— Вольтурис на техобслуживании, — живо отозвалась Сол. — В сервисном центре мне сказали, что ему нужно полностью сменить обшивку — радиацию не удалось нейтрализовать…
— Ты не дослушала, — ответил Райт. — Рейс на "Нэвисе".
Сол не особо удивилась. Внеплановые рейсы — обычное дело, в расписании время от времени случались накладки: как ни крути, а форс-мажор никто не отменял.
— Вот координаты, — шеф протянул ей флешку. — Корабль имеет автономный модуль. Опускаешься на низкую орбиту, отсоединяешь модуль, возвращаешься назад.
Сол медленно кивнула, нутром чуя подвох.
— А что в модуле? — осведомилась она.
— Груз.
— Какой груз?
Господин Райт поморщился, будто от зубной боли.
— Неважно.
— То есть, как — "неважно"? — Сол непонимающе нахмурилась. — Я должна знать, что везу!
Метриус, доселе не проронивший ни слова, наконец, вступил в разговор:
— Это закрытая информация, — лаконично отрезал он.
— Что? — возмутилась Сол. С неё разом слетела вся притворная сдержанность. — Какая, ко всем чертям, закрытая информация?! Я пилот, я обязана знать всё до последней точки!
— В данном случае это невозможно, — с едва заметной усмешкой ответил Метриус.
— Но это нарушение правил Гильдии! — зашла Сол с другой стороны, прибегнув, как ей казалось, к неоспоримому аргументу. — Обязанность пилота лично проверить груз прописана в уставе!
Метриус выжидательно обернулся на Грэйсона Райта.
— Я подтверждаю легитимность данного рейса, — неохотно пробурчал Райт. — В проверке груза нет нужды. Рейс срочный, корабль уже на лётном поле. На планетарном космопорте, — уточнил он.
Сол колебалась. Ей было неуютно и тревожно, сама постановка вопроса вызывала дискомфорт, да и голова была забита совсем другим. Но вместе с тем её раздирало любопытство, что за тайна скрывается за пространной, по-бюрократически сухой формулировкой "закрытая информация".
Вопрос: "Почему именно я?" чуть было не сорвался с языка, но Сол сдержалась, понимая, что это прозвучит по-детски глупо. Ни одна прима в здравом уме не откажется от рейса: слишком притягательной силой обладают для них бескрайние космические глубины, слишком сильна тяга к неисчерпаемому источнику удовольствия не просто ощущать свободу — вариться в ней, пропитываться ей, дышать ей.
Сол изобразила довольно правдоподобную улыбку.
— Отлично. Я могу идти?
Путь до космопорта Метриус проделал вместе с ней, деликатно держась на полшага сзади, но неотступно следуя за ней по пятам. Это жутко раздражало, и под конец Сол хотела было высказать ему, что она не ребёнок и вполне в состоянии самостоятельно найти дорогу до корабля, но тут вокруг как-то незаметно появились другие люди: технические сотрудники космопорта, администраторы, таможенники, и Метриус технично стушевался, а его чересчур навязчивое внимание незаметно растворилось в предполётной сутолоке и суете.
Но тяжёлый и весьма неоднозначный взгляд, которым наградил её Метриус, когда их глаза случайно встретились, насторожил её ещё больше.
Если её опасения верны, и Метриус действительно догадывается о чём-то, плохо дело…
Корабль, который ей предстояло пилотировать, оказался потрёпанным, видавшим виды "Нэвисом" старого поколения. Насколько ей было известно, подобные модели были окончательно сняты с производства лет десять назад, но, оказывается, на них ещё летали.
Взлёт, набор скорости, гипер… Впереди показалась ярко-белая точка — спектральный анализ подтвердил, что она в расчётном квадранте. По сильно вытянутой орбите вокруг бело-голубого гиганта вращалась одна-единственная планета.
Гадать, что в капсуле отсоединяемого модуля, Сол не стала. Вместо этого она поставила корабль на круиз-контроль и отправилась в модульный отсек. Хватит с неё тайн.
Плевать на секретность, плевать на правила. И на ведомство Метриуса плевать. Все её проблемы последнего времени — от недомолвок и недосказанностей.
Не без труда отодвинув тугой засов — пальцы мгновенно заледенели от металла, Сол открыла вакуумный люк, шагнула внутрь — и замерла на пороге. Рука непроизвольно потянулась к бластеру.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Капсула, вне всякого сомнения, была грузовой, однако в ней оказались пассажиры, хотя правильнее, наверное, было бы сказать: пленники. Одним из них был небезызвестный ей Артуар Глэйд, а другим — белокурый молодой человек, с которым она виделась лишь однажды: тот самый, что выручил её на "Молендине" и убежал, даже не потрудившись представиться.
Сол оторопело захлопала глазами. Она ожидала чего угодно, но не этого: людей, испуганных, обречённых, отчаявшихся и почти смирившихся с судьбой. Впрочем, с появлением на пороге девушки в их глазах вспыхнула безумная надежда.
— Вы… Здесь… — Сол нервно кашлянула, силясь выровнять голос. — Почему? Что всё это значит?
— Мы проиграли, — невесело улыбнулся белокурый. — Вернее, я проиграл. Я допустил промах — и это результат. А что, мы уже прилетели? — деловито поинтересовался он, — или ещё в космосе?
— Я легла в дрейф сразу после гиперперехода, — у Сол окончательно всё перемешалось в голове. — Я не знала, что вы здесь, господа… Господин…
— Ах, да, я же вам так и не представился, — спохватился белокурый. — Меня зовут Лайан. Лайан Бондевик.
Что-то шевельнулось в памяти.
"Знаешь, кому принадлежал разбитый тобой флаер? Лайану Бондевику, племяннику премьер-министра!"
— Гм… Я… Простите за флаер, — промямлила она.
Лайан расхохотался. Артуар Глэйд громко цокнул языком, неодобрительно покосившись в его сторону.
— Я должна была сбросить модуль над планетой "ZT-9"… — сбивчиво пробормотала Сол.
— У-у, нас с вами удостоили "девятки", — Лайан весело обернулся на магистра; в светло-голубых глазах сверкнули озорные искорки. — Недурно для обвиняемых в "нарушении незыблемости государственной системы, призывах к мятежу и попытке переворота", — с каждой фразой он загибал палец.
— Что это за планета? — Сол била крупная дрожь.
— Пустышка. Ну, кислород там, конечно, есть. Но это не имеет особого значения, без воды всё равно не выжить. Но всё же лучше, чем "семёрка", там атмосфера почти полностью состоит из паров серной и соляной кислот — примерно пятьдесят на пятьдесят.
Сол побледнела, а затем покраснела — но уже от вскипающей ярости. Пазл, который ещё минуту назад представлял собой мешанину разрозненных деталей, начал складываться на удивление быстро и ладно.
Премьер ушёл в отставку… Уж не из-за Лайана ли?
Артуар Глэйд открыто выступил с крамольными заявлениями — и тоже оказался здесь.
— Я узнал обо всём далеко не сразу, — принялся рассказывать Лайан, когда все трое поднялись в кабину пилота. — Информацией об RX-11 владеют лишь избранные — узкий круг трёх глав нашего ведомства и их приближённых. Так случилось, что я вошёл в их число — и узнал страшную правду.
Он глубоко вздохнул, жадно глотнул воды из протянутой Сол бутылки.
— Я был самым молодым в их осином гнезде. Думаю, поэтому мне не доверяли до конца, — продолжал Лайан. — Я не уверен, что знаю всё, — вероятно, какие-то детали от меня утаили. Но основное мне стало известно: планета RX-11 — темница для асоциальных личностей, а также для всех неугодных. Её используют, если возникает необходимость изолировать кого-нибудь от общества. Обычно это убийцы, насильники, рецидивисты, — одним словом, генетический мусор. Раньше их пускали на органы или отправляли на каторжные работы, но потом, когда идеи гуманизма победили, к тому же стало проще вырастить любую ткань из стволовых клеток, всех преступников такого рода стали просто-напросто отправлять на планету-тюрьму.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Население Йорфса — десять миллиардов, — заметила Сол. — Вернее, так было до вируса, — торопливо поправилась она. — Сейчас — раз в сто меньше.
Лайан Бондевик пожал плечами.
— Я говорю лишь то, что знаю. Десять миллиардов… Сложно сказать. Те ссыльные, что проходят по нашим документам — единицы, не больше одного-двух в год.
