— Дамы, я польщен! — отозвался Леонардо, учтиво приподнимая шляпу.
— Эбби — моя компаньонка. А Клементина — добрый друг моего сына Джека, — продолжила Сибил. — Девочки, а это — Бернис Винсент и Эсмеральда Дижон. Без них невозможно представить Театральную компанию.
Дамы разулыбались и обменялись приветствиями с девушками.
— Сибил, не хочешь ли выпить с нами чаю? — спросила Бернис. — Возможно, ты могла бы подсказать нам, где можно найти нужный реквизит в этом очаровательном городке.
То, с какой интонацией он произнесла слово «очаровательный», сразу подчеркивало: ничего общего с очарованием Клэр в глазах Бернис не имел.
— О! Конечно, но… — Сибил заколебалась, неуверенно глядя на Эбби и Клементину. Было видно, что ей до смерти хочется поболтать со старыми друзьями, но и оставлять девушек одних она не решалась.
— Сибил, отправляйтесь-ка в чайную вместе со своими друзьями! — улыбнулась Клементина. — Мы с Эбби сами пройдемся по магазинам и встретимся с вами чуть позже.
— Ты уверена, Клементина? — все еще колебалась Сибил. Потом она взглянула на Эбби.
— Конечно, миссис Хокер! Идите, — кивнула Эбби. Она чувствовала себя все хуже и хуже, вернулась тошнота, и сейчас девушка мечтала только о том, чтобы посидеть где-нибудь в тишине и спокойствии.
— Отлично! Тогда через час встретимся в чайной? — просияла Сибил и отправилась вместе со своими бывшими коллегами вниз по улице.
Эбби и Клементина шли по тротуару, когда Эбби вдруг позеленела, торопливо метнулась в проулок — и ее вырвало. Ела она сегодня совсем мало, но желудок содрогался от болезненных спазмов.
— Эбби, что с тобой? — спросила Клементина, последовав за девушкой.
Эбби не отвечала. Она прошла по проулку туда, где виднелся небольшой зеленый дворик, и устало опустилась на скамейку, стараясь дышать глубже и размереннее.
— Почему бы нам не пойти к доктору, Эбби? — Клементина присела на скамейку рядом с Эбби. — Ведь совершенно очевидно, что ты больна.
— Нет. — Эбби задыхалась от новых приступов дурноты. — Это скоро пройдет.
— А если не пройдет? Если станет хуже? С тобой что-то не в порядке!
Эбби знала это. Более того, впервые ей пришло в голову, почему с ней может твориться такое — и она разрыдалась.
— Эбби?! — Клементина была искренне удивлена. — Что с тобой? Ты что-то скрываешь!
Эбби кивнула. Ей нужно было обсудить происходящее… а Клементина выглядела такой искренне встревоженной…
— Так что же, Эбби? Доверься мне.
Эбби взглянула на Клементину глазами, полными слез.
— Обещайте, что не будете меня осуждать! В том, что случилось, нет моей вины.
— Разумеется, я не собираюсь тебя осуждать!
— Я думаю… мне кажется… я беременна!
— Что?! — Клементина была уверена, что ослышалась. В следующий момент она подумала о Джеке — и сердце ее рухнуло в пятки. Она выглядела настолько шокированной, что Эбби заторопилась с объяснениями.
— Эбенезер Мэйсон опоил меня и…
Она не могла произнести это слово, но видела, как на лице Клементины вспыхнуло понимание.
На самом деле Клементина испытывала величайшее облегчение.
— Это кошмарный человек! — совершенно искренне выпалила она, чувствуя себя практически счастливой.
Джек был здесь ни при чем — и это было замечательно. Вряд ли он теперь захочет приобрести «порченный товар», как бы хорошо ни относился к Эбби до того. Кроме того, Клементина была уверена, что Джек не захочет растить сводного брата Хита Мэйсона. Эбби неожиданно предстала совершенно в новом свете. Она больше не представляла для Клементины никакой угрозы.
— Бедная, бедная Эбби! — воскликнула Клементина почти искренне. — Какая ужасная ноша — и ты несешь ее в одиночестве. Но я сделаю все, чтобы помочь тебе.
Эбби почувствовала громадное облегчение. Разделить этот груз, поделиться им с ровесницей — она мечтала об этом.
— Сибил знает? — спросила Клементина.
— Она знает, что Эбенезер Мэйсон сделал со мной… но не знает, что я могу носить его ребенка.
Слезы заструились по щекам Эбби, и Клементина, достав из сумочки платок, протянула его девушке.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ты должна удостовериться, Эбби. А для этого нужно пойти к доктору.
— Мне стыдно…
— Ты должна знать! Так или иначе. И я пойду с тобой к доктору. Вставай!
Клементина решительно поднялась, и вслед за ней поднялась и Эбби. Она пылала от смущения.
— Спасибо, Клементина…
Эбби думала, что Клементина хочет поссорить их с Джеком, а она оказалась таким хорошим другом…
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Клементина и Эбби направились к дому доктора Кларенса Эшбурна. Войдя в дом, Клементина деловито сказала знакомой сестре милосердия:
— Эта молодая леди пришла на прием к доктору, Синди.
Клементина хорошо знала Синди Свенсон — та шила ей платья.
— Боюсь, доктор уехал до конца недели, а то и на всю следующую, — извиняющимся тоном ответила Синди. — У него снова разыгралась подагра. Он знает, что ему нельзя помидоры, но многие пациенты платят за лечение продуктами, доктор не всегда может удержаться.
Кларенс Эшбурн был известен как своей подагрой, так и любовью к свежим томатам. К сожалению, с годами подагра обострялась все чаще, и временами доктор попросту не мог ходить.
— О, как жаль! — Клементина нерешительно посмотрела на Эбби.
Визит к доктору сулил унижение и отчаяние — однако лучше уж было убедиться в том, что Эбби действительно беременна. Клементина умирала от любопытства, и потому вполне искренне расстроилась из-за отсутствия доктора Эшбурна.
— Пойдем, Клементина! — дрожащим голосом попросила Эбби. Остатки храбрости улетучились, и теперь она боялась узнать правду. — Я могу прийти и в другой день.
— Здесь принимает еще и доктор Мид из Берры, — сказала Синди. — Если хотите, могу записать вас на прием в следующие полчаса.
Эбби было знакомо это имя — ее отец однажды обращался к доктору Миду, когда поранил руку во время работы, но сама она с ним не сталкивалась, за что сейчас и благодарила судьбу.
— Да, мисс Скоттсдейл посетит доктора Мида! — решительно сказала тем временем Клементина и повернулась к Эбби: — Ты ведь пойдешь к нему, дорогая?
Эбби только кивнула — и ее вновь затошнило. Ей предстояло узнать правду — рано или поздно это все равно случится.
— Хочешь, чтобы я пошла с тобой? — спросила Клементина.
— Нет, я пойду одна. — Эбби глубоко вздохнула. Как ни странно, отсутствие доктора Эшбурна приободрило ее. Незнакомый врач, которого она, возможно, больше никогда не увидит, устраивал Эбби гораздо больше.
То, что Кларенса Эшбурна замещал Вернон Мид, не было обычным совпадением. Доктор Мид давно уже пытался выяснить, получал ли Эбенезер Мэйсон лекарства еще и от доктора в Клэр, Такое было вполне возможно, поскольку Мэйсон обращался к доктору Эшбурну не единожды. Поговорить с коллегой напрямую доктор Мид не мог — это выглядело бы как прямое обвинение в преждевременной кончине Эбенезера Мэйсона. Поэтому, узнав, что доктору в Клэр нужна замена на несколько дней, доктор Мид не колебался ни секунды. Оставив свой кабинет в Берре и давних пациентов на молодого доктора-ординатора, Вернон Мид выехал в Клэр, надеясь просмотреть записи доктора Эшбурна и все выяснить.
Он приехал в Клэр только сегодня утром и еще не успел приступить к изучению журналов. Дома он внимательнейшим образом перечитал состав тех микстур и порошков, которые прописывал Эбенезеру Мэйсону, ни один из ингредиентов не мог стать смертельным, если, конечно, исключить обычную ошибку. Вся надежда была на записи доктора Эшбурна — что прописывал Эбенезеру он?
Синди постучалась в кабинет и сообщила доктору Миду:
— К вам пациентка. Мисс Абигайл Скоттсдейл.
Вернон замер. Дворецкий в Мартиндейл-Холле рассказывал ему, что молодая женщина, которую застали в постели Эбенезера в момент его смерти, носила именно это имя. Абигайл Скоттсдейл… Вначале фамилия не показалась ему знакомой, но потом он вспомнил и некоего Финли Скоттсдейла, лечившего у него в Берре руку.
