- Мы встретились! - выдавил Максимус и взорвался. - Долго ты шёл! Всю жизнь мне попортил! Всем испортил! Чего тебе надо? Ты же этого хотел?
Владимер снял капюшон, пальцы разорвали завязки плаща. Тряпки упали под ноги. Вид чародея вызывал отвращение: массивное пепельно-серое тело, с прорехами и кожей в паутинке трещин. Безволосая голова была лишена век и губ. Желтые зубы скалились в ухмылке. Вместо глаз были алые угли.
- Ты украл мой амулет, положение, любовь! Вор! - бросил Владимер и прыгнул на противника. Из руки Максимуса вырвался столп света. Чародей упрямо шёл на мага. Его кожа дымилась, покрываясь черными хлопьями. Максимус продолжил с двух рук испускать свет. Урман моргнул и тут же услышал дикий крик:
- Умри!
Урман открыл глаза. Свет пропал. Владимер дошёл до мага и ударил только один раз. Максимус, пробитый навылет, опал. Красивое лицо перекосило от боли.
- Больше никогда... маги... не будут править! - вымолвил Максимус и щёлкнул пальцами. Земля задрожала под ногами. Урман понял, произошло непоправимое. Самое высокое здание в городе, с иглой на башенке, переломилось надвое. Одна из платформ, вместе со всеми домами, накренилась и рухнула в море. С неё посыпались обломки и тела, исчезающие в водоворотах. Часть города обвалилась в море. Все остальные платформы закрыл чёрный дым.
Владимер откинул тело. Его правая окровавленная рука сжимала вырванное сердце.
- Вот и всё, - Чародей упал на одно колено. Он был обожжён неистовым светом. - Можно умирать спокойно.
Недавние враги безмолвствовали. Обе армии разом потеряли предводителей. И оказалось, что сражаться-то и не зачем.
- Как болит голова, - прошептал Владимер. В этой тишине было слышно каждое его слово. - Прилягу, напоследок.
Чародей лёг на спину. Небо продолжало оставаться темным. Стаи летучих мышей проносились над головами. В вершине неба показалась багровая точка, начавшая расширяться.
- Пророчество! - закричал Владимер и это был последний его крик. Чародей запрокинул голову. Алые глазницы погасли.
Над головой расширялось багровое пятно. В небе раскатился гром. Летучие мыши летели в одну сторону, образуя воронку.
- Мир! - выступил вперёд Урман. - Нам не за что сражаться! Давайте, разойдёмся!
Голубая сфера опустилась на крышу соседнего особняка. Посреди неё стояло четверо людей в белоснежных мантиях: трое мужчин и одна девушка. Девушка была маленького роста, по грудь Урману. Мужчины были слишком подобострастны с ней и прикрывали с разных сторон, как телохранители.
- Вы находитесь на земле Радужного города! - воскликнула чародейка. Голос у неё был звонкий, будто колокольчики перезванивались. - От имени Сената я, лорд Натали, Хранитель Моря, приказываю немедленно покинуть наши земли! Непокорные будут уничтожены!
Она подняла руку. Ладони у неё были маленькие, пухлые. Над ладошкой кружился, перекатывался голубой шарик. Он, казался, безобидной игрушкой, но обострившимся чутьем Урман понимал, сколько шарик может натворить бед.
Натали нахмурилась и чуть откинула голову. Её ноги оторвались от земли!
Эпилог
Лорд Натали поднималась над разрушенным городом. Ветер трепал белоснежные полы мантии. В этом чёрном засмоленном небе, казавшемся страшнее тысячи Бездн, она была единственным светлым пятнышком. Ладоши перед грудью сложились лодочкой: над ними родился и бешено закрутился голубой шарик. От чародейки распространилось режущее глаз сияние.
Урман закрылся рукой. Натали только что потеряла сразу двух любимых. Максимус был любовником, Владимер другом детства и воздыхателем. Она даже не моргнула глазом.
Растерянность охватила чужеземцев. Без всякого управления обе армии превратились в одно большое стадо. Солдаты пятились, отступали без всякого порядка. Недавние враги смешались между собой.
- Вон! - выкрикнула чародейка. Голос стал под стать урагану, ветер нещадно трепал солдат. Некоторых валило наземь и волочило вниз с платформы. Урман едва устоял на полусогнутых ногах, ухватившись за трещину в каменной кладке.
Она нас попросту поубивает. Скинет в море и поминай, как звали. Вот и помогли, теперь помирать.
- Хватит! Раскричалась тут! - вмешался кто-то. Это был совсем другой, незнакомый голос, с низкими волнующими нотками, соблазнительный, будто кокетка смеялась над неумелым ухажёром.
Рыцарь закинул голову и отшатнулся. Он моргнул, ущипнул себя за щёку, но морок не исчез. На дне воронки вращался исполинский женский глаз.
Над руинами разорвалась голубая вспышка. Взрывная волна пронеслась над головой. Только что чародейка ещё парила в воздухе над перепуганным стадом, но, миг, и она кубарем рухнула наземь, прямо в ряды зелёных плащей.
Небеса на мгновение окрасились ультрамариновый цвет, но тут же из воронки хлынул багровый мрак. И тут уже даже те редкие смельчаки, что сохранили голову на плечах, потеряли мужество. Урман увидел четыре кометы с пылающими хвостами. Они как голодная свора ринулись на запад. Рыцарь закрылся руками, будто это могло спасти, будто горе могло бы пронестись мимо, к кому-нибудь другому.
- Конец света! Пришёл конец света! - кликушествовали даже самые отважные воины, прошедшие не одну войну. - Всадники апокалипсиса!
Ангел Смерти, Чума, Война и Голод, всё в точности, как записано, как учили с детства. Вот мои предчувствия, вот он конец мира и страшный суд, где невиновных нет. И горе мне, потому что я хуже всех, даже самой последней твари. Я хуже всех, я не смогу выдержать взгляд горящих жёлтым светом глаз Верховного судьи.
- Некому поглотить прорвавшуюся Тьму. Избранный погиб! - воскликнул всё тот же игривый женский голос. - На колени! Я схожу вниз, править тысячу лет!
Дрожащий рыцарь сквозь разведённые пальцы увидел, что исполинский глаз куда-то пропал. Но рано было радоваться, предаваться неловкой, отчаянной надежде. Из воронки выползало что-то иное, тёмное, под стать Владимеру. Стало дурно, как тогда, при первой встрече, кровавой присяге и чёрных змеях в голове.
Но внешне это инородное существо было прекрасным, полуобнажённой женщиной с длинными чёрными волосами. За спиной мерно вздымались кожистые крылья, как у ночной летучей мыши. Вид её наготы должен бы вызвать желание, но Урман лишь сильнее содрогнулся от отвращения.
Люди вокруг падали на колени. И даже храбрый Олег бросил меч под ноги, не в силах сопротивляться колдовской воле. Дурман слабости накрыл и Урмана. Ничего так не хотелось, как оказаться под ногами у этой твари и служить подстилкой, безропотным скотом. И не было больше ничего важного, кроме как заслужить одобрение госпожи.
А как же мой Рюген? Отец, Миа, мои мечты? Поморье? Неужели всё было зря, понарошку, из одной лишь дурости? И вся моя жизнь и судьба заключается лишь, чтобы стать подстилкой, тряпицей под ногами исчадия Бездны?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
