— Ладно, я полетел, — вздохнул я.
— Ну давай, — махнул рукой Максим. Пока я набирал высоту, зомби не вставал с места и следил за мной, а потом поводыря окружили фигурки мертвой свиты, и я отвернулся от поводыря.
Лететь напрямую домой я не стал: Рогин меня заинтересовал, я решил глянуть, что творится на Вознесенском кладбище.
С высоты сложно было отыскать знакомые ориентиры: приходилось больше полагаться на системную карту и долго прикидывать, как выглядят улицы, когда по ним едешь на автомобиле. С горем пополам я нашел кладбище, и… ничего не увидел. Территория была засажена соснами, и для того, чтобы увидеть чуть больше, чем кусок хвойного леса, нужно снижаться и смотреть на происходящее.
* * *
Свита Макса Рогина состояла из девяти мертвецов.
Макс иногда ощущал в городе огромные толпы зомби под контролем неизвестных поводырей, но ему казалось неразумным руководить такими толпами.
— Ебанутые.
Толпой сложнее управлять, толпу нужно кормить, и толпу не разовьешь, не раскроешь потенциал каждого подконтрольного. Появится какой-нибудь Нудный и с лёгкостью выкосит всех. То ли дело, когда управляешь девятью мертвецами, и каждого чувствуешь полноценнее, чем себя самого. И можешь каждого продвинуть до максимума. В чем смысл толпы в тысячу зомби седьмого уровня, если можно на том же мясе, которое за неделю потребляет толпа даже не для прокачки, а для существования, можно прокачать девять зомби двадцать седьмого уровня?
Максим оглядел каждого из своих некроголемов. Два Крепыша — огромные мертвецы, вкачанные в живучесть, один Силач — закованный в костяные доспехи рыцарь, и шесть скоростных зомби. Макс знает их с самого начала — с момента, как осознал себя. Он делит мясо поровну между своими воинами, и следит, чтобы никто не убегал по уровням вперёд. Скоростные зомби — это хорошо, но если они нарвутся на какого-нибудь танка, перед которым бесполезна скорость, на первый план выйдет сила. Или живучесть.
— Вы мои хорошие, — прохрипел Макс, глядя, как мертвецы отрывают куски тел и заглатывают, не жуя. Рычат, брызжат слюной, давятся, но жрут.
Максим мог следить за эволюцией подопечных и направлять её в нужную сторону. Единственная проблема эволюций, недостаток мяса для новых этапов, больше не проблема. Мяса у Рогина теперь много.
Макс вышел из подвала, забитого доверху телами, и запер его на замок. Если эта нехитрая маскировка не сработает, и подвал посетят, то наткнутся на девятерых зомби, которым дана установка "жрать" и "охранять". Не то, чтобы Рогину было дело до данного им обещания спрятать трупы незаметно: ему плевать. Зато теперь он сможет перевести стрелки на Нудного, если возникнет нужда.
Рогин не боялся оставлять своих подопечных: во-первых, их связь сильна, во-вторых, отлучается он ненадолго.
Управлять мертвецами в бою — одно удовольствие. В минуты схваток Рогин чувствовал себя почти всесильным. Поводырь контролировал схватку с десяти ракурсов, ювелирно управлял каждым бойцом и превращал бой в мясорубку. А потом скармливал проигравших стае.
На встрече с Нудным поводырь ни капли не боялся телекинетика — стоило ему отдать мысленный приказ, и к Нудному со спины рванулись бы шесть быстрых мертвецов. Самоуверенный качок даже не понял бы, что его убило.
Макс привык доверять свою жизнь мертвецам, и без них ему было неуютно, однако поводырь утешил себя тем, что уходит ненадолго: несколько часов без своей свиты в пустом здании больницы он переждет, а потом его к мертвецам проводят главы "Карбышево". За то, что Рогин предложит руководству поселения, поводыря понесут на руках, если он того захочет.
Глава 14
Я спустился около кладбищенской ограды. Рогин обманул: зиккуратами тут и не пахло. Кладбище вообще не посещал никто с самого начала апокалипсиса, а если посещал, не оставил следов.
А вот тела были. Но не на кладбище, а в одиннадцатиэтажном жилом доме, что находился через дорогу. Некромант, как и любой адекватный человек предпочел жить и работать в комфортном жилом доме. Хотя нет — слово "жилой" здесь лишнее — я не ощущал в доме никого, кроме всяческих умертвий и человека с комплекцией Григория Юдина. Похоже, соседей некромант не любит.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я подлетел к дому и завис. Двигаться дальше опасно: двор сторожил мертвый дракон. Туша доходила до сорока метров в длину, распахнутые кожистые крылья накрыли детскую площадку и проход к нужному подъезду. При желании можно протиснуться у стеночки, только вот я не рискнул: помню некропсов. Дракон абсолютно так же не опознается системой, но вряд ли некромант оставил на страже своего дома неработоспособного дракона.
Белесые глаза ящера наблюдали за мной из-под полузакрытых век. Когда я отвернулся и осмотрел окна, ящер на пару сантиметров приоткрыл пасть и немножко сдвинул голову. Я повернулся обратно к дракону.
И что делать? Не бить ведь ящера, в самом деле. В своей победе я не сомневаюсь: логика подсказывает, что мертвый дракон уже не управляет ни воздухом, ни другими какими-то стихиями: это просто несколько тонн мертвого мяса. Однако неразумно с порога ссориться с хозяином дома, который обладает черт знает какими навыками, и чей дом забит разнокалиберными мертвецами. Да и дракон навевает грустные мысли: прежде, чем сотворить из ящера зомби, некромант нашел его и убил, попутно получив дохера опыта. Похоже, в этом и был секрет быстрой прокачки Юдина.
Я отыскал в доме ручку и блокнот, написал "я во дворе, жду" и транспортировал записку единственному живому человеку в доме. Юдин обедал. Некромант поймал летающий клочок бумаги, не читая, скомкал его и выкинул в мусорное ведро. Сука.
Я понимаю, что каждый человек обладает свободой воли, и если не хочет видеть другого человека, то имеет на это полное право. Но мое эго шептало, что нужно вытащить засранца через окно и объяснить, что не стоит игнорировать высокоуровневых телекинетиков. Вытаскивать некроманта я не стал потому, что дракон хоть и пытался притвориться статуей, но не дремал, а коридоры и квартиры дома заполняли мертвецы разных видов. Я не хотел получать люлей от всех одновременно. Почесывание чувства собственной важности не стоит драки с драконом.
Я решил проблему не реагирующего некроманта иначе: переместил скатерть с продуктами со стола на подоконник и завис напротив окна. Григорий не стал прятаться — подошел и открыл створку.
Мне казалось, что Юдин будет выглядеть как минимум мрачно. При слове "некромант" мне представлялся суровый дядька лет пятидесяти, с жидкой прической, ястребиными чертами лица, и обязательно с гриммуаром: толстой книгой, обитой железом. Чтобы и руку ему пожать не стыдно было, и за стол пригласить.
Юдину на вид было лет тридцать, и выглядел он как прилизанный менеджер торговой точки сотового оператора в торговом центре: зафиксированные в пышном беспорядке вихри, наглаженная рубашка, брюки. Черный плащ и маска висели на вешалке у двери. Единственное, что выбивалось из образа продавца — кольца на руках. Восемь пальцев Юдина сверкали бижутерией, и выглядело это по-цыгански. Даже не знаю, что тут скрывать за маской. Если бы у некроманта шрам на пол морды был, я бы сам посоветовал ему носить птичий клюв, но шрамов ведь нет.
Григорий Юдин.
Уровень: 43.
Да как так-то?!
— Я видел тебя через дракона. Может, дашь мне нормально поесть, а потом поговорим? — предложил Юдин.
— Может, нормально поговорим, а потом ты поешь? — предложил я.
Меня запоздало накрыло понимание, что не стоит не только игнорировать высокоуровневых телекинетиков, но и торопить высокоуровневого некроманта с несколькими тысячами разнокалиберных мертвецов под боком. Но Юдин лезть в бутылку не стал, пожал плечами и предложил:
— Давай поговорим. Предлагаю поочередно задавать друг другу вопросы. Как ты меня нашёл?
— Твой адрес мне подсказал Максим Рогин, поводырь.
В дружбе мы с Максимом друг другу не клялись, планов на поводыря я не строил, так что легко его слил.
