– Я тоже не доверяю твоему брату, – вторила она, пристально всматриваясь в него. Ей улыбались родные голубые глаза, и девушка, довольно вздохнув, задула свечу и откинулась на подушки.
– Ты боишься? – прошептал он. – Не нужно.
– Вовсе я не боюсь. Бабушка объяснила все, что мне нужно знать. А ты, Дэмиен?
– Опасаюсь разочаровать тебя, Дайана. Я в отличие от тебя не девственник, а опытный мужчина. Ты должна остановить меня, если похоть возьмет надо мной верх и я стану действовать чересчур поспешно.
– Дэмиен, – тихо рассмеялась Дайана, – думаю, сейчас не время для разговоров. Пожалуйста, поцелуй меня, а то, что случится потом, не принесет нам ничего, кроме радости. Я это знаю! К тому же папа желает получить своего первого внука через год. Не лучше ли поторопиться, дорогой?
– Ты удивительна! – восхитился он, сжимая ее в объятиях.
– Верно, – согласилась Дайана и безраздельно отдалась ласкам мужа, потому что именно так бывает, когда соединяются двое любящих.
ЧАСТЬ 3
АНГЛИЯ, 1669-1670 ГОДЫ
ГРЕХ И ПОРОК
Глава 15
– Черт возьми, Син! – выругался лорд Бартон. – Вы самая удачливая девица из всех, кого я знал! Вечно выигрываете! Правда, я не знаком с другими барышнями, которые бросали бы кости наравне с джентльменами, да еще стоя на четвереньках!
– Но, Уилли, кости – вряд ли игра, приличествующая истинным леди, по крайней мере так меня уверяли те, кому не столь везло, – засмеялась леди Синара Стюарт. – Правда, и благовоспитанной леди меня трудно назвать. Не то что кузина Дайана и даже кузина Фэнси.
– Благовоспитанным леди не выпадает на долю столько забав, – заметила Нелли Гвин, присоединяясь к играющим. С лукавой улыбкой она взяла стаканчик и встряхнула несколько раз, прежде чем выкатить на пол кубики слоновой кости. – О-о-о, – разочарованно протянула она, – я опять в проигрыше. Ничего, король заплатит за меня, впрочем, как всегда. Ты уже выжала досуха кошельки этих благородных джентльменов, Син? Скоро начнутся танцы.
Она поднялась, и Синара, немного поразмыслив, последовала ее примеру.
– Почему бы нет? – согласилась она. – Мне уже надоела игра.
Она отряхнула шелковые черные юбки и взяла Нелли под руку.
– Пойдемте, мистрис Нелл, уверена, что мы обязательно придумаем новую проделку, если хорошенько сосредоточимся. Какого вы мнения насчет последнего урожая молоденьких свеженьких девственниц, прибывших ко двору? Неужели никто из милых крошек не привлек взора его величества?
– После Френсис Стюарт он навсегда покончил с девственницами, – сообщила Нелл.
– Я слышала, что дама разбила ему сердце, – заметила Синара.
– Так оно и есть, но благородный по природе король простил ее, когда она вышла замуж за герцога Ричмонда, – кивнула Нелл. – Кстати, ты собираешься на скачки в Ньюмаркет? Его величество говорит, что мы скоро уезжаем.
– У моего отца там дом и неплохая конюшня, так что мы поедем. Может, мама тоже захочет и уговорит бабушку. Она больше не приезжает ко двору, но очень любит скачки, так что папа надеется улестить ее. Нелл, я могу быть откровенной только с тобой. Скажи, а Гарри Саммерс тоже будет? Я знаю, как все издеваются надо мной за то, что беззастенчиво его преследую. Но он продолжает игнорировать меня, выставляя дурочкой в глазах света, а мне это ненавистно.
Нелл взяла Синару за руку, потянула в укромную нишу и усадила на мраморную скамью.
– Син, послушай меня. Гарри Саммерс избалован женщинами, особенно такими, как ты. Знаешь, почему его прозвали Уикиднесс? Он стоял и смотрел, как отец умирает страшной смертью. И так стремился скорее заполучить титул и земли, что даже не послал за врачом. У меня есть подруги, которые, как и ты, были очарованы его красивым лицом и атмосферой мрачной тайны, которая его окружает. Даю тебе слово, они плохо кончили. Ты дочь герцога, родственница его величества, и тебе ни к чему унижаться перед таким человеком. Боже, девочка, да при дворе найдется немало таких, которые сочтут за честь стать твоим мужем.
– Да. Таких, которым нужно только мое богатство. И все те связи, и влияние моей семьи, о которых ты упомянула. Любой женится на дочери герцога и родственнице короля. Но мне не нужен любой. Я хочу такого, который любил бы меня ради меня самой. Гарри все равно, чья я дочь, богата ли и какое отношение имею к королю. Так что, если в один прекрасный день он полюбит меня так же сильно, как я – его, значит, я нашла того, с кем проведу жизнь, а не просто абы какого мужчину.
Но актриса грустно покачала головой.
– Ты романтическая глупышка, Синара. Вот уж чего никто бы о тебе не подумал. Ты его любишь? Господь всемогущий да поможет тебе, потому что больше помощи ждать неоткуда. И как можно любить человека, которого почти не знаешь? Думаю, что стоит попросить короля найти тебе подходящего мужа, прежде чем ты окончательно разрушишь свою жизнь и репутацию. Взгляни, как все удачно получилось с Фэнси!
– Только посмей! – вскричала Синара. – Спрашиваешь, как я могу любить его? Неужели не видишь, как печальны его глаза? Он много страдал. Я вижу это. Когда-то такое выражение было в глазах моей матери. Я хорошо его помню. – Немного помолчав, она добавила: – Сомневаюсь, чтобы при дворе были широко известны обстоятельства моего рождения. Вероятно, кое-кто знает, но очень немногие. Я появилась на свет через девять месяцев после битвы при Вустере. Моя мать была почтенной вдовой, живущей в уединенном домике далеко от города. Она и мой отец выросли вместе и после смерти ее мужа стали любовниками. Король приказал ему и отцу Сирены покинуть Вустер перед началом битвы. Его величеству было необходимо, чтобы они остались в живых. Он боялся, что, если кузен, носивший его имя, будет убит или попадет в плен, круглоголовые немедленно этим воспользуются.
– То есть посчитают и объявят, будто завладели самим королем? – догадалась Нелли.
Синара кивнула:
– Так оно и есть. Поэтому папа и дядя Патрик ускакали и отправились прямо в дом мамы, прибыв туда в сумерках. Они не позаботились известить о своем прибытии, и мама прострелила дяде плечо, прежде чем папа успел объясниться. Дядя Патрик скрывался у нее, пока круглоголовые не ослабили бдительность. Когда все немного стихло, он смог уехать на север, в Шотландию. Отец провел в доме всего одну ночь. Ту самую, когда была зачата я. На следующий день он покинул ее, решив пробираться во Францию. Я родилась в июне следующего года.
Местный лорд-пуританин из небогатых дворян считал себя единственным покровителем матушки и, когда родилась я, вообразил, будто отец ребенка он. Бедняга страшно боялся своей жены и скандала, а также опасался, что пуритане строго накажут его за грех. Матушка убедила его, что не желает иметь с ним ничего общего, что дитя – плод насилия, в котором повинны спутники короля, покидавшие Вустер. Она объяснила сэру Питеру, что целый отряд ворвался в ее дом, все перевернул, а кто-то взял ее силой и теперь она опозорена, так что им лучше не встречаться.
