ещё один пленник. Он был намного более собран и напуган, нежели первый мужчина.
Это был очень высокий молодой человек, которому было не больше двадцати и, по его словам, он присоединился к батракам совсем недавно. Оказалось, что его заставили выпить брагу товарищи. Он помог опознать погибших. Большая часть из них оказалась холостяками, которые занимались сезонными работами.
Своих погибших обозники уже успели уложить на одеяла и подписать их имена, как того требовала традиция, чтобы, когда обоз придёт к ближайшему храму, можно было сразу попросить об отпевании — они не могли задерживаться надолго в городах.
Семнадцати лишних одеял или простыней для нападавших не нашлось, поэтому они решили, что сделают повязки с именами и прикрепят к предплечью — это даст возможность переслать их семьям погибших.
Как только всё было сделано, на площадке внезапно раздался звон колокольчиков. Люди начали озираться, некоторые даже вытащили мечи, опасаясь ещё одного нападения. Когда его не последовало, то все посмотрели на лошадей, но те стояли спокойно. Да и их бубенцы издавали абсолютно другой звук.
За перезвоном пришла песня. Все присутствовавшие на поляне замерли, не веря своим ушам — это была прощальная песнь, но среди них не было жрецов. Обозники и успевшие очнуться крестьяне начали перешёптываться, но резко замолчали, как только мужской голос, певший песню, обратился к каждому, кто потерял кого-то. И каждый слышал свои слова.
Иона, не имевшая близких отношений ни с кем из погибших, но являвшаяся жрицей, слышала одновременно все песни. За свою жизнь ей ещё ни разу не приходилось участвовать в большом отпевании, и она не знала, что будет слышать всё. Мысли и желания двадцати пяти людей давили на неё, отпечатывались у неё в мозгу. Неужели каждая душа, которая отойдёт при ней, будет оставлять этот след?
Прощальная песнь отзвучала, и с ней исчезли тела погибших. Иона огляделась: все, кто стоял на площадке, выглядели опечаленными или плакали. Было видно, что даже Кара плакала. Как только люди пришли в себя после отпевания, Жердь, который был ответственным за повязки, собрал их и положил в сумку, боясь, что они улетят. Одеяла, на которых лежали тела обозников, сложил и перенёс в одну из повозок лекарь.
Прошло ещё несколько минут, и окончательно пришедшая в себя Кара осмотрелась, явно ища кого-то взглядом. Наконец она увидела Иону, стоявшую в тени повозки, и направилась к ней. Мим поспешил за ней.
— Ты! — прошипела женщина, приблизившись.
— Рада Кара, мы договаривались, что вы её не тронете.
— Заткнись! Эта паршивка провела церемонию без предупреждения, даже не дав близким попрощаться с усопшими!
— Это не я!
— А кто тогда?
— Рада Кара, вы же слышали, что голос был мужским! — воскликнул Мим. — Вы же сами видите, что рада Лея потрясена тем, что произошло…
— Не надо, Мим. Я сама объясню.
— Слушаю, — сказала женщина, скрещивая руки на груди и подозрительно прищурившись.
— Это действительно была не я. Здесь неподалёку есть железная лея, я думаю, что вы знаете, что это священное дерево. Знакомая жрица как-то рассказала мне, что если помолиться у леи, то ближайший храм Диру узнает, что требуется отпевание, и пришлёт кого-нибудь. Я не знаю, что здесь произошло, но могу предположить, что это как-то связано с тем, что я помолилась у леи.
— И ты думаешь, что я тебе поверю?
— Как Мим уже сказал — пел мужской голос, да вы и сами знаете, что у меня нет способностей!
— И почему же я должна это знать? Сила Диру — это не Поток.
— Но вы же знаете, как обычно выглядят жрицы и жрецы и как они себя ведут. И я слышала, что чтецы могут определить жрицу, — растерянно сказала Иона.
— Только те, которые умеют это делать. А уж все эти слова про то, что ты «не похожа на жрицу», — полнейшая глупость. Я встречала жриц, похожих на разбойниц, так что то, что по «похожести» можно определить жреца, — дурь.
— Но…
— Рада Кара, успокойтесь, — видя, что женщина всё больше и больше выходит из себя, сказал Мим. — С тем же успехом вы можете заподозрить других людей из обоза. Ничего страшного не случилось. Наоборот, нам повезло — души наших товарищей сумели уйти. Они не мучились и ушли спокойно. Их родственники успели с ними попрощаться.
— Чем быстрее уходят души, тем лучше — это правда, но когда это родственники успели попрощаться?
— Их близкие были на площадке или сами умерли. И не забывайте, что мы бы всё равно не повезли их тела обратно в долину, чтобы муж рады повара мог попрощаться с женой и с дочерью.
— Даже и так, я всё равно не верю, что всё это случилось из-за того, что она «помолилась».
— Предположим, рада Лея действительно жрица, но скрывает это. Что в этом для вас? Жрица не может навредить, даже наоборот — полезна.
— Слишком уж многое тогда эта девчонка скрывает! И это мне не нравится, — голос чтицы стал похожим на злобное шипение.
— Мы скоро уйдём, так что вам не нужно будет беспокоиться о ней.
— Всего лишь потому, что она с тобой и Кортиком?
— Да. И потому, что она на самом деле ничего не знает. Обозу всё равно придётся менять маршрут, так что даже если она кому-нибудь что-нибудь расскажет, это будет бесполезная информация. Вы же не думаете, что никто нас не замечал всё это время? Все, кому это надо, знают, как мы выглядим. Не зря же мы регулярно меняем маршрут.
— Возможно, ты и прав, — продолжая смотреть на Иону сказала Кара, — но девчонка мне всё равно не нравится.
— Она под моей защитой, рада Кара. Учитывайте это.
— Учту, — жёстко ответила женщина.
— Идёмте, рада Лея, поможем остальным.
— Да, конечно, — сказала Иона и пристроилась за Мимом.
«Рада Кара слишком легко сдалась», — подумал Мим, пропуская Лею вперёд.
Глава 29. Настоящее. Возвращение
На другой стороне портала оказался лес вокруг старого дома Ивоны, что очень удивило девушку — она предполагала, что вернётся сразу же в лес в реальности.
Девушка осмотрелась: дом выглядел точно так же, как раньше. У крыльца стояли Шии и Аран. Мальчик выглядел отстранённым.
Она слышала о таких, как он, раньше. Из называли ларами, и никто не был уверен, являются ли они людьми или духами. Говорили, что они были шаманами или жрецами одной из народностей Нарала. Ивоне рассказывал о них Рабден, но она никогда не представляла, что сможет увидеть одного из них. И что он будет маленьким мальчиком. Даже
