оружия. Но она не могла рисковать, особенно когда Эван поднял руку, установив пистолет на уровень ее головы, и уж точно не тогда, когда выражение его глаз свидетельствовало о намерении нажать на курок.
Брук выиграла им больше времени, умоляя Эвана передумать, клянясь, что они сохранят его тайну. «Мы можем с этим разобраться. Ты не такой человек. Ты не убийца». Она перепробовала все клише, но безрезультатно.
Алекс на мгновение представила, как Ник приходит ей на помощь, врывается в окно, как принц в доспехах, обезоруживает Эвана одним нокаутирующим ударом. Но это была не более чем вспышка надежды, мерцающий мираж, который вызвал ее разум, чтобы помочь ей справиться с неизбежным. Трудно было поверить, что ее последнее общение с мужем было худшим за весь их брак.
Алекс приготовилась к выстрелу, но не смогла сдержать отчаянный крик:
– Эван, НЕ-Е-ЕТ!
Ее грудная клетка сжалась, когда она услышала ужасный грохот, но это был не выстрел, которого она ожидала. Вместо этого раздался звон бьющегося стекла.
Вздрогнув, Эван развернулся в направлении шума, глядя через дверь кабинета в сторону от Алекс.
Алекс не колебалась. Это ее единственный шанс. Когда Эван отвлекся, она потянулась за тяжелым стеклянным пресс-папье в книжном шкафу. Только что она была без оружия, а потом вот так просто оказалась вооруженной. Как только предмет очутился у нее в руках – прозрачный стеклянный шар, заключающий в себе калейдоскоп маленьких разноцветных бусинок, – она не медлила. Ее рука метнулась вперед, как хлыст, а глаза были прикованы к цели – голове Эвана, если быть точным.
Ощущая прилив адреналина, Алекс выпустила пресспапье, чтобы дезориентировать Эвана, по крайней мере она на это надеялась. Он отвлекся на звук разбитого в холле стекла на мгновение и сразу же повернулся к Алекс, которая только что завершила свой бросок. Даже если бы он заранее увидел, что в него летит пресс-папье, у него не было бы времени отпрянуть.
Удар, который пришелся в плечо Эвана, оказался довольно сильным. К сожалению, это было левое плечо, а в левой руке была зажата бутылка виски, а не пистолет. Эван уронил бутылку из толстого стекла, которая с глухим стуком приземлилась на антикварный коврик Кена, а пистолет, находящийся в его другой руке, выстрелил.
Пуля, не причинив вреда, вонзилась в ближайшую стену, расколов штукатурку, но не более того.
Эван прицелился вновь, глядя прямо на Алекс. Она подумала о том, чтобы броситься в атаку, но побоялась, что это сделает ее более легкой мишенью. Ее мысли притупились, когда мир вокруг нее потерял все краски, зрение расплылось. Она снова приготовилась к смертельному удару, но вместо этого услышала, как Эван издает странные, сдавленные, хрипящие звуки. Зрение Алекс прояснилось как раз вовремя, чтобы увидеть, как он странно покачивается на каблуках, шатаясь так, будто даже легкий ветерок мог опрокинуть его. Его лицо посерело. Каждый хриплый вдох давался ему с огромным усилием. Неспособный держать руку прямо, Эван больше не мог целиться из пистолета. Странный булькающий звук вырвался у него из горла, глаза закатились.
– Что, черт возьми, с ним происходит? – удивилась Алекс. – У него сердечный приступ? Припадок?
Эван наконец окончательно потерял равновесие и упал навзничь. Он начал махать руками в бессмысленной попытке остановить свое падение. На долю секунды пистолет оказался направлен прямо ему в голову. Раздался выстрел. Из черепа Эвана брызнула струя крови, когда его тело тяжело приземлилось на пол, недалеко от тела Кена.
Алекс не могла точно видеть, куда попала пуля, но кровь, лившаяся быстрым потоком, не оставляла сомнений, что никакая повязка или техника оказания первой помощи, которые она могла бы применить, не спасли бы ему жизнь.
Глава 53. Летти
Я застываю на месте, прислонившись к стене, стараясь не думать о худшем.
Два выстрела.
Моя мать мертва.
Брук мертва.
Стоп.
Я слышу, как Брук и моя мать кричат, но я не могу разобрать, что именно. У меня в ушах все еще звенит от громких выстрелов в замкнутом пространстве, но мне все равно. Я слышу достаточно хорошо, чтобы узнать мамин голос. Мое сердце ликует.
Как будто скоординировав наши усилия, мы с Мэнди одновременно отпрыгиваем от стены, чтобы броситься в кабинет Кена. Наверное, мне следовало остаться на месте. Я понятия не имею, существует ли еще угроза. Но непреодолимая потребность увидеть маму, убедиться, что она цела и невредима, пересиливает здравомыслие.
Крик, на этот раз мой, вырывается при виде кровавой бойни. На полу лежат два тела – Эвана и Кена. Кровь повсюду, она источает отвратительный запах, который я не скоро забуду.
Мама бросается ко мне так, словно собирается нанести удар. В некотором смысле она так и делает, налетая на меня с такой силой, что я чуть не теряю равновесие.
Мгновение спустя в комнату врываются Уиллоу и Эмили. Мои уши все еще заложены, поэтому я не уловила их приближающихся шагов. Но я слышу, во второй раз за этот день, вой сирен вдалеке. И еще гортанные рыдания тети Эмили, когда она падает на колени рядом с дядей Кеном, который не шевелит ни единым мускулом. Я оглядываюсь и вижу Уиллоу, колеблющуюся прямо перед входом в кабинет. Ее глаза остекленели, застыли от страха.
Джей, должно быть, сообщил Эмили и Уиллоу, что что-то происходит. Вероятно, он передал им мое сообщение, это объясняет, почему они прибыли раньше полиции. Все плачут, включая меня. След оружейного дыма висит в воздухе, как парящий туман.
Мама осматривает меня, будто я могла быть ранена, и я делаю то же самое с ней. Мы, перебивая друг друга спрашиваем, все ли в порядке. Внезапно моя мама, кажется, начинает понимать. Выражение ее лица меняется:
– Это ты разбила стекло в холле? – Я киваю. Мама обнимает меня крепче.
– Это было так чертовски глупо и опасно, и я не могу выразить, как люблю тебя и как я тебе благодарна. Ты спасла нам жизни.
Она оставляет меня, чтобы подойти к тете Эмили, которая стоит на коленях рядом с дядей Кеном и пытается нащупать пульс, приложив пальцы к его шее, затем пробует перевернуть его, но он слишком тяжел.
– Подожди «Скорую», – говорит ей мама. – Возможно, он все еще жив, однако двигать его может быть опасно.
Он мертв. Я уверена в этом. Так же, как я уверена, что мертв и Эван. Единственные мертвые люди, которых я когда-либо видела, были на поминках. Картина сюрреалистичная. Мой мозг лихорадочно работает, чтобы обработать эту сцену, и, нравится это или нет, я уверена, что воспоминания об этом зрелище, этих запахах и звуках останутся со мной навсегда.
Я понятия не имею, что здесь произошло – как Кен и Эван оказались в луже крови, но это неважно. Тетя Эмили в шоке. Мы все в шоке. К сожалению, мою тетю ждут более печальные новости. Она еще не знает о Кене и Райли.
Мы все обнимаемся и плачем. Мэнди Кумар, которая, похоже, профессионально оценивает Эвана и Кена, мрачно качает головой, подтверждая наши худшие опасения. Вой сирен становится громче.
Не успеваю я опомниться, как прибывает полиция. Они удерживают моего отца и Самира Кумара, которые толпятся у входа, как и большинство соседей, пришедших
