её работать в лавку Томаса Майерса и желательно жить к нему же.
Борей быстро смекнул к чему всё это и засмеялся.
— Да уж, знатно вы влипли.
— А как же занятия? — Я решила тоже вмешаться в разговор. Если честно я не представляла, как буду совмещать работу в лавке и занятия с Тьяной и Таволом.
Борей задумался, а потом ахнул рукой.
— Возьми учебник математики с собой и считай это твоё первое самостоятельное задание. А теперь брысь отсюда. У меня дел много.
Оказавшись в коридоре, я привалилась спиной к стене. Валь улыбался, да так ехидно, что у меня начали закрадываться смутные опасения.
— Что?
— Слышала, что сказал мастер?
Я неуверенно кивнула, чувствуя, что такая радость подмастерья не сулит ничего хорошего и как в воду глядела.
— Раз это твоё первое задание, то и договариваться тебе.
— Серьёзно? Вы втравили меня в историю с невестой и мне же отдуваться?
Валь пожал плечами.
— Это самое простенькое задание. Надо же тебе с чего-то начинать.
Осознав, что теперь не отвертеться, злобно зыркнула на весельчака, выражая своё мнение по этому поводу и пошла собираться к переезду. Оказавшись в своей комнате, замерла в растерянности, не зная с чего начать. За это время я основательно обросла вещами: над столом между окнами висели настенные часы, которые я так удачно прихватила из дома, вместо сундука для вещей появился добротный лакированный шкаф, битком забитый одеждой и постельным бельём. У камина теперь стояло кресло, в котором, забравшись с ногами, было уютно читать. Представив, как явлюсь в книжную лавку со всем своим скарбом, рассмеялась от нелепости картины. Наверно стоит взять лишь самое необходимое. То, с чем я по весне пришла в Борден.
Походный рюкзак обнаружился за стопками одежды в самом дальнем углу шкафа. Упаковав пару смен одежды и кое-какую обувь в сумку, осмотрела комнату, не забыла ли чего важного и вдруг осознала, что улыбаюсь. Неужели осуществится моё желание поработать в книжной лавке?
Пока шла по улицам до моста, удивлялась, как раньше не заметила начинающееся в городе столпотворение. Многие приезжали на ярмарку загодя, и на дорогах было не протолкнуться от гружёных телег. Так скоро на приличных постоялых дворах комнат не останется.
Недолго думая, свернула на другую улицу и припустила бегом к знакомому трактиру, очень надеялась, что ещё будут свободные номера и места для телег под навесом.
В трактире было шумно, тесно, пахло мясным жарким и сдобными пирогами. Протиснувшись к барной стойке, выстояла очередь из трёх дюжих мужиков, тоже приехавших на ярмарку пораньше, пританцовывая от нетерпения, еле дождалась своей очереди.
— Добрый день, — поздоровалась с незнакомым мужчиной. Здоровый как медведь и такой же косматый. Не иначе сам владелец. Оно и правильно, когда такой наплыв постояльцев ссор и ругани не избежать, тут парнишке не справиться. А такой гаркнет и все сразу стихнут.
— И тебе добра, юная девица. — Мужчина сощурился, окидывая меня и котомку за плечами цепким взглядом. — Комнату изволишь?
— Две.
— Эк, — мужик крякнул от удивления. А потом понимающе улыбнулся. — Тебя уперёд послали?
Я закивала, расплываясь в улыбке.
— Бронирую две комнаты, два навеса для телег и стойла для четырёх коней на следующей неделе от пятницы до понедельника.
С этими словами выложила на стойку десять серебреников.
Я пока бежала до трактира припомнила сколько в деревне осталось лошадей, сколько урожая могли снять и поняла, что на ярмарку приедет староста и моя родня. Больше просто некому.
Мужчина огладил бороду, явно прикидывая что-то в уме, отсчитал семь монет и сгрёб в ящик под стойкой, остальные толкнул мне.
— Задаток, остальная оплата при выезде.
Достал из того же ящика видавшую виды потрёпанную тетрадь, карандаш и открыв чистую страницу, записал два номера: триста один и триста два. В скобках приписал навесы и стойла.
— На кого бронировать?
— Осиповы и Акунины. — Назвала я фамилию дядьки Казима и старосты.
— Так вы из Кряжек? Или Сборышей? — Сразу догадался трактирщик.
Я улыбнулась. Откуда нам ещё быть с такими-то фамилиями.
— Из Сборышей.
— Хорошо, буду ждать, — он своей лапищей спихнул тетрадь обратно в ящик. — Но учти до вечера пятницы не заселитесь, утром комнаты сдам, и задаток не верну.
К тому, что могу не получить своё серебро обратно, я была не готова. И уже сомневалась, правильно ли поступила? Вдруг наших будет больше? Или они вообще не захотят селиться в городе и остановятся в предместьях? Видя мои сомнения, мужик усмехнулся и потянулся за своей тетрадкой.
— Сомневаешься? Могу бронь снять, но к следующим выходным мест не будет.
— Не нужно, пусть комнаты останутся за нами.
— Верное решение, не пожалеете, что у меня остановились. От трактира самая широкая дорога до ярмарочной площади, поутру в толчее не застрянете и займёте лучшие места.
Я только головой покивала. Скоро ночами начнутся заморозки. Лучше я потеряю семь серебрушек, чем мои родные будут ночевать на улице. Только нужно в пятницу их у ворот встретить. Зато теперь я знала, как устроиться на работу всего на две недели. Лишь бы мистер Томас согласился.
К книжной лавке я специально пришла под самое закрытие, когда на улице уже начало темнеть. Снова звякнул колокольчик, и меня окутали
