Она приземлилась на спину в кусты. Освещенные солнцем листья взлетели вверх. Она бросилась вперед, ища укрытие. Стремясь заблокировать боль, Эмма закрыла глаза и стала думать о дельте… Представляя. Дельта! Прохлада. Влажность.
Ее кожа вспыхнула.
От вопля Эммы одна барабанная перепонка Лаклейна разорвалась. Не медля ни секунды, он бросился туда, откуда раздался голос. Но крик эхом прокатился по замку и смолк. Сердце Лаклейна, казалось, остановилось вместе с ним. Следуя в прежнем направлении, он рванул вверх по винтовой лестнице. Ему вспомнилось, что покои Деместриу находились на самых верхних этажах, и он устремился как можно выше.
Теперь Лаклейн слышал лишь свое собственное прерывистое дыхание. Он пытался унюхать ее, но удушливый запах пролитой здесь крови не давал этого сделать.
На темной площадке верхнего этажа он замедлился и начал подкрадываться к двери. Убийство неизбежно. Почти у цели. Он спасет ее, заберет отсюда…
Лаклейн с трудом осознал представшую его глазам картину. Тело Деместриу было разрублено на куски.
Он увидел, как Иво, вытянув руки, бросился на свет. Словно уронил из окна сокровище.
— Нет! — взревел вампир. — Не на солнце! — Он отпрыгнул, прочь от солнечных лучей. — Переместилась! — от облегчения Иво весь словно бы обмяк. Провел руками по лицу, потер ослепшие на миг глаза. И повернулся к двум своим прихвостням: — Она жива. Быстро принесите видео! Я хочу знать о ней все.
Лаклейн был потрясен. Она что, переместилась на солнце?
Он ворвался в комнату и бросился к окну, но увидел только пустое поле. Ей и правда удалось сделать это. В его голове царила сумятица. Эмма убила Деместриу? Теперь она в безопасности? В Киневейне?
Лаклейн услышал, как позади него кто-то вытащил меч из ножен.
— Восстал из мертвых? — любезно поинтересовался Иво.
Обернувшись, Лаклейн увидел, как вампир посмотрел на дверь в смежную комнату. Очевидно, именно через нее другие вампиры покинули помещение. Чтобы принести видео? Он успел узнать, что существовали камеры наблюдения, способные тайно записывать происходящее.
— Шпионишь за своим королем?
— Разумеется. Зачем игнорировать преимущества нынешнего века?
— Но теперь ты один, — Лаклейн с удовольствием оскалился. — Тебе придется собственными силами сразиться со мной. Без помощи дюжины других. Если только ты не хочешь от меня сбежать?
Лаклейна мучило нестерпимое желание как можно скорее вернуться домой, но он понимал, что Иво представляет для Эммы существенную угрозу. Может, ей и не понадобилась его помощь, чтобы убить Деместриу — а это, несомненно, сделала именно она — да и в спасении не было нужны, но, видя фанатичный блеск в глазах Иво, Лаклейн осознавал, что тот не перестанет посылать своих слуг охотиться за ней.
Вампир оглядел покалеченную руку Лаклейна, оценивая противника.
— Нет, я останусь и сражусь за нее, — ответил он. — Слышал, ты считаешь ее своей парой.
— В этом нет никаких сомнений.
— Она убила моего заклятого врага, что никому не было под силу. И она ключ к моей короне, — тихий голос Иво звучал монотонно, и как будто удивленно. — Это означает, что она принадлежит мне. Я найду ее. Неважно, чего это будет стоить, я опять найду ее…
— Только через мой труп, — стиснув рукоятку меча левой рукой, он нанес удар, метясь вампиру в голову. Тот парировал, и их мечи, звеня, скрестились.
Еще несколько ударов, каждый из которых был отражен. Лаклейн давно не сражался на мечах, особенно левой рукой. Почувствовав появление двух вампиров, ликан в ярости зарычал, блокировал удар со спины и, выпустив когти, взмахнул рукой, выведя из строя одного из прихвостней Иво.
Два других вампира окружили Лаклейна, и прежде чем он успел понять, что происходит, Иво переместился практически вплотную к нему, взмахнул мечом и вновь исчез. Клинок рассек плечо и грудь Лаклейна, опрокинув его на пол.
Глава 33
Блестящие от капель влаги листья плюща. Дубы. Дом. Каким-то образом она все же сделала это.
Добралась домой или, по крайней мере, до земель Валгаллы. Но ее кожа все еще дымилась, а сама Эмма была слаба от ранений, словно ребенок. Сколько крови она потеряла? И неужели смогла столько вынести, только чтобы умереть на рассвете?
Она попыталась перевернуться, чтобы попробовать ползти, но не вышло. От самой попытки у нее все поплыло перед глазами. Когда же картинка прояснилась, она заметила огромного темноволосого мужчину, стоящего над ней. Нахмурившись, он взял ее на руки и пошел по направлению к поместью.
Эмма предположила, что они двигались по подъездной дороге. Но, учитывая ее состояние, она не была уверена даже в том, что ее нес мужчина.
— Спокойнее, девочка. Я знаю, ты Эммалин. Твои тетки беспокоились о тебе, — низкий голос, странный акцент. Европейский и аристократичный. — Я Николай Рос.
Почему имя казалось таким знакомым? Она покосилась на незнакомца.
— Ты друг моих теток? — спросила она слабым голосом.
— Одной из них. И, кажется, единственной, — он коротко засмеялся, но в его голосе не слышалось юмора.
— Мист — моя жена.
— Мист вышла замуж? — поэтому она и пропадала? Нет, не может быть. — Это смешно.
— Боюсь, смеяться тут нужно надо мной.
Достигнув поместья, он заорал:
— Анника, отзови чертовых призраков и впусти меня.
Эмма подняла глаза и увидела прямо над домом кружащий вихрь красных лохмотьев. Обычно она замечала сначала костлявое, похожее на скелет лицо призрака, но стоило лишь взглянуть ему в глаза, как оно меняло свой облик, становясь красивым.
Ценой за их защиту был волос от каждой валькирии, находящейся в доме. Они вплетали их в толстую косу, и когда та оказывалась достаточно длинной, призраки на какое-то время могли подчинить всех валькирий своей воле.
— Мист еще не вернулась, — кто-то прокричал из дома. — Но ты ведь и так это знаешь, а то бы вместе с ней уже предавался разврату на лужайке перед домом.
— Еще не вечер. Дай нам время.
И уже про себя он добавил:
— И это было поле в миле отсюда.
— Вампир, а ты случаем никуда не опаздываешь, в солярий или еще куда?
Эмма напряглась. Вампир? Но его глаза не были красными. — Ты следил за мной?
— Нет, я ждал, пока Мист вернется после похода по магазинам, и почувствовал, как ты переместилась вглубь леса.
Вампир, ждущий Мист? Он сказал, что она его жена? Эмма глубоко вдохнула.
— Ты генерал, верно? — прошептала Эмма. — Тот самый, от которого Мист пришлось оттаскивать?
Ей показалось, что уголки его рта изогнулись.
