меня сейчас. А что касается девчонки, то ее брать надо обязательно.
— Но почему?!
— При женщине затевать скандал, они явно не захотят. К тому же ты знаешь уже ее характер. Ей палец в рот не клади. Случись какой эксцесс, она весь Рай на уши поставит. Да и не простит она меня, вовеки вечные, если я не возьму ее с собой.
— Ладно. Как скажете, шеф, — смиренно пролепетал полковник.
— Давай. Бывай. Спокойной тебе ночи, — ехидно пожелал архангел.
— Да уж спасибо! В самый раз мне теперь спокойно уснуть, — саркастически уточнил Захария, перед тем как отключиться.
Решил заставить себя лечь пораньше, чтобы выспаться и встать с утра со свежей головой. Но, как назло, сна не было ни в одном глазу. Он крутился и так и сяк, но ничего не помогало. Наконец, решил прибегнуть к радикальному средству, выручавшему его уже не единожды. Включил лампу на прикроватной тумбочке, и пошарив в одном из ее выдвижных ящиков достал на свет «Справочник лекарственных растений, применяемых в народной медицине». В свое время, бабка Лукерья, принимавшая деятельное участие в составлении справочника презентовала ему один из авторских экземпляров вместе со своей дарственной надписью. Стал вдумчиво водить глазами по строкам, в тайне надеясь, что это монотонное занятие приведет его в состояние нирваны. Но не тут-то было. Он прочел главу о полезных свойствах Лимонника Дальневосточного, затем главу о Пустырнике. В обычных условиях прочтения одной главы вполне хватало, чтобы погрузиться в состояние сна, а тут приходится начинать знакомиться с полезными свойствами Ромашки Луговой. Взял с тумбочки наручные часы. Был уже третий час пополуночи. И тут вдруг неожиданно на комторе пропиликал звук входящего сообщения. Захария немедленно схватил комтор и поднес его к глазам. Он уже не удивился, что отправитель был неизвестен. Лихорадочно вскрыл послания от инкогнито. Послание было ошеломляющим: «Ты угомонишься сегодня или нет?! Сам не спишь и мне не даешь! Будь проще и не забивай голову глупостями!» Послание было странным. Кто мог знать, что он не спит в этот час? Послание можно было бы отнести к чьей-то не очень умной шутке, если бы не подпись в конце. А подпись была более чем красноречивой: «Господь Бог». Будто тяжелый камень свалился с плеч Захарии. Он сразу понял, что это не может быть шуткой, поэтому улыбнулся, отложил справочник, выключил свет и немедленно уснул, следуя предписанию.
Проснулся уже без пятнадцати семь утра. В теле чувствовалась необычайная бодрость и свежесть, несмотря на непродолжительный сон. Тщательно побрился и принял душ. Так как, судя по всему, предстояло перемещение по тоннелю, образованному ротонным лучом, завтракать не стал, во избежание желудочных неприятностей. Насвистывая какой-то бравурный марш, потому что волнение как рукой сняло после получения послания от Самого, стал одеваться. Заготовленный с вечера костюм одевать не стал, следуя все той же рекомендации — быть проще. Надел серые брюки свободного кроя и такую же серую рубашку. Галстук надевать, тоже не стал. Белые носки и черные туфли завершили обряд одевания. Никуда неспешащей походкой вышел из дома. В вестибюле здания штаба шестого сектора ангельского войска встретил Аверьяна. Коротко поздоровались, и Захария уже собрался идти дальше, но тот задержал его за рукав:
— Захария, — робко заглядывая полковнику в глаза, обратился Аверьян, — я тут после нашего с тобой разговора много думал. И знаешь, что решил?
— Откуда же мне знать?! Я ведь не Вольф Мессинг, — удивился он, разводя руки.
— Я решил, да ну его к бесу этот мой отдел. Никакой пользы, одно протирание штанин. Если я подам заявление на сдачу экзаменов по курсу ангелов-хранителей у меня его примут?
— Даже не знаю, — растерялся от неожиданности Захария. — А что это ты вдруг?
— Да я не вдруг. Я уже давненько об этом подумывал. А тут ты. С тобой вот поговорил и решился окончательно.
— Понятно, — не то, одобряя, не то, порицая, вымолвил полковник. — Своим, значит, решил помочь в трудную годину?
— Вот-вот, именно, — обрадовался подсказке Аверьян.
— А с женой как? Посоветовался или поставишь перед фактом? — как бы невзначай поинтересовался Захария.
— А что жена?! — слегка насупился тот. — Не из полена же стругана, должна понять. Да и что я, не мужчина что ли?
— Мужчина-мужчина, — не стал оспаривать его слова Захария. И тут же перейдя на деловой тон, добавил. — Я не знаю, примет ли у тебя комиссия заявление, но если потребуется какая рекомендация, то можешь рассчитывать на меня.
— Спасибо, друже! Я как раз об этом и хотел тебя просить! — расцвел в улыбке Аверьян и заторопился в раздевалку.
«А ведь все не так уж и плохо, — подумал про себя Захария, провожая взглядом, несколько грузноватую фигуру сослуживца. — Пока такие, как этот Аверьян, существуют, Раю ничего не угрожает».
Так, размышляя о судьбах райского общества, он и добрался до искомого шлюзового портала. Здесь у массивной металлической двери с надписью «шлюз № 3» уже топтались Гавриил с Ирией.
Девушка тотчас же бросилась на грудь Захарии, ничуть не смущаясь присутствием шефа:
— Почему ты мне ничего вчера не сказал?! — даже не поздоровавшись, накинулась она на него.
— Не хотел беспокоить. Да и ведь ничего страшного не произошло. Ну вызвали и вызвали. Что тут такого? — беззлобно проворчал он, гладя ее по затылку. И уже обращаясь к Гавриилу, как бы извиняясь за неофициальную сцену, доложился. — Приветствую вас, товарищ генерал!
— Да уж, привет-привет, — с ухмылкой ответил архангел. — А я смотрю, ты вроде, как ни капли и не волнуешься!? Даже одеться поприличней, и то не удосужился. Скажут там, наверху, совсем, мол, Гавриил распустил своих подчиненных.
Объяснять простоту своего одеяния именно желанием «сверху» Захария не стал, потому что не хотел раскрывать свои особые связи, да и некогда это уже было делать, потому что, как бы из ниоткуда, возникли две фигуры, закутанные в плащи. Хотя нет. Иллюзию «плащей» создавали плотно сомкнутые на груди крылья. Оба серафима были хорошо известны как самому Захарии, так и его спутникам. С одним из них вчера Захария имел непродолжительную, но малоприятную беседу. Казалось, что выражение лица Егудиила со вчерашнего вечера ничуть не изменилось. Лишь черты и без того острого лица серафима обозначились еще резче. Второго звали Варахаил. Он был более приземист и округл. Но в отличие от откровенно злого напарника выглядел вполне мирно и даже добродушно. Настолько добродушным, что даже подмигнул украдкой Захарии левым глазом. Это окончательно привело полковника в состояние благодушия и даже некоторой веселости.
— Что, Захария, без подмоги, никак?! — проскрипел противным голосом серафим.
— Это не подмога, а публика! —
