Эйдэнс, вынул из скрытых ножен меч и пинком открыл дверцу кареты.
На пути следования конвоя Невервилля стояла баррикада в виде экипажа с флагом чужого государства.
Воины уже стали в построение.
— Что здесь происходит! — зарычал Леонардо.
— Спокойно! Друзья, мы с добрыми намерениями. Не стоит так беспокоиться, — неожиданно заговорил тот самый князь Гефест Гербинский, что выступил за сторону Невервилля, выходя из того самого экипажа, что перекрыл путь.
— Насколько я знаю, люди с добрыми намерениями обычно не мешают следованию конвоя чужой страны, — ответил Эйдэнс, слегка расслабив хватку.
— Я хочу поговорить с Зельманом Златогривым! — сообщил Гербинский.
— Меня не интересует твоё предложение до тех пор, пока ты не отзовёшь своих солдат, что выстроились позади тебя.
— Вот дурак! Надо мне время тратить на эту мелочь… с чего это он за меня решает, хочу я говорить, или нет? — бурчал Зельман, наблюдая за происходящим в зазор. — Подумать только… конвой этого князя состоит всего из шести стражников… Либо он наивный болван, либо…
— Отступите, ребята, — отдал приказ Гербинский. В тот же миг солдаты княжества встали смирно.
— Стойте! Необходимо согласовать разговор с королём, — сказал Эйдэнс и вернулся к карете.
— Нет! — тотчас встретил его Зельман. — Я наотрез отказываюсь от беседы с ним!
— Не веди себя как ребёнок! Да что с тобой, в самом деле! Как мы двинулись на эту конференцию, ты, не переставая, ворчишь и отказываешься от таких возможностей! — изъявил Эйдэнс. — Очнись уже, Зел! У тебя война на носу!
После этих слов лицо невервилльского короля стало проще и снисходительнее.
— Хорошо. Пускай зайдёт в карету, — вздохнув, позволил наконец король, упираясь ладонью в лоб.
— Что ж! — произнёс князь, садясь в экипаж. — Вот мы и сидим в метре друг от друга. Вы не поверите, как я ждал этого момента! Два величайших стратега всех времен и народов говорят один на один! Миф! Сказка! Подумал бы я, если бы не знал, что это явь!
— Что тебе нужно? Давай ближе к сути: мне некогда тратить время, стоя на пустыре без дела.
— Поверьте мне, вы не разочаруетесь! — с неким ехидством произнёс Гербинский, прожигая своими искрящимися серыми глазами спокойное и снисходительное лицо Златогривого. — И правда! Не буду церемониться! Ведь мы оба — ниспровергатели с трона своих отцов…
Нельзя описать всё удивление и непонимание невервилльского правителя, зародившееся в его думах в ту самую минуту. Его глаза задрожали, однако он старался не выказать волнения и сказал:
— Интересно. Ты равняешь меня с собой? — лукавым тоном спросил Зельман. — Только вот я — наследник своего престола. Я не ниспровергатель.
— Мы оба прекрасно знаем, что это ложь. Истинный наследник трона Невервилля — некий Вэйрад Леонель, что сейчас носит чин генерала.
— Вздор и чушь. Не знаем, чем ты руководствуешься, но…
— Есть человек, свидетель тех событий, который поведал мне об этом и предъявил ворох доказательств вплоть до настоящих документов о передаче трона, — перебил короля князь Гефест, всё так же ехидно улыбаясь.
Молчание. Скрежет зубов, треск суставов. Зельман был в бешенстве. Не только от того, что его предали, но и от того, что какой-то юноша смог выбить его из состояния покоя, чего не удавалось практически никому, кто не был близок королю или не выполнял государственно важные поручения.
Не имеет никакого смысла брыкаться… Этот сопляк знает, о чем говорит. Но кто мог дать ему столь ценные сведения? Кто?! Неужели он… (В его голове всплыл силуэт Норберта Изельгаама). Нет… ему не было толку делать это сейчас, пока ему ничего не угрожает. Он не из тех, кто побежит с корабля, который может утонуть, но ещё на плаву. Думай. Думай! Быть того не может… Нет. Вэйрад точно не мог: куда ему до князя Лерилина. Остаётся только…
— Что ж. Хвалю. Но кто же этот великодушный господин, что передал вам эти сведения? Будьте добры, — наконец сказал Зельман.
— Не поймите неверно, но я не могу разглашать его имя. Он просил остаться инкогнито, ибо боится за сохранность его жизни, — с таким же пафосным лицом ответил Гербинский. — И, признаться, я его понимаю.
— Я ведь знаю его. Не так уж и много сохранилось людей, кто знал и застал свержение…
— Нет, вы ошибаетесь: их гораздо больше, чем вы думаете. Некоторые остались, и их обезглавили. Некоторые бежали, и их догнали. Но есть и те, кто смог выжить, взяв притом ценные бумаги. При вас осталось всего пять людей, знающих о тех событиях: ваш товарищ, что ныне князь Северного Альянса, ваш полководец и друг детства Изельгаам, некий Мариус Ольд, ваш сводный брат, истинный наследник престола, Леонель и ныне уже умерший Медбер, — растолковал Гефест.
В горле короля словно ком образовался с этих слов, им услышанных.
Есть кто-то, знающий об убийстве, свержении, имеющий доказательства этого и свободно живущий?.. — вертелось у него в мыслях. — И этот князь… Сукин ты сын…
— Но вы не думайте, Ваше Высочество! — видя подавленный взгляд Златогривого, обратился князь. — Мои намерения от того не становятся иными! Напротив, наша судьба во многом схожа. Вот только мой отец хотел избавиться от единственного своего сына и наследника — избавиться от меня. Он сослал меня на службу и заставил подписать отказ от трона. Но, как видите, я правитель. И мои намерения весьма просты и даже наивны. Я буду мстить каждому, чьи ложь и коварство могут принести вред людям чистым душой. А лорд Дезевон… Ну, вы и сами понимаете.
— Да ты ещё юн и ничего не понимаешь… — монотонно и тихо пролепетал Зельман. — Политика — гораздо более многогранна, чем ты представляешь.
Наконец надоедливая и даже слегка надменная ухмылка исчезла с лица Гербинского. Руки, до этого сложенные на груди, опустились. Перекрещенные ноги разошлись. Его поза приняла, в коем-то веке, подобающий вид.
— Не стоит смотреть на мой возраст, господин. Поверьте, хоть я и молод, неопытен, зелен, я многое могу показать. Запомните мои слова, господин: моё имя станет наравне с вашим в хрониках летописцев. И мы будем теми, кто разгромил великого лорда Игъвара.
И на этом князь вышел, пройдясь подолом платья сначала по полу кареты, а затем — по песчаной дороге. Изящной походкой он воротился в свой экипаж.
Спустя минуту тот уже гнал на всех порах в южном направлении.
XI.
Всю ночь и всё утро Вэйрад и Дориан изучали, разбирались в бесконечных кодексах, законах, уставах, правилах, поправках в них и их исключениях. Позже к ним присоединился Фирдес, который без двух кружек пива работать не мог.
Вскоре они нашли первый аргумент против генерала Ригера
