Вскоре после того, как попечительство начало свою работу, стало очевидным: бедных такое громадное количество, что всем им помочь просто нет возможности. Поэтому общее собрание всех жертвователей постановило выполнить три самые неотложные меры. Во-первых, призреть 30 человек «действительно больных, увечных и престарелых», во-вторых, открыть приют для 25 детей бедных и многосемейных родителей и, в-третьих, поместить в частной школе в Мариенбургской части Гатчины 10 детей с платой в 30 рублей за их обучение.
Поскольку число принимаемых на попечение постоянно возрастало, помещение приюта в доме Серебрякова оказалось тесным. Всего через несколько месяцев после начала работы попечительства, с 27 июля 1866 года, с разрешения министра императорского двора приют перевели в принадлежавшее Гатчинскому Дворцовому правлению здание по Люцевской улице. Там ему выделили три свободные комнаты с прихожей и кухней.
Спустя шесть лет, в 1874 году, попечительство преобразовали в «Гатчинское благотворительное общество». Согласно его уставу, основной целью общества значились «призрение бедных и немощных», а также обучение детей.
К 1 января 1874 года капитал попечительства составлял 22 тысячи 193 рубля. Средств накопилось достаточно, чтобы подумать о собственной недвижимости. Общество приобрело на Багговутовской улице у гатчинского домовладельца П.В. Яковлева «недоконченный отделкой и запущенный каменный двухэтажный дом со службами и большим пустопорожним местом». В 1875 году, отделав дом, общество перевело туда приют. Особую комнату в нем выделили для призревания трех бедных и немощных старушек, что послужило в дальнейшем основанием отдельной «женской богадельни для беднейших старых и дряхлых женщин».
В 1878 году гатчинский домовладелец коллежский асессор С.А. Андреев передал по духовному завещанию Гатчинскому благотворительному обществу принадлежавший ему дом на той же Багговутовской улице, рядом с приютом, с тем условием, чтобы здесь устроили женскую богадельню под названием «Андреевская».
Третий дом у общества появился после смерти в последний день 1887 года члена общества Н.В. Хрыпченко, завещавшего двухэтажный дом в Мариенбургской части. Число призреваемых детей постоянно росло, и уже в год открытия приюта десять мальчиков поместили в частной школе в Мариенбургской части. Впоследствии возникла «Приютная школа», а потом еще одна – «Пильненская», причем обе с 1879 года подчинялись Царскосельскому училищному совету и пользовались правами начальных училищ.
…Спустя четверть века после своего основания Гатчинское благотворительное общество, кроме содержания приюта, богадельни и двух школ, кормило обедом в приюте тринадцать человек, шестнадцати человекам «отпускало пищу на дом» и еще восемнадцати представителям бедного населения предоставляло ежемесячное денежное пособие от одного до двух рублей. Кроме того, несколько сотен малоимущих жителей Гатчины получали денежные пособия к праздникам Рождества и Пасхи – от одного до пяти рублей. В 1893 году таковых насчитывалось 282 человека.
Немалое участие в финансировании Гатчинского благотворительного общества принимала августейшая покровительница приюта императрица Мария Федоровна. Она почти каждый год посещала приют – как правило, во время праздников Рождества Христова, когда в приюте устраивалась елка. Во время таких визитов она собственноручно раздавала детям подарки, а привезенные с собой ценные вещи жаловала протоиерею, попечительнице приюта, смотрительнице и учительницам.
Остров-сказка на Волхове
…Есть посреди реки Волхов остров, раньше он звался Успенским, а теперь – остров Октября. Когда-то он был одним из центров милосердия и благотворительности на территории Петербургской губернии, объединившим в работе на благо общества и государства людей совершенно разных – духовных пастырей и столичных коммерсантов, умевших считать каждую копеечку.
На рубеже XIX-XX веков остров принадлежал протоиерею Алексею Колоколову, известному в Петербурге своими богоугодными делами. Как писали в «Историко-статистических сведениях о Санкт-Петербургской Епархии», «своей аскетической жизнью, общественной благотворительностью и лечением различных душевных недугов он вскоре стал известен всем и каждому. С самых разных концов России ездили в нему за советом и благословением…». Но еще больше известен Алексей Колоколов как строитель храмов – он построил шесть церквей.
Свою первую церковь, Воздвиженскую, отец Алексей построил в селе Хотово, где начинал служение в качестве сельского священника, после окончания в 1857 году Петербургской духовной семинарии. Кроме того, он активно участвовал в епархиальном попечительстве о бедных духовного звания и в благотворительных обществах.
С 1881 года отец Алексей стал попечителем богоугодных заведений на Успенском острове. Благотворительными делами он уже давно занимался в Новоладожском уезде – на своей «малой родине». Начав же обустраивать прежде необитаемый остров, он стал осуществлять давнюю заветную мечту – создание такого места, куда могли бы прийти все страждущие и жаждущие «света для ума, тепла для сердца, помощи в бедствии, труда в безработице».
Русский путешественник А. Слезскинский писал в своих путевых заметках о том, как летом 1895 года проплывал на пароходе мимо Успенского острова, и он поразил его сказочной красотой. «Островок отличается оригинальной местностью, – писал он. – Своими очертаниями он очень похож на половину огурца. На нем лепятся домики в таком причудливом виде, что, в общем, островок напоминает скорее громадных размеров детскую игрушку, чем людское обиталище… Все строения пестреют самыми яркими веселыми красками; всюду видна вычурная резьба, в русском вкусе». Затем он описывал причудливые балконы и террасы, роскошный павильон, миниатюрную пристань, храм и напоследок замечал: «Островок так чуден, что земной обыватель, смотря на него, невольно переносится мыслями в сказочный мир».
Вид на Успенский остров. Фото начала XX века
После смерти Колоколова его дело на Успенском острове осиротело. Хотя остров он оставил ухоженным и благоустроенным, но прочие громадные планы отец Алексей не успел воплотить, и их выполнение взяло на себя Алексеевское общество, учрежденное в феврале 1903 года и состоявшее под попечительством митрополита Петербургского и Ладожского.
Правда, начинать пришлось с возврата долгов: оказалось, что за благотворительными и богоугодными заведениями на Успенском острове после кончины их основателя числился непогашенный долг в сорок тысяч рублей. Поэтому первым делом общества стал поиск средств на уплату огромного долга и на «изыскание определенного неприкосновенного капитала».
В проблемах Успенского острова приняли участие самые высшие лица государства. Николай II, осведомившись о нуждах Алексеевского общества, 1 сентября 1903 года пожаловал обществу из «капиталов общественного призрения, состоящих в ведении Министерства внутренних дел», 6 тысяч рублей, государыня императрица Мария Федоровна пожертвовала 500 рублей, а великий князь Сергей Александрович принял на себя звание члена Алексеевского общества.
Учредителями Алексеевского общества выступили двадцать шесть человек, и каждый из них вносил посильную лепту в обустройство острова. Все они являлись представителями известных дворянских фамилий России. Среди них были представители петербургского высшего света, в том числе даже губернатор граф Сергей Александрович Толь. Представлены и известные дворянские фамилии России: графиня Ольга Дмитриевна Апраксина, княгиня Надежда Ивановна Мещерская, княгиня Дарья Петровна Оболенская, статс-дама Елизавета Алексеевна Нарышкина, княгиня Зинаида Николаевна Юсупова (графиня Сумарокова-Эльстон), уездный предводитель дворянства Евгений Григорьевич Швартц, сестры Бельгард (дочери генерала Валериана Александровича Бельгарда) – Варвара Валери-ановна (фрейлина Их Величеств) и Мария Валериановна, а также многие другие.
Председателем совета стал сенатор Владимир Карлович Саблер, вице-председательницей – дочь генерала от инфантерии Мария Валериановна Бельгард, казначеем – архитектор Николай Алексеевич Мельников. Почетным членом Алексеевского общества являлся известный петербургский общественный деятель Генрих Иванович Турнер. С 1914 года Алексеевское общество находилось под покровительством наследника престола цесаревича Алексея Николаевича.
До сих пор непонятно, каким образом попал в круг учредителей общества столичный купец-кожевенник Адриан Дмитриевич Ветошников. Необходимо, однако, сказать несколько слов об этом незаурядном человеке. Род его происходил из тихого провинциального Кашина – уездного города Тверской губернии. «Мы – тверские», – с гордостью любил повторять Адриан Ветошников. В старинных летописях еще при царе Иване III упоминался «кружечного двора голова» Богдашка Ветошников – следовательно, уже тогда Ветошниковы стали заниматься коммерцией.
