Порт-Артур сдали. Очередное предательство Царя и Отечества, плохо замаскированное, как и в случае с Небогатовым, заботой о малых сих.
На последнем параде японского гарнизона крепости Порт-Артур, состоявшемся 2 января 1945 года в ознаменование 40-й годовщины падения русской твердыни, комендант крепости генерал Оту вынужден был признать, что одной самурайской храбрости и мужества было недостаточно для взятия Порт-Артура. Потребовалось наличие «искренних» отношений между генералом Ноги и Стесселем.
Так через 40 лет японцы сами признали то, что в 1938 году сказал старый порт-артурский солдат в стихотворении «Портрет» Константина Симонова:
И если бы, подлая шкура, Не предал нас сам генерал, То этих твердынь Порт-Артура Солдат бы японцам не сдал.
После сытного обедаЧтобы не говорить много о лживости предателя Стесселя (а предатель он по-любому — потому, что передал — предал — врагу русскую крепость, не так важно даже за бабки или просто так), приведу один пример. В телеграмме на Высочайшее имя Стессель доносил:
«Крепость продержится лишь несколько дней, у нас нет снарядов…»{179}
Данные о состоянии Порт-Артурской крепости на 20 декабря 1904 года (2 января 1905 года) свидетельствуют, что ко дню капитуляции в крепости оставалось 610 исправных орудий (из них 287 морских) и 207 855 снарядов различных калибров, включая 11-дюймовые.
Лжецы и изменники почему-то думают, что все у них сделано по-умному, а концы в воду спрятаны. Евангелие они не читают, а если читают, то с несомненным чувством собственного превосходства, а уж всерьез принимать сказанное там, Боже упаси. И недоступна им простая евангельская истина, что все тайное сделается явным, и никакие подделки документов и устранение свидетелей, физическое или моральное, не помогут. Не надейтесь.
К моменту предательской сдачи — на 329-й день войны и 156-й день тесного обложения — крепости из 60 укрепленных узлов — фортов, редутов и батарей — было потеряно не более 20! Количество пушек и снарядов нам известно. Кроме них у стойко держащего оборону 25-тысячного гарнизона (не считая 6 тысяч раненых и больных) оставалось 4,5 млн. патронов, продовольствия — на два месяца. Сдаваться никто не хотел.
110-тысячная армия генерала Ноги была перемолота в пыль под Порт-Артуром. В это число входит 10 000 офицеров. Причем это только официально признанные японцами потери. Многие из иностранных наблюдателей считали, что реальные потери осаждающих были больше. Всего в осаде русской плохо подготовленной к обороне и брошенной Командованием Маньчжурской армии крепости участвовало за весь период более 200 000 японских войск.
Это на 42 000 человек гарнизона крепости, считая на май 1904 года. Плюс моряки. Еще несколько тысяч.
Умереть всем, но не сдавать!
Никто не ожидал такого неожиданного и бесславного конца блестящей и героической обороны. И меньше всего сами японцы, кроме, возможно, генерала Ноги, у которого со Стесселем были «искренние» отношения. Английский наблюдатель в осаждающей армии Норригаард писал, что в самый день, когда последовала сдача Порт-Артура, офицеры в штабе Ноги говорили ему, что падение крепости ожидается не ранее, чем через полтора-два месяца. То есть как раз в феврале, если не в марте, как и говорил кавторанг Владимир Семенов.
Весть о капитуляции крепости Порт-Артур, защита которой являла собой невиданный со времен Севастополя пример мужества и героизма на войне, потрясла весь мир. Никто не мог, особенно у нас, в России, поверить, что столь блистательная оборона русской морской крепости закончилась столь бесславно.
Вот что заявил по этому поводу один из участников героической обороны Севастополя в войну Крымскую: «Падение Порт-Артура мне было больно… Я сам был военным. В наше время этого не было бы. Умереть всем, но не сдавать!..
В наше время считалось бы позором и казалось бы невозможным сдать крепость, имея запасы и 40-тысячную армию».
Имя этого участника — Лев Толстой. Все-таки сидел еще храбрый севастопольский поручик в нынешнем толстовце и пацифисте. Понимал ли вот только автор приведенных замечательных и верных слов, что в сдаче и капитуляции Порт-Артура его, Толстого, вина уж никак не меньше, чем Стесселя?
Как и следовало ожидать, известие о сдаче Порт-Артура вызвало в стране всплеск «революционной» активности, начиная с пресловутой провокации
Порт Артур. Моряки перевозят орудие для установки на батарее Крестовой горы9 января. На активность эту рассчитывали и ее подготавливали как японская разведка, так и деятели всех оппозиционных исторической русской власти партий и течений. Вредоносность последних для России бесконечно превышала вредоносность японской и всех прочих разведок мира.
«Севастополь» — последний сражавшийся броненосец Порт-Артурской эскадры Крен на правый борт в результате попадания двух торпед в корму при шестой атаке миноносцев врага в бухте Белый Волк. Затоплен капитаном 1-го ранго Н.О. фон Эссеном на глубокой воде, где незыблемо покоится до сих пор, служа напоминанием. Каждому о своем.И это они запомнили надолго
Но несмотря на предателей стесселей и куропаткиных, их покровителей и прикрывателей в Петербурге, слава русского оружия в Порт-Артуре сохранилась и преумножилась.
«В последние дни Артура на Высокую гору, — вспоминал один из участников той войны, — приходили солдаты поодиночке, со словами:
“Умирать пришли за Веру, Царя и Отечество”.
Приходили добровольно умирать… Пусть приведут подобный пример из жизни другой армии!»
В почти шестимесячной осаде, при подавляющем, чуть ли не пятикратном, численном превосходстве мощной осадной артиллерии и прочее, и прочее, ощущая непрерывную поддержку флота, японские храбрые воины не смогли победить в открытом бою русского солдата.
И это они запомнили надолго.
Осада Порт-Артура не принесла славы японскому оружию. Крепость не была взята, а была сдана. Об этом откровенно заявляет и сам командующий осадной японской армией генерал-полковник Ноги в письме к генералу Тераучи, написанном после сдачи Порт-Артура: «…Единственное чувство, которое я в настоящее время испытываю, — это стыд и страдание, что мне пришлось потратить так много человеческих жизней, боевых припасов и времени на недоконченное предприятие».
Пример, достойный подражания
В утешение славному генералу Ноги, потерявшему в штурмах упрямой русской крепости своих сыновей, скажем, что часть этих жизней была потрачена с вящей пользой для Японии, независимо даже от факта взятия Порт-Артура.
В сентябрьских безуспешных штурмах японцами горы Высокой было замечено в рядах атакующих большое количество людей в совершенно неуставном обмундировании. Оказалось, что это «волонтеры» из числа тех, кто громко выражал в тылу недовольство слишком медленными действиями японской армии под Порт-Артуром. Император Мэйдзи с чисто самурайским юмором посоветовал крикунам поучаствовать в осаде лично и, так сказать, ускорить процесс. В Японии в отличие от нашей страны после такого предложения оставался единственный путь — на передовую. Причем быстро-быстро. А то ведь и харакири могут предложить сделать.
Как гласит порт-артурский дневник инженер-капитана М.И Лурье: «Немногие из них вернулись домой, и число крикунов в Японии сильно уменьшилось… Не худо было бы, чтобы и наше правительство имело в виду этот остроумный способ избежать критики».
Дельное, кстати, было предложение!
Трагедия японского оружия
Сильный враг побежден жертвой многих бойцов.Горы трупов лежат на полях и валах.Как смотреть мне в глаза седовласых отцов?!!Слишком многих ведь нет в этих славных рядах[187]
Английский корреспондент Эллис Бартлетт, находившийся при армии Ноги и наблюдавший гигантскую битву под Порт-Артуром изо дня в день в продолжение всего периода осады, писал: «История осады Порт-Артура — это, от начала до конца, трагедия японского оружия. Только история осады, составленная по официальным документам главной квартиры, может раскрыть все тактические ошибки японцев, но подобная история едва ли появится в свет, пока настоящее поколение не сошло со сцены».
