться! Никакой стрельбы! Только холодное оружие. И поменьше шума!
Хуан понимал, что он суетится излишне, но нервное ощущение приближающейся опасности делало его возбуждённым без меры. Он временами дрожал, хотя день был жарким, а здесь, в лесу, он был просто душным.
Прошло с полчаса, и издали донеслись голоса. Это без сомнения ехали на прогулку сеньорита Габриэла и дон Атилио. Их голоса приближались медленно, они не торопились. Впереди их ждала обширная поляна, где можно было пустить коней вскачь, насладиться шумом ветра в ушах и мощью скачки. Им было весело, они были счастливы, молоды, полны радужных надежд, приближающегося срока свадьбы.
Хуан с людьми расположились с двух сторон тропы. Договорились, что первыми нападут те, на чьей стороне будет ехать мужчина. А с сеньоритой поступить проще. Лошадь схватить за повод и удержать сеньориту от попыток поднять коня в галоп.
– Радуются! – прошептал Ариас, сидя рядом с Хуаном за деревом. В голосе мулата послышалось злорадство и Хуану это не понравилось.
– Заткнись, Ар! Молчи!
Всадников увидели шагов за шесть. Хуан тихо незаметно вздохнул, увидев, что сеньорита едет с его стороны. Значит, он должен ждать первого выступления товарищей. Он машинально потрогал рукояти оружия, хотя применять его не собирался.
– Стоять, белые подонки! – негромко прозвучал голос Алесио, и в тот же миг сильные руки сдёрнули кабальеро на землю.
Хуан почему-то замешкался, но Ариас действовал быстро. Он не стал осаживать лошадь сеньориты, просто схватил её за подол платья и сильно потянул на себя. Падая на спину, она не могла ничего сделать. А Хуан едва успел поймать повод коня, который уже рванулся было по тропе.
Возня длилась не более минуты. Алесио с Пахо быстро скрутили Атилио, обезоружили, отняв отличной работы кинжал. Другого оружия у него не оказалось.
– Чего вы хотите, сволочи? – прохрипел связанный испанец гневно, но немного растерянно.
– Денег, дон, денег! Чего ж ещё мы хотим! – ответил Алесио и наградил испанца увесистым ударом в лицо босой ногой. – Это тебе за сволоча, дон! И впредь изволь обращаться к нам с уважением, понял, дон?
– Пошёл ты к... – он не закончил, как ещё более мощный удар расквасил его нос. Испанец попытался ещё что-то сказать, хрюкнув носом, но нога негра снова ударила в дерзкое лицо, попав по тонким губам. Кровь засочилась, оросив нафабренные усики.
Сеньорита же сидела оглушённая на земле с разорванным подолом, таращила перепуганные глаза то на одного бандита, то на другого, и никак не могла произнести хоть бы одно слово.
– Хватит! – крикнул Ариас решительно. – Поехали! Садите их на мулов – и в путь! Сеньорита, прошу побыстрее, не задерживайте нас, – повернулся мулат к Габриэле. – Быстро! – И грубо встряхнул её лёгкое тело.
Габриэла наконец отошла от оцепенения и страха. Она вскочила, пытаясь вырваться из цепких рук Ариаса.
– Как ты смеешь, грязный раб, прикасаться ко мне! Прочь, вонючий щенок!
Она вдруг захлебнулась, голос прервался. Это Ариас ладонью сильно ударил её по губам. Нежные губки окрасились кровью, а лицо так побледнело, словно оно омертвело. Она прикрыла ладонью рот, боясь выпустить дерзкое слово, после чего мгновенно последует следующий удар, которого она боялась пуще всего.
Хуан с ужасом наблюдал за происходящим. Он порывался вступиться, но не решился. Сбросил зло один мешок на землю, сел на мула и вдавил каблуки в бока несчастного животного.
Топот копыт вскоре заглох вдали.
– Переживает! – бросил Алесио, кивнув в сторону ускакавшего Хуана. – Это хорошо, что он уехал. Мы сами здесь управимся. Привязывай, Пахо, дона покрепче под брюхом. Сеньорита, ты сама будешь ехать или и тебя привязать?
– Как ты со мн... – Она тут же замолчала. Алесио с видимым удовольствием сильно шлёпнул её по ягодице, что вызвало отчаянную мольбу молчаливым взглядом. Она безропотно позволила себе помочь, не обратила даже внимание на похотливые лапания Алесио, который с тихим хохотом подсаживал сеньориту в седло, перенесённое с её коня на спину мула.
– И не вздумай брыкаться, милая девушка. Будет только хуже. А для надёжности, позволь я сниму твои туфельки. Глядите, эти туфли стоят столько, что я и за три месяца не заработаю, трудись я в поте лица! Сеньорита, сколько вы времени работали, чтобы купить эти туфельки?
Габриэла смотрела с ужасом в глазах, как Алесио грубо снимал её туфли, ощупывал её ноги до колен, а она лишь дрожала мелкой дрожью, не осмеливаясь сопротивляться.
– Смотрите, ребята! Она уже поняла, что к чему! Ха! Этак мы скоро подружимся, не правда ли, красавица? – И он нагло осклабился, засовывая туфли в свой мешок.
– Никогда этого не будет, мер...
– Ты, дочь суки, опять раскрыла клювик? Посмотрим, долго это будет продолжаться! – его грязная ладонь оставила на нежной бархатной коже свой отпечаток, горевший алыми полосами. – Ты ещё не можешь себе представить, что тебя ждёт, если выкуп за тебя опоздает.
– Отец выплатит всё, что вы потребуете, – пролепетала Габриэла. – Только не бейте меня, прошу вас! – И слёзы потекли по её уже грязному испуганному лицу. Она всхлипывала, поглядывала на сидящего с опущенной головой дона Атилио, который не осмеливался поднять глаза, чтобы посмотреть, в каком ужасном положении он находятся.
– Поехали! – Крикнул Ариас, хлестнул мула Габриэлы.
Впереди ехал Ариас, за ним Габриэла и дон Атилио, замыкали кавалькаду Алесио и Пахо. Последние ехали рядом, тихо переговаривались, держа оружие наготове.
Они договорились, что называть будут друг друга односложно, что должно избавить их в случае провала от подозрений.
Отъехав миль на пять, путники остановились на холме, возвышавшемся среди подобных пониже. Кругом простирались предгорья, поросшие не очень густым лесом. Некоторые деревья сбросили листву и стояли голые, другие даже цвели. Видно было далеко. Чуть правее, виднелось небольшое селение, белевшее выбеленными стенами мазанок.
– Па, – обратился Ариас к негру. – Завяжи глаза нашим пленникам. Им нет надобности смотреть на дорогу.
– Далеко вы нас повезёте? – спросил тихо дон Атилио.
– Очень далеко, дон. Так, чтобы твои ищейки вас долго не обнаружили.
– А с выкупом как вы донесёте до места?
– Не твоего ума дело, дон. Сиди, молчи и не трепыхайся.
