мстительное удовольствие, увидев мелькнувшую боль в глазах старого мага. – И я всё ещё не понимаю, почему вы не позволяете мне купить мандрагору. Если бы я сделал заказ, зелье было бы готово уже через неделю после Хэллоуина.
- Мы всё ещё не знаем, кто и как это сделал, мой мальчик – мягко, будто разговаривая с неразумным ребенком, напомнил директор.
- И не узнаем, потому что единственный свидетель бестолково лежит камнем в Больничном крыле и служит лабораторной мышью для опытов. Пленка сгорела, а это значит, что только приведя Криви в сознание, мы можем что-то выяснить.
- Северус.
- Не надо, Альбус. Мне не 15 лет, я не наивный гриффиндорец, чтобы просто делать, что вы скажете. Хотите испытывать своего героя – пожалуйста, но не думайте, что Попечители молча проглотят жертвы в виде остальных учеников. Вы слышали Августу. И пока её слова – только начало, Люциус тоже не будет бездействовать.
- Северус! – повысил голос Дамблдор, вынуждая Снейпа замолчать. – Я прекрасно понимаю возможный уровень риска. Но школа продолжит работать в прежнем режиме. И мы найдем виновного в этих нападениях.
- Если это действительно Он, Альбус, будет поздно. Пока вы выжидаете – Он будет действовать. – отрывисто отозвался зельевар, на несколько долгих минут кабинет погрузился в молчание. Перестали фальшиво храпеть даже портреты, хотя Снейп прекрасно знал, что они не упустили ни единой детали из разговора. Всё равно разглашать полученные сведения бывшие директора не имели права – все они подчинялись Дамблдору согласно Уставу школы, написанному ещё Основателями.
- Метка?
- Молчит. Но это ничего не значит. Вы видели Люциуса. Макнейра. Скрыть произошедшее уже не в ваших силах, Альбус.
- Тем более, нам стоит вести себя осторожнее. – упрямо нахмурился директор, окуная в чернильницу роскошное перо с серебряным наконечником. Снейп вздохнул, поднимаясь с места. Разговор явно закончен.- Проследи за мальчиком, Северус. И постарайтесь не допустить травли. Хогвартс – последняя надежда Британии. Если Свет погаснет здесь, нас не спасет даже Пророчество.
- Поразительная прагматичность, директор. Променять жизнь одного ради блага всех остальных. – негромко обронил Снейп, с грохотом захлопывая за собой дверь. Он прекрасно понимал, что дёргает льва за хвост и что его слова могут обернуться неприятными последствиями в будущем. Но всё же….
Северусу было не всё равно. Да, ему не нравился Гриффиндор, одно только название факультета вызывало каскад болезненных воспоминаний, бесили студенты во время занятий, и выводила из себя необходимость тратить на них своё личное время подчас в ущерб здоровью и здравому смыслу. Но при этом ему было не всё равно. Надоедливый мальчишка Криви, у которого на самом деле получались неплохие зелья, не хватало только увлеченности этой тонкой наукой. Ворчливый завхоз Аргус Филч, который, казалось, был в Хогвартсе всегда. И который когда-то давно отпаивал Северуса мятным чаем и молча протягивал заживляющую мазь из своих запасов, когда после особенно жестоких выходок мародерской компании ему было стыдно идти в больничное крыло. И его кошка. Неизменно ласковое и очень умное существо, которое ничем не заслужило всеобщей студенческой ненависти. Бездействие Альбуса злило и душило до отчаяния. Это неправильно. Так не должно быть!
На несколько минут Снейп остановился перед входом в слизеринскую гостиную, пытаясь успокоить бушующую в душе бурю. Если бы много лет назад кто-нибудь сказал, что он станет деканом факультета, он, не раздумывая проклял бы шутника чем-нибудь неприятным. Северус видел себя исследователем. Ученым. Богатым филантропом, разъезжающим по миру, но никак не тем, кто работает с детьми. Но тогда, после смерти Лили и своего заключения в Азкабан…. Все его предыдущие мечты потеряли всякое значение. Жизнь стала безвкусной и бесцветной. Стараться, стремиться….. Для кого? Ведь её уже нет.
Когда Альбус пришел к нему в камеру со свитком и предложением искупить свою вину, Снейп плюнул ему под ноги и расхохотался. Как безумный. Потом был суд и долгий разговор в кабинете, закончившийся для него принятием двух клятв. Вопреки своей натуре, Северус даже не следил за пунктами, что потом заставило его пожалеть о последствиях. Он избежал Азкабана, но при этом зачерствел душой. Точный и прагматичный разум – его гордость и главное богатство погряз в пучинах депрессии, а потом всё изменилось.
Работа декана волей-неволей заставила принять на себя ответственность за чужие жизни. Проблемы молодых аристократов неожиданно захватили всё его внимание, детей, которых ненавидели просто за их фамилии или факт их существования. До хрипоты споря с Минервой, яростно назначая отработки, сдирая баллы и залечивая физические и душевные травмы своих подопечных Северус с удивлением почувствовал, что жив. С ещё большим изумлением он отметил неизменное уважение в глазах подрастающих лордов и леди, детей, на которых все остальные после войны поставили клеймо. Тогда зельевар дал себе слово, что больше не допустит невинных смертей. Даже если ценой станет его собственная жизнь.
Потом была реабилитация Люциуса и первый магический выброс крестника, впервые заставившие в душе ожить чему-то неуместно теплому, что, казалось, умерло со смертью рыжеволосой гриффиндорки. И сейчас Снейп чувствовал угрозу. Своему крестнику, своему факультету, детям, в конце концов! И не мог позволить директору сделать из них наживку для Лорда. Хватит. Один раз он подобным образом уже ошибся. Повторять свои ошибки он не станет. Вздохнув и выдохнув, декан Слизерина провел ладонью по холодному камню и прошел в переполненную гостиную. Что бы ни случилось – их нужно уберечь.
***
- Думаю, у всех вас накопилось много вопросов – доброжелательно обратился к собравшимся ученикам Флитвик, переводя внимание с Поттера и его спутницы на себя. Встретив обоих на пути в факультетскую башню, он не увидел причины запрещать ученику привести гостью. Строго говоря, в правилах оговаривался формальный запрет, но это касалось только самостоятельного посещения гостиной членами других факультетов. Правило было старым, по итогу сложившимся в негласную традицию, наверное, поэтому у многих учеников сейчас застыло на лице несколько недоверчивое выражение.
- Того, кто наколдовал змею, поймали? – с места поинтересовался Корнер, приветственно кивнув слизеринке, которая под пристальными взглядами чувствовала себя немного не в своей тарелке.
- Нет, шутника так и не нашли.
- Вы всё ещё считаете, что это была шутка, профессор?
- Я считаю, что подобное заклятье невозможно произнести случайно – нахмурился Флитвик, грея руки о чашку с чаем. – Это очень высокий уровень
