Я взял ручку, старинную перьевую, разве что заправленную не кровью, а все-таки чернилами, и медленно вывел на обоих экземплярах свою подпись.
– И еще одно, мистер Кейн. Учитывая, что необходимость в услугах может возникнуть независимо от времени суток и прочих условий, наши наниматели сочли обязательным предоставить вам соответствующее средство связи. Вы вольны использовать его любым удобным для вас образом и в любых целях, но главное, постоянно иметь его при себе.
Таких коммов я еще ни разу не держал в руках. Даже не видел в каталогах. Скромная эмблема «Сэнкей Корп.» на явно противоударном и вообще неуязвимом ни для чего корпусе лучше всего другого говорила о баснословной цене и неограниченных функциях устройства.
– Он настроен на ваши биометрические показатели, – сказал мужчина. – Сейчас в его память занесены всего два номера и сведения об их владельцах.
Да, и правда всего два. Под очень знакомыми именами.
– Но, разумеется, у вас есть право оставить прежнюю форму расчетов. Правда, это существенно удлинит сроки, тогда как, оказывая услуги, вы можете полностью рассчитаться по своим обязательствам в течение…
– Спасибо, я понял.
Кажется, это называют «предложением, от которого нельзя отказаться». Хотя… Мне и соглашаться даже не надо: все решено за меня.
– Надеюсь, ваши наниматели отдают себе отчет в том, что помимо их желаний существует еще и…
– Не беспокойтесь, взаимному сосуществованию вашей службы и обязательств отведена целая глава, – поспешила заверить меня женщина. – Завизированная юристами вашего Управления.
И туда уже успели подкатить? Молодцы. Не представляю, как все это безумие прошло через официальные инстанции, но, похоже, сомневаться не приходилось: человека по имени Морган Дэниел Уоллес Кейн больше не существует. Есть… Как бы это сказать? Акционерное общество. И два крупных акционера: господин Тору Ишикава и адмирал Адриано Тоцци. Рассчитывающие на дивиденды.
– Ваш экземпляр вы возьмете с собой?
Я еще раз оценил размеры и примерный вес своего нового «ошейника».
– Нет. Если можно…
– Весь пакет документов будет помещен в банковское хранилище, – согласились юристы. – Всего доброго, мистер Кейн.
Ага, всего. Только доброго ли?
Сигнал комма заверещал, едва я вышел в коридор, и это стоило мне несколько седых волос, пока сообразил: звонит старый аппарат, а не новый.
– Мо, ты где шляешься?
– В страховую компанию заходил. Насчет долгов вызывали.
– Ты еще там?
– Угу.
– Никуда не уходи, я сейчас приеду!
Уйти? Интересно, каким образом? Ноги вообще двигаться не желают. Кто бы меня сейчас на руки взял…
Амано, наверняка побивший очередной рекорд скорости, а заодно потрепавший нервы как минимум десятку патрульных машин, явился и в самом деле практически «сейчас». Для меня, стоящего у окна холла перед залом заседаний и глядящего на ночной город.
– Чего такой кислый? Новый процент начислили? А у меня для тебя подарок!
– Мм?
– Вот!
Он сунул мне под нос бумажку с какими-то буковками и циферками.
– Это еще что?
– Это со мной рассчитались от имени месье Дюпре. Включая премиальные.
– Поздравляю.
– Ты не понял! Это тебе.
– Зачем?
– Как зачем?! – Кажется, капитан Сэна не на шутку удивился. – Заплатишь хоть часть долгов.
Мило. Даже трогательно. Только безнадежно поздно.
– Спасибо, уже не надо.
– Что значит «не надо»?
– А то и значит. Нет больше долгов.
– То есть?
– Нету. Оплачены.
– А ну объясни толком!
– Правда, спасибо. Это… здорово. Только деньги мне помочь не смогут.
– Ничего не понимаю. Можешь выражаться яснее?
Выразиться я могу. И очень даже жестко. Но, боюсь, яснее мое состояние для окружающих от этого не станет. Для одного окружающего уж точно.
– Долги оплачены.
– Как?!
– Нашлись два обеспеченных человека, которые поделили расходы пополам.
Амано подозрительно сощурился:
– Вот просто взяли и поделили?
– Ну не совсем. Еще написали кучу бумаг по этому поводу.
– И?
– И – все.
– В смысле?
– В смысле все со мной ясно. На ближайшее будущее. Хотя как может быть ясным то, чего нет?
– Морган, хватит дурить! Скажи прямо, что случилось?
– Да сказал уже. Мои долги выкупили и поделили между собой двое… э… моих знакомых. И поскольку они хорошо знают, что я с ними не рассчитаюсь деньгами ни за что и никогда, поставили другое условие.
– Какое?
– Выполнение неких поручений. Оказание услуг.
– И что в этом страшного? – недоуменно тряхнул волосами капитан Сэна. – Так же даже лучше.
– Ага, лучше… Если не задумываться, какие услуги могут понадобиться твоему деду и адмиралу Тоцци. Поочередно.
– Твои долги выкупили… ЭТИ двое?!
– Ты слышал.
Амано фыркнул, хмыкнул, а потом и вовсе расхохотался. А я посмотрел в окно. Вниз, на змеящуюся у подножия офисной башни улицу.
– Как думаешь, здесь достаточно высоко, чтобы…
Ловил он меня уже за ногу.
Эпилог
И все хорошее и все плохое рано или поздно заканчивается, оставляя после себя… Ну, если не многочисленные следы разрушений, то хотя бы воспоминания. Светлые, тягостные, умилительные, встряхивающие за шкирку всякий раз, как возникают в сознании. Разные, в общем. Но без них не существовало бы такой странной штуки, как прошлое, и постоянно казалось бы, что ты открыл глаза вот только сейчас, в этот самый миг, и все, что увидел перед собой, еще никогда и нигде не существо…
– А еще законную невесту нужно любить, уважать, носить на руках и вообще всячески баловать.
Голос полковник фон Хайст узнала легко, еще даже не видя Моргана через приоткрытую дверь. По стервозности интонаций, в последнее время становящейся неотъемлемой чертой племянника и кажущейся подозрительно знакомой.
Ну да, так и есть: листает какой-то женский журнал. И делает вид, будто это занятие ему очень нравится. Хотя определенную пользу, конечно, извлекает. Как всегда и из всего. Если Эд еще довольно долго не придется думать о замужестве и всем, что ему предшествует, то вторая названая дочь в силу сложившихся обстоятельств как раз ближайшее время будет увлекаться именно тем, о чем пишут… Ну хотя бы в данном конкретном издании.
– И можешь сказать спасибо своим… э-э-э, ками, что я забеременеть не могу. А то бы…
– Не можешь? Точно не можешь? А то смотри, терпение и труд…
О, это в разговор вступил уже капитан Сэна, которого ликующий вид не покидает, можно сказать, со дня помолвки.
– А может, ты сначала на мне потренируешься? – ласково спросили откуда-то слева, и напарник Моргана рефлекторно дернулся, правда, выражение счастья с его лица все равно никуда не делось.
– Прочь руки, извращенец!
– Кто бы говорил…
Паркер, как всегда, убедителен до отвращения. И столь же искренен.
– Эй, невеста, слышала? На мою честь и достоинство покушаются! Кто меня будет защищать?
– Спасение утопающих… Слышал о таких?
– О женщины, вам имя – вероломство, – заметили справа, с акцентом истинного англичанина. – И вообще, отдай журнал уже, Мо! Это мне его дали почитать. Еще запачкаешь…
Доусон. По уши влюбленный и до самой макушки серьезный. А макушка у него… о-го-го как высоко находится!
– Не запачкаю. У нас кофеварка не работает.
– И хвала богам! Но журнал все равно отдавай сейчас же, гад!
– Я еще не дочитал! Тут такая статейка… захватывающая…
Барбара улыбнулась, все еще не решая показаться из-за двери.
Дети. Настоящие дети. Поразительно даже, как им удается оставаться такими. Несмотря ни на что. Но это даже и к лучшему, что они не собираются взрослеть больше положенного. Ладно, дам им еще минутку, а потом…
Трель комма наполнила собой пространство комнаты, кажется раздаваясь во всех волновых диапазонах.
– Ничего себе звоночек!
– Это у кого? Джей, ты развлекаешься?
– Да я ни сном ни духом…
– Это у меня.
И все разом замолчали. Наверняка смотрят сейчас во все глаза на Моргана. Ждут. Одна трель. Две трели. Три…
– Да ответь уже! – не выдержав, велела Барбара.
Сигнал вызова смолк, но прошло еще несколько долгих секунд, прежде чем прозвучал голос Моргана, который сейчас больше всего подошел бы человеку, только что прыгнувшему вниз с самого высокого обрыва, но ни в коем случае не собирающемуся разбиваться насмерть:
– Слушаю и повинуюсь.
Примечания
1
Район города, средненепритязательный, в котором никогда и ничего не происходит.
2
Марки оружия.
3
Самая-самая городская глубинка.
