С первыми лучами рассвета 27 декабря эскадра начала входить в Носси-Бе. На «Суворове», приветствуя отряд контр-адмирала Фелькерзама, грянул марш, раздались залпы артиллерийского салюта. Уже смертельно больной Фелькерзам прибыл на «Суворов» и сердечно расцеловался с Рожественским под крики «Ура!» построенных экипажей.
Половина труднейшего, беспрецедентного плавания завершилась. Огромная эскадра, не потеряв ни одного корабля, сосредоточилась в Носси-Бе.
Хеллвилль
Раньше броненосцев утром 25 декабря в Носси-Бе пришел крейсер «Аврора», вместе с 1-м отрядом совершивший беспримерный поход вокруг Африки и в 11-балльный шторм обогнувший мыс Доброй Надежды. Командир крейсера каперанг Егорьев записал в своем дневнике:
«На рейде застали отряд адмирала Фелькерзама с множеством транспортов… Другой половине нашей эскадры и новым впечатлениям мы, конечно, сильно обрадовались…
Броненосцы с адмиралом Рожественским прибыли к нам 27 декабря. Военные суда наши почти незаметны, так как теряются в огромном числе транспортных судов. В общем, если исключить четыре однотипных броненосца, преобладает удивительная разнотипность. Каждое судно составляет положительно unicum, годный для сохранения в музеях в назидание потомкам: “Алмаз”, “Светлана”, “Жемчуг”, “Аврора”, “Донской”, “Наварин”, “Сисой” и “Нахимов”.
Однотипные семь миноносцев, которые уже успели износиться в прошлом году в походе в Порт-Артур, ныне после ремонта в Кронштадтском порту снова пришли в такое состояние, что вряд ли кто из них дойдет до неприятеля.
Присоединились еще к нам гиганты-немцы: “Урал”, “Терек” и “Кубань” — будущие разведчики, лучшие ходоки нашей эскадры и громаднейшие щиты для японских артиллеристов. Попадания в них будут сразу же видны японцам, так как после первого произойдет огромнейший пожар, несмотря на какую-то шарлатанскую огнестойкую жидкость, которой пропитывалось дерево.
Два негодных парохода “Малайя” и “Князь Горчаков” отправляются обратно с негодным людским товаром. Транспортов масса, и корабли нашей эскадры похожи на конвойных большого верблюжьего каравана…
Город Helleville — маленькая французская колония, приблизительно с 50 европейцами. В городке каменная католическая церковь, небольшой крытый рынок, трактир “Кафе-де-Пари”, галантерейный магазин, несколько второстепенных лавочек, маленький ледоделательный заводик, хороший мол для приставания шлюпок, два сарая с угольными брикетами, таможня, почта-гелиограф в Диего-Суарец, полицейский участок, дом губернатора, госпиталь на 20 коек. Повсюду встречаем католических сестер милосердия. Кругом чудная растительность. Громадные деревья манго усеяны плодами, которые валяются всюду на земле, едят их и люди, и куры, и утки. Даже чей-то белый конь, повалявшись на траве, получил оранжевую окраску от раздавленных манго. Много пальм с кокосами, лимонов, папай и других фруктов, названий которых не знаю. Многие деревья цветут очень яркими цветами, преимущественно красными, зелень всевозможных оттенков, лианы, веерные пальмы, громадные деревья из породы кактусовых. Масса хамелеонов, меняющих свои роскошные цвета, всяких ящериц и маленьких пестрых птичек.
Первые две недели мы пользовались ясными и опасными солнечными погодами, дальше пошли дождливые погоды с более умеренными температурами вроде +22R, когда чувствовали себя совсем хорошо.
Восьмого января все еще стоим, хотя 31 декабря был срок ухода отсюда»…
5. Мадагаскар
5.1. Планы и реалии
Общий характер решения, принятого адмиралом Рожественским сразу после получения известия о гибели Артурской эскадры, по всем сохранившимся данным, четко рисуется в следующем виде. Немедленное движение вперед, чтобы не дать японцам времени сменить расстрелянные пушки, отремонтировать котлы и машины, вообще поправиться, починиться, отдохнуть после 11 месяцев тяжелой боевой службы.
Форсированный марш на восток с теми силами, какие есть под руками, не терпя задержки, бросая по пути всех повреждающихся и ненадежных, чтобы вступить в Японское море с отрядом, хотя и немногочисленным, но состоящим из отборных, вполне исправных судов, поставив целью прорыв во Владивосток. И уже из Владивостока угрожать путям сообщения неприятеля.
Все, что мы знаем теперь про сражение у Шантунга и бой Владивостокских крейсеров при Урусане, про состояние японского флота после почти годичной блокады Порт-Артура, говорит о том, что вряд ли кто смог бы остановить «железного адмирала», приди он к той же Цусиме в феврале.
На его стороне было даже такое элементарное и всеми забываемое обстоятельство, что февральский световой день существенно короче майского. Зато зимние ночи длинные. Значит времени для боя меньше. По крайней мере, на три часа. Да и непогод зимой существенно больше.
При старых снарядах японцы просто физически не смогли бы ничего сделать с броненосцами типа «Бородино» — вспомним «Полтаву». Даже при абсолютном подавляющем огневом превосходстве Соединенного флота в бою 14 мая к 6 часам вечера еще вели огонь и «Александр III» и «Бородино», не говоря уж про «Орел».
Так что прорвались бы мы в феврале во Владивосток как миленькие. А после этого было бы адмиралу Хейхатиро не до ремонта и перевооружений. Максимум — легкая косметика.
И когда Петербург стал ломать план Рожественского, предлагая вместо этого идиотическое «овладение морем» с помощью лишних трех броненосцев береговой обороны, то не мудрено, что, по словам старшего флаг-офицера лейтенанта Е.В. Свенторжецкого, Адмирал, читая «высокие указания», скрипел зубами, задыхаясь от бешенства, и сдавленным голосом костил каких-то «предателей»{184}.
Еще бы не скрипеть зубами и не задыхаться!
Так ненавязчиво вполне решаемая первичная задача соединения с 1-й эскадрой и также решаемая — возникшая в связи с предательской сдачей Порт-Артура — задача немедленного прорыва во Владивосток заменялись явно неисполнимой задачей «овладения морем»! Теперь подробно.
5.2. Хеллвилльские хроники
Неприятности начались сразу…
Адмирал хотел с возможной быстротой идти вперед. После падения Порт-Артура в этой быстроте была наша единственная надежда. И надежда обоснованная.
Японский флот был еще отнюдь не приведен в порядок после годичного крейсерства в Порт-Артуре. Выше говорилось, что 10/23 января 1905 года наши офицеры видели в Куре «Микаса» без кормовой башни — до сих пор ликвидировались последствия победного боя у Шантунга. И капитан 2-го ранга Лутонин добавляет, что ремонт «Микаса» длился восемь месяцев начиная от 28 июля / 10 августа. Получается, вообще до начала апреля 1905 года!
Адмирал спешил. А Петербург продолжал с неуклонностью вставлять палки в колеса. Простым недоумием это трудно объяснить. Как и занятие в 1897 году Порт-Артура вместо Мозампо.
Неприятности начались сразу после прихода на Мадагаскар. Сначала Носси-Бе вместо Диего-Суарец. Маршрут на Восток автоматически удлинился больше чем на тысячу верст. А уж одного угля зря сколько пожгли. Одно из стандартных обвинений в адрес адмирала Рожественского состоит в том, что погрузки угля стали для него пунктиком в ущерб боевой подготовке. Станут тут при таком мудром руководстве из Петербурга.
Дальше — больше. 3 января последовало категорическое подкрепленное Высочайшей санкцией запрещение эскадре идти вперед. Хронологический перечень событий похода и боя 2-й эскадры сообщает об этом с похвальной лаконичностью:
«19 декабря. Сэнт-Мари. Морское Министерство уведомило вице-адмирала Рожественского о состоявшемся решении послать на усиление 2-й эскадры отряд контр-адмирала Небогатова в составе эск. бр. “Император Николай I”, бр. береговой обороны “Адмирал Сенявин”, “Адмирал Ушаков” и “Генерал-Адмирал Апраксин”, крейсер “Владимир Мономах”, пароход “Русь” (с воздухоплавательным парком), буксир “Свирь”, госп. судно “Кострома” и 3 угольных транспорта “Курония”, “Ливония” и “Ксения”.
Вследствие посылки этого отряда в маршруте 2-й эскадры на Дальний Восток должны быть сделаны изменения.
Вице-адмирал Рожественский просит Морское Министерство не делать перемен в маршруте эскадры, так как “иначе он не может отвечать за эскадру” (тел. № 913: дело № 9)».
